Боевые псы Одиума - Роман Глушков

– О да! – Бунтарь притворно закатил глаза. – Но мы же с Невидимкой ничего не смыслим в традициях аборигенов.

– Как и большинство туристов! – хохотнул Креветка. – Но тем не менее индейцы всегда рады гостям, потому что, в основном, благодаря их вниманию мир еще продолжает помнить о коренных жителях этих земель. Не волнуйся, у вас впереди еще целая неделя, чтобы кое-чему научиться. Разумеется, нельзя глубоко познать индейскую культуру за столь короткий срок, ну да оно вам и не надо. Достаточно того минимума, с которым можно без проблем затеряться в толпе и не вызывать подозрений у службы безопасности Пиа Фантазиа. И главное: когда в «Монолите» поймут, что мы отрыли топор войны, вы уже должны находиться далеко от острова. Если поднимется тревога, никакая маскировка вас не спасет, будь вы хоть чистокровными делаварами или могиканами…

Хранилище превенторских тайн – как, впрочем, и множества других, которые уже не волновали Бунтаря и Невидимку, – уникальный островной город Пиа Фантазиа выглядел издалека вовсе не городом, а зыбким миражом. Казалось, стоит только солнцу скрыться, и вся эта сверкающая разноцветными бликами стеклянная красота тут же бесследно исчезнет. А на Медвежьем Тотеме останутся лишь голые скалы, редкие, просматривающиеся насквозь рощицы да несколько бревенчатых построек на берегу – они, в отличие от футуристического города, смотрелись вполне реально и очень уместно.

Однако пока превенторы вместе с большой группой неугомонных туристов добирались до острова на тихоходном пароме, солнце успело несколько раз спрятаться за тучи и выйти обратно, а Пиа Фантазиа при этом так никуда и не исчез.

Возвышаясь в центре Медвежьего Тотема, комплекс из двенадцати разновеликих зданий напоминал наяву уже не титанический кристалл, а вынесенный на сушу айсберг, над которым начал работу амбициозный скульптор-монументалист. Как должен выглядеть готовый монумент, знал только его творец. На данном же этапе создания грандиозного шедевра его незаконченная форма не вызывала у зрителя никаких ассоциаций: абстрактное нагромождение обтесанных и ярко раскрашенных ледяных глыб, соединенных между собой такими же перемычками. Последние выглядели весьма ненадежными и готовыми переломиться, едва солнце подтопит своими лучами хрупкий лед. Поэтому не верилось, что в действительности комплекс существует в неизменном виде уже не первое десятилетие.

Несмотря на отсутствие праздничной рекламы, туристический паром едва справлялся с потоком съехавшихся на праздник зрителей и участников. Агацци был прав: коренные обитатели этих земель составляли лишь четверть от прибывших туристов, и выделить их из пестрой массы народа было сложно. Султаны из перьев, традиционная индейская одежда, атрибуты и раскраска, а также музыкальные инструменты и, разумеется, оружие, соответствующее представленной здесь эпохе, не являлись характерными признаками типичного аборигена. Отличить же его от обычного разряженного туриста можно было только по смуглой коже, длинным прямым волосам и специфическим чертам лица. Да и то не всегда – многовековая интеграция коренного и пришлого населения продолжала неумолимо стирать и эту грань.

Примерно то же самое происходило с традициями. Грядущий праздник оказался в действительности ежегодным фестивалем, где были объединены сразу несколько празднований, в давние времена отмечаемых аборигенами на протяжении всего лета. В этом и заключалась суть компромисса, достигнутого Крэйгом Хоторном с вождями индейских общин. Нынешние хозяева острова раз в год позволяли им безвозмездно организовывать здесь свои мероприятия, а индейцы, в свою очередь, слегка отступили от собственных традиций и объединили множество мелких праздников в один масштабный фестиваль.

Отпущенная превенторам неделя на подготовку не прошла даром. Стараниями конфедератов Бунтарь и Невидимка были включены в небольшое Эй-Нет-сообщество поклонников индейской культуры. Его члены отправлялись на Медвежий Тотем при полном параде: в костюмах, боевой раскраске и с набором сопутствующей атрибутики. Чтобы не выделяться из массы остальных гостей и делегатов, превенторы тоже облачились в аляповатые костюмы, выданные неофитам их новыми опекунами прямо на паромной пристани. Там же лазутчикам помогли нанести на лица праздничную индейскую раскраску. Гримирование было проведено при строгом соблюдении традиций, так что отныне превенторы не должны были вызывать подозрение ни у охранников «Звездного Монолита», ни у устроителей фестиваля.

Не будь предстоявшая Бунтарю и Невидимке акция настолько рискованной и важной, они бы наверняка вдоволь посмеялись сейчас друг над другом. Однако превенторы ни на миг не забывали, что ждет их этой ночью. Им с трудом удавалось сохранять улыбчивые, беспечные лица, при этом постоянно помня о смертельной опасности.

Основная концентрация приезжих наблюдалась на северной оконечности острова. Хоторн намеренно оставил там участок первозданной природы, не застраивая его, даже несмотря на то, что пригодной для строительства площади здесь было не так уж много. Причина альтруизма Крэйга как раз и крылась в уважении индейских традиций. На севере острова возвышался большой тотемный столб, возле которого из года в год и проходили индейские обряды, состязания и пляски. Вырубленный из ствола гигантского дуба пару веков назад, столб этот являлся историческим памятником, давшим в свое время название острову. Ежегодно на время праздника вокруг тотема возводился небольшой поселок из покрытых шкурами хижин – типи, в которых жили преимущественно аборигены. Туристы селились в обычных палатках. Однако большинство туристических пристанищ было старательно стилизовано под индейские хижины, и поэтому никакого «конфликта эпох» в поселке не возникало.

Пиа Фантазиа располагался южнее – в центральной части Медвежьего Тотема, – куда паломникам разрешалось входить лишь на правах туристов. Особых ограничений для участников фестиваля не было. Любой из них мог при желании отправиться на экскурсию по комплексу, поселиться в отеле, посетить музей, обсерваторию или базу отдыха. Но, разумеется, таковых желающих среди поклонников индейской культуры было мало – как-никак, они явились на остров вовсе не за этим. Исключение для них составлял разве что отель. Далеко не всех гостей праздника устраивали жесткие походные условия, и многие из этих людей предпочитали спать в тепле и комфорте.

Превенторы и не помышляли о том, чтобы поселиться в отеле, поскольку в этом случае им пришлось бы проходить обязательную регистрацию. Даже задержись они на острове дольше, чем на одну ночь, палатки участников фестиваля были для Бунтаря и Невидимки единственным приемлемым убежищем. Но логика подсказывала превенторам – воспользоваться гостеприимством «друзей по увлечению» им не придется.

Каждый пройденный злоумышленниками ультрапротектор отставлял Холту компрометирующую улику, по которой тот мог мгновенно вычислить, кто именно разгуливал ночью по его штаб-квартире. Даже если превенторам повезет не угодить в поле зрения охранных видеокамер, установленные в каждом помещении сканеры ультрапротектора обойти было уже невозможно. Сигнал от любого из них отразится на пульте дежурной охранной смены. На кого из сотрудников штаб-квартиры при этом падет подозрение, неизвестно. И потому нельзя было предсказать, насколько встревожатся охранники: отнесутся к ночным визитерам вполне спокойно – мало ли кому из персонала приспичило явиться на службу во внеурочное время? – или же отправятся проверять подозрительного субъекта. Но, так или иначе, информация об этом будет задокументирована. И утром – крайний срок правда станет известна.