Княгиня Ольга - Наталья Павлищева

Ольга вдруг решительно вскинула голову, поблекшие от старости глаза загорелись блеском. Она не отпустит своего сына! Пока жива, Святослав будет рядом с ней! И поняла, что это ненадолго, но постаралась отбросить такие мысли, кликнула Зориславу. Та испуганно заглянула в ложницу.

Княгиня смотрела спокойно и говорила властно:

— Пошли за князем Святославом.

Ее твердый голос не обманул преданную холопку.

— Случилось что?

Ольга сверкнула сердитым взглядом:

— Не слышала, что я велела?!

Перед Зориславой была прежняя властная княгиня, повторять еще раз не пришлось.

Святослав пришел не сразу, был в Почайне на ладье, с порога встревоженно бросился к матери:

— Что? Что случилось?

Ольга спокойно покачала головой:

— Поговорить хочу.

Сын сразу отвел глаза, видно, решил, что снова станет звать в свою веру, насупился. Он не любил эти разговоры, не любил Царьград и все, с ним связанное, считал лживым и продажным. Матери показывали парадную сторону жизни, а сын видел ее совсем другой, он лучше знал способность константинопольцев подкупить, обмануть, предать или склонить к предательству. И считал веру, которую приняли византийцы, такой же. При попытке объяснить, в чем суть веры, что совсем не византийцами она миру явлена, сразу становился молчаливым и суровым.

Ольга давно уже оставила попытки привести сына к вере, этого нельзя сделать насильно, а добровольно не хочет, не готов. Она и сама не сразу ко всему пришла, сначала крестилась больше из расчета. Когда же сын будет готов? Неужели так и останется язычником, как его отец князь Игорь, как дед князь Олег?

Князь Олег?! Ольга замерла на вдохе. Подумала так нечаянно, и тут словно громом поразило. Княгиня смотрела на сына, широко раскрыв глаза. У него синие ясные очи, как у матери, а в остальном… Брови вразлет, нос, скулы, поворот головы… Князь Олег был велик ростом, а Святослав коренаст в нее, и все же. Ольга видела старшего князя не так уж много раз и очень давно, но сейчас ей казалось, что Вещий Олег ожил! Нет, это наваждение! Она с трудом удержалась, чтобы не перекрестить сына, знала, как он такое не любит.

Сына испугал остановившийся взгляд матери, ее вдруг побледневшее лицо, он тревожно переспросил:

— Что, мамо?

Ольга выдохнула, стараясь отвести глаза:

— Ничего, просто недужна я. Сядь, поговорим.

И сама опустилась на лавку, Святослав сел напротив. Его лицо успело покрыться загаром на весеннем солнышке, хотя в вырезе рубахи виднелось более светлое тело. Князь, как всегда, одет просто, во все чистое. Ни дорогих паволоков, ни золота, одна серьга с тремя бусинами в ухе с давних лет, Ольга и не помнила, когда та появилась, словно всегда с ней был. Прост князь, как дружинник, точно и нет у него что ни год богатой дани.

Но сейчас Ольга видела не одежду сына, а его коренастую фигуру, крепкую шею, бритую голову с оселедцем на макушке, длинные вислые усы. Почему-то подумалось, что они скоро начнут седеть. К чему это? Его отец был высок и строен, но Святослав все равно похож на князя Игоря, княгиня вдруг поняла, что и сам Игорь был похож на… князя Олега! Неужели?! Эта мысль билась в голове, не давая думать о чем-то другом. И ни у кого не спросишь, все, кто знал Вещего Олега не в последние годы перед гибелью, а чуть раньше, давно уже сами за князем последовали. Сколько лет прошло? Скоро уж шесть десятков?! Эти годы пролетели, как один миг, пронеслись, точно стрижи над водой.

Княгиня даже не заметила, что сын о чем-то ее спрашивает. Только увидев обеспокоенные глаза своего мальчика (он все равно был ее мальчиком), Ольга постаралась стряхнуть наваждение.

Святославу очень не понравилось состояние матери, никогда княгиня не была такой, всем казалось, что она всегда собранна, решительна и разумна. Ольга не выдавала свои тяжелые думы, все должны верить, что она, как и Вещий Олег, знает все.

Может, поэтому сын послушался мать, осознав, что той недолго осталось, не ушел на Дунай.

А Ольга не могла отделаться от мысли о связи сына Святослава и князя Олега. Она перебирала в памяти всех, кто мог видеть старого князя, и понимала, что действительно видели уже старого либо были, как и она сама, почти детьми.

Ночью княгине вдруг вспомнилось, что перед уходом в Ладогу, где князь и погиб от укуса аспида, они, кажется, повздорили с князем Игорем. Почему? Олег заботился об Игоре больше, чем о собственных детях. Собственных? Если Святослав похож на князя Олега, то только потому, что одной с ним крови. Ольга вдруг облегченно вздохнула, ну конечно, Олег же дядя Игоря, его сестра Ефанда была женой Рюрика и матерью Игоря. Конечно, в них одна кровь!

А еще она почему-то вспомнила Любомира. Странно, давно не думала о давнем друге, столько лет оберегавшем ее родных. Почему он всегда был при них, вернее, при ней? Сначала любил, а потом? Нельзя же безответно любить всю жизнь. Он мог бы жениться, иметь своих детей и их учить жизни, вместо этого учил ее сына. Ольге впервые пришло в голову, что могло бы быть, приблизь она после гибели Игоря Любомира. Ведь могла бы, его любили в дружине, хорошо знали и в Киеве, и в Новограде, ценил Святослав… Пришлось признать, что Любомир стал бы хорошим князем для Руси, любящим мужем для нее. Что же тогда помешало сделать правителем его, переложив на крепкие плечи тяжелый груз власти? И Ольга поняла, что именно желание властвовать помешало ей даже думать о возможности нового замужества, о счастливой женской доле, о сильной мужской руке рядом не только перед собравшимся на площади народом, но и в ложнице. Между властью и любовью она выбрала власть. И сейчас вдруг поняла, что, приблизь она к себе Любомира, тот никогда не претендовал бы на ее право стоять во главе, просто, как всегда, помогал. А она, испугавшись, даже отправила его в Новгород, якобы к Святославу? Прошлых лет не вернуть, но если бы пришлось снова решать, одной или с Любомиром править Русью, она снова правила бы одна. Власть не любит дележа, даже неравного.

Князь Святослав ушел от матери тоже в глубоком раздумье. Он очень любил мать, хотя и прожил почти всю жизнь вдали от нее. Младшего, Улеба, напротив, всегда держала при себе. Святослав не был в обиде, ему сразу понравилась походная жизнь, князь презирал удобства, считая их уделом слабых. За это своего князя уважали дружинники: одно дело, когда вои спят на земле, а князья даже в походах на ложе, и едят они из разных котлов, и совсем другое, если, как Святослав, все равны, а князя выделяют только властный взгляд и серьга в ухе. Теперь князь носит и золотую цепь на шее, это не от любви к злату, цепь подарили спасенные жители Тмутаракани. Святослав не смог отказать или отдать цепь кому другому, как делал с остальными подарками, седой старик протянул дар обожженными руками в низком поклоне:

— Не обидь людей, княже, прими.