Обратный отсчет - Олекса Белобров

А через день на «Победите» уже в поте лица трудились проверяющие от Иванова и Михалкина — анализировали состояние воинской дисциплины и уставного порядка, боевую готовность сторожевой заставы, выискивая в первую очередь недостатки в работе старшего лейтенанта Петренко. Личный состав, однако, стоял горой за замкомроты и взводных, поэтому ничего криминального наковырять проверяющим не удалось. Но как только они копнули поглубже и всплыли «странности» в поведении командира роты, капитана Темиргалиева, начались неприятности — слишком много у того оказалось грехов.

Всплыло все — самогоноварение, пьянство, мордобой, издевательства над пленными и бессудные казни, а также несанкционированные контакты с афганскими полевыми командирами… Скандал угрожал стать таким резонансным, что его эхо могло докатиться чуть ли не до Дворца Амина. Темиргалиева срочно заменили, отправив в ссылку, в забайкальскую дикую Борзю, вместо Конотопа, куда тот мылился попасть по замене. Орден Красной Звезды, причитавшийся ротному, зарубили, но ему теперь было не до орденов — капитан был счастлив уже и тем, что его заменяют, а не отдают на растерзание военной прокуратуре.

Новым командиром подразделения срочно назначили старшего лейтенанта Старова, но несмотря на то, что это назначение можно считать удачным, командование бригады столкнулось с проблемой — что же, в конце концов, делать с этими «точками», вокруг которых закрутилась сплошная крупорушка — ежедневные обстрелы, минирования и засады.

Рейнджер воевал упорно и со знанием дела, однако силы оказались явно неравными — рота несла потери в людях и технике. Поэтому по завершении операции в Герате командир бригады подполковник Егоров собирался принять ответственное решение — либо убрать десантно-штурмовую роту со сторожевых застав «Победит» и «Грозный», либо усилить другими подразделениями.

В любом случае «духи» в этом районе теперь чувствовали себя далеко не так комфортно, как при Темир-туране. Петренко же в данном случае случайно сыграл роль катализатора, невольно ускорившего давно бурлившие негативные процессы, и теперь они приближались к критической отметке.

Разобравшись с делишками Темиргалиева, Михалкин решил устроить старшему лейтенанту Петренко еще одну неприятность. Он убедил Мирославского, дескать, не стоит никого специально посылать в Хайратон, чтобы заменить старшего команды по приему техники — «внезапно заболевшего» Щупа. С этим, мол, прекрасно справится старший лейтенант Петренко. А пока Хантер будет заниматься всеми этими делами, начальник политотдела с помощью своего приятеля подполковника Заснина из кадров армейского политотдела рассчитывал осуществить еще один злодейский план.

План этот заключался в полной дискредитации старшего лейтенанта Петренко в глазах руководства политотдела Сороковой армии, что в итоге привело бы к аннулированию приказа о переводе с повышением в Зону ответственности «Юг». Повод для этого лежал прямо на поверхности — ситуация с Темиргалиевым. В интерпретации Монстра это выглядело так: замполит роты длительное время покрывал своего командира, не докладывая о многочисленных нарушениях, имевших место в подразделении.

Неизвестно, что вышло б из этой затеи, но Александра словно оберегала незримая, но могучая «Искандерова стена»[105], всякий раз непреоборимо возникавшая перед Монстром. Внезапно на Михалкина обрушилась волна неприятностей, угрожавшая самому факту его существования в качестве начальника политотдела отдельного соединения. Источник этой волны находился где-то в Ташкенте, поэтому «концы» Михалкина в Кабуле оказались бессильными. Для начала Михалкин слетал в Кабул и вроде бы отбрехался там за прошлые грехи.

Вернулся чуть живой, вызвал СПНШ бригады (старшего помощника начальника штаба), приказав разыскать представления на военнослужащих «Победита» по факту забоя каравана. Наградные листы отыскались быстро — лежали у подполковника Ветлы. Как только представления принесли, начальник политотдела единым росчерком пера подписал все, кроме представления на старшего лейтенанта Старова. Документы на Рейнджера Монстр завизировал лишь после того, как в наградном листе Красное Знамя заменили на Красную Звезду. После этого начальник политотдела задал вопрос, от которого штабных бросило в пот: «А где представление на старшего лейтенанта Петренко?»

СПНШ, немного поразмыслив, решил, что верно разбирает пожелание начальства. Батальонный «комсомоленок» немедленно восстановил представление по памяти, а дальше… Дальше началось «обыкновенное чудо» — штабной капитан четырежды (!!!) приносил представление на Хантера на подпись начальству, и четырежды Монстр возвращал его без всяких объяснений.

Однако весьма скоро «Искандерова стена» снова напомнила о себе — очередная волна неприятностей нахлынула из Ташкента, захватив Михалкина и иже с ним врасплох. На этот раз начальника политотдела вызвали для объяснений уже в Ташкент, и перед самым прибытием Петренко он отправился именно туда. Правда, за полчаса до отлета Михалкин, передавая дела подполковнику Ветле, среди прочих бумаг оставил на столе и собственноручно подписанное представление на старшего лейтенанта Петренко.

— Ну, а теперь взгляни на свой наградной, — закончил рассказ секретарь парткома, предъявляя лист плохонькой желтоватой бумаги с бледным машинописным текстом.

Хантер, давно похоронивший надежду на какие бы то ни было награды, с волнением взглянул на листок, где перечислялись заслуги, за которые его признавали достойным… ни больше ни меньше как ордена «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР», причем третьей степени!

Кто-кто, а Михалкин отлично знал, чем побольнее уязвить строптивого старлея. Несмотря на все свои недостатки, Александр имел куда больше оснований получить Красную Звезду, чем «домашние любимцы» Монстра…

— Да хрен с ним! — устало махнул он рукой. — Этот орден, назовем его условно «За порядок в тумбочках», — все ж какой-никакой, а орден! Награда Родины! Как учил меня когда-то, еще в Нангархаре, Тайфун, у этого ордена есть перспектива — еще целых две степени впереди! А будь у тебя хоть три Красных Звезды, степень у всех одна.

— Тут ты прав, — с улыбкой заметил подполковник. — Не беда — «на югах» получишь свою Красную Звезду, если, конечно, жив останешься… А теперь слушай боевой приказ, Шекор-туран! — Ветла с ходу перешел к делу. — Да сиди ты, не дергайся, — остановил он старлея, попытавшегося вскочить. — Через час на «Победит» пойдет колонна с боеприпасами и продуктами под охраной двух бронеобъектов. С этой колонной тебе надлежит выдвинуться на «точку» и быстро сдать дела, должность и документацию. Заменщик твой, старший лейтенант Подоляк, уже неделю там работает, поэтому не волнуйся, много времени это не займет. И Старова предупреди по радио, чтобы приехал с «Грозного» — он сейчас там — и подписал акты. Чтобы все было в ажуре!

— Есть! — У Хантера перехватило дыхание от такого стремительного развития сюжета. — А как же батальон, бригада? Как я обходной лист подпишу, там же целых тридцать две подписи?