Проклятие ульфхеднара - Елена Счастная

Пронёсся над землёй ветер, бросая в лицо запах крови и земли. Запах солёной влаги, намешанной с дымом. Заследизись глаза и задрожали руки от ещё одного усилия.

Невольно, ведомая одним лишь желанием: найти Ингольва, увидеть его хоть на миг, — Асвейг прорывалась через вязкую, ядовитую гущу сражения. Пыталась пройти по краю, коря себя за трусость. Никто не остановил её. И тут, почти уже выйдя на тропу, откуда появился Хакон со своими воинами, она наконец заметила викинга. Он вынырнул из захлестнувшей его волны противников, блестящий от крови — своей, чужой ли — обнажённый по пояс. Сейчас он казался таким огромным, каким никогда не был, будто неведомая сила наполняла его изнутри, делая ещё выше и шире в плечах. Единым ударом он отшвыривал каждого, кто силился его одолеть. А потому на него наваливались сразу кучей. С неизбывной яростью, словно уничтожить его — самое главное, что нужно сделать. Да, верно так и было.

Асвейг подняла перед собой руки, вытягивая нити тлеющих жизней, что извивались вокруг. Окутал пальцы фиолетовый туман и прочная связь натянулась между ней и погибшими неподалёку от Ингольва воинами — а их было немало. Только что умершими управлять легко, они ещё не покинули этот мир. А потому с десяток драугров встали, чтобы отвлечь на себя внимание тех, кто давил викинга со всех сторон.

Просвистела стрела, воткнулась в землю рядом с ногами, едва не пригвоздив измазанный в грязи подол. Асвейг огляделась, но так и не поняла, откуда стреляли: сейчас уже некому было взяться за луки — все влились в поток битвы. Пришлось всё же отойти чуть в сторону, под укрытие растущего неподалёку раскидистого дуба. Ещё одна стрела отрезала ей путь.

— Ты с ума спятила?! — Гагар дёрнул её за руку и оттащил прочь. — Тебе сказано было что?

— Я не могу постоянно прятаться за спину Лейви или твою! — Авсейг вырвала руку из его хватки.

— Плевать я хотел, чего ты там себе решила!

Он остался уже с одним только мечом: щит либо потерял, либо выбросил за ненадобностью. Теперь многие уже сражались без них: разбитые в щепки доски только мешали. Асвейг уловила едва заметное движение за его спиной. Ни единого шороха сейчас нельзя было разобрать за нескончаемым ором и лязгом, от которых уже трещала голова и хотелось заткнуть уши. Новая стрела метнулась вперёд, но задела ветки и упала в стороне. Гагар схватил Асвейг за плечи и повалил на землю в тот миг, когда с тетивы невидимого охотника сорвалась следующая. Они упали в мокрую траву. Тяжесть чужого тела вышибла из груди воздух. Тонкая, словно принадлежащая иссохшему драугру, фигура Мёрд нависла над Гагаром, который ещё не успел встать. Та ухватила его за шиворот и, дёрнув к себе, полоснула по шее кинжалом.

— Паршивый пёс, — выплюнула воительница, отшвыривая его в сторону. — Давно надо было от него избавиться.

Асвейг, не в силах издать ни звука, отползла дальше. Встала — и оказалась почти нос к носу с Мёрд. Увернулась, когда поняла, что та выбросила вперёд руку с кинжалом — острое лезвие только вспороло кожаный нагрудник, который Ингольв заставил надеть перед боем. Кольнуло бок, но не сильно. Воительница сделала шаг навстречу, но тут покачнулась и рухнула лицом вниз, зло бранясь. Оружие вырвалось из её руки и упало в стороне. На её ногах повис Гагар, вцепившись страшной в своём отчаянии хваткой. Его плечо заливала кровь, а лицо стремительно бледнело.

Асвейг навалилась на Мёрд сверху, прижала за шею к земле и прошептала заклинание. Им она больше никогда не хотела бы пользоваться. Но сейчас не то время. Всё ещё сильный поток жизни воительницы кинулся внутрь, захлёстывая яростью и страхом одновременно.

— Давно надо было это сделать, — шепнула она, склоняясь к её уху.

Та лишь успела поднять на неё взгляд — и тот сразу потух. Асвейг перевернула на спину Гагара и прижала ладонь к его вспоротой под ухом шее.

— Я верну. Я помогу… — погладила его другой рукой по щеке.

Но тот покачал головой. Коротко, последним усилием сжал её запястье и умер. Она закусила губу. Перед глазами всё расплылось от слёз, а после в уши снова ворвался грохот битвы, не давая забыть, зачем они все здесь проливают кровь. Асвейг оставила тело друга, обещая себе, что обязательно за ним вернётся. Снова вышла из укрытия редкого перелеска. Едва не столкнулась с кинувшимся наперерез воином, отшатнулась и забрала его жизнь одним касанием руки.

Стараясь отринуть ужас, что разрывал нутро, пошла дальше, к поместью, вокруг и внутри которого и сосредоточилось всё сражение. Она не видела уже никого. Ни Ингольва, ни Лейви. Ни великана. Расплёскивая вокруг себя потоки фиолетового дыма, подбиралась ко всем, кто был опасен для неё или близких людей. Они падали, не понимая, что происходит. Их словно подсекало огромной косой.

Но слишком много сил было потрачено раньше — и сильное заклинание отбирало их ещё быстрее. Тело словно становилось мягче, ноги — тяжелее.

— Ты так решила всё окончить? — прозвучал в голове знакомый голос Эльдьярна. — Не нужно. Я окончу по-другому. Здесь не победит никто. Они будут биться, без смысла, с одной только безумной яростью в сердцах. Они все виноваты.

— Что ты говоришь?

— Я увидел всё, что хотел. И понял всё.

Будто все разом костры вспыхнули у границы воды. Громада муспельха выросла над головами, крышами домов и верхушками деревьев. Эльдьярн выпрямился, встряхнул перетекающей пламенем головой, рассыпая в стороны потоки искр, что тут же заходились огоньками на траве, одежде, волосах людей.

— Хватит! — грянул он. — Наигрались. Ничто здесь больше не принесёт никому радости. И вы не успокоитесь никогда. Маленькие люди. И несущие в себе столько злобы.

Он поднял горящий меч и опустил его в толпу ошарашенных воинов. Медленно, но с невероятной силой, проминающей землю. Полетели в него копья и стрелы, но ни одна из них не достигла цели, сгорев ешё на пути. Кто-то бросился бежать, но быстрые, словно брошенные камни, искры, настигали каждого.

— Остановись! — Асвейг кинулась к нему, но чьи-то руки схватили её поперёк талии.

— Очнись, Асвейг! — рыкнул Лейви. — Надо уходить.

Громадная волна вздыбилась у берега, схлынула, открывая взору морского змея, пришедшего на зов. Вместе с Блефиди, который, разрезая замершую от потрясения толпу, он ринулся к берегу. А после — на великана, шипя и извиваясь. Наконец воины зашевелились, сбросив оцепенение, и хлынули в стороны, не желая попасть под стопу Эльдьярна или тело чудища.

Змей был меньше муспельха, но гораздо быстрее и изворотливей. Его влажная шкура не успевала оплавиться от жара — такими проворными и точными были удары чешуйчатой головы. Великан рычал от ярости, жалил противника огненными всполохами и пытался ухватить огромными ручищами — но тот постоянно ускользал.

— Блефиди, стой! — раздался из обезумевшей толпы голос Ингольва.

Но ромей уже не замечал ничего вокруг, он подходил всё ближе к Эльдьярну, не обращая внимание на невыносимый жар, который способен был и сталь расплавить, не то что человеческую кожу. Викинг вынырнул из мешанины бегущих прочь людей, кинулся к другу — остановить его, образумить. Асвейг, изо всех сил сопротивляясь воле Лейви, который пыхтел от усилий, пытаясь её увести, рванулась к нему тоже. Но их разделял поток воинов, которые спасали свои жизни, понимая уже, что нужно успеть, пока великан занят борьбой со змеем. Ингольв прорывался вперёд против течения людской реки. И тут стрела ударила его в спину. Он покачнулся и остановил шаг — тогда рядом с первой под шею ему вонзилась вторая.