Обратный отсчет - Олекса Белобров

Вот почему Хантер, рассчитавшись со всеми службами, вытащил из НЗ единственную уцелевшую бутылку термезской араки и, прикупив в чекушке закуски, направил стопы к «небожителям» — так в бригаде называли модуль, в котором жили женский персонал и руководство соединения. За все девять месяцев службы старлей впервые переступал порог сего заведения, впрочем, не ощущая ни малейшего трепета.

— К кому!? — попытался преградить дорогу вооруженный автоматом дневальный — упитанный боец из ремроты, явно из невоюющих «чмырей». — Сюда нельзя, вход разрешен только начальству…

— Тебя не спросили, — нагло ответил Хантер. — Так где, говоришь, живет подполковник Ветла?

— Седьмая комната, товарищ старший лейтенант, — «подешевел» вооруженный швейцар. — Как о вас доложить?

— Сам доложу. — Отстранив дневального, старлей направился к двери комнаты номер семь. Дверь оказалась приоткрыта, подполковник в легком спортивном костюме смотрел футбольный матч по телевизору.

— Товарищ подполковник! — с порога обратился Хантер. — Разрешите представиться по случаю отбытия на должность замкомандира отдельного десантно-штурмового батальона «Южной» бригады?

— Проходи, Шекор-туран, располагайся, — поднялся хозяин комнаты. — Ты, я вижу, не с пустыми руками? — улыбнулся Ветла, разглядывая гостя.

— Так точно, товарищ подполковник! — продолжал валять дурака Сашка. — Вхожу, как учит нас «великий и ужасный» коррупционер подполковник Заснин из кадров политотдела армии, открывая дверь ногой, потому как руки заняты!

— Раз так, тогда — к столу! Сейчас и бульбы жареной поднесут из офицерской столовой. Я ради такого случая заказал, — оживился хозяин. — Присаживайся, Саня!

Беседа офицеров — старшего и младшего — затянулась надолго, старлею пришлось еще раз наведаться к своей заветной сумке, ибо за суровым мужским разговором спиртное испаряется с поразительной скоростью и при любой температуре. Ночевать остался у Ветлы, на свободной койке прямо под кондиционером, — роскошь, доступная только настоящим «небожителям». Утром, наскоро позавтракав, подполковник направился по своим делам, а Петренко отвезли на аэродром, с которого ровно две недели назад он поднялся в воздух на «Черном тюльпане».

Тосковать и предаваться воспоминаниям старлей не собирался. Как только «вертушка» набрала высоту, а за иллюминатором внизу поплыли желтые и зеленые пятна, по которым стремительно скользила темная тень Ми-8, Хантер сосредоточился на ином — впереди предстояли опасности, война, кровь. Но не только. В недалеком будущем отчетливо вырисовывалась еще и близкая встреча с Афродитой…

Путь в Зону ответственности «Юг» лежал через Кабул, но в этот раз старший лейтенант Петренко миновал столицу Афганистана с невероятной скоростью, словно кто-то «сверху» приказал обеспечить «зеленый коридор». Вертолет доставил Хантера в Кабул, а через два часа мощный «горбатый» поднял его над горой с интересным названием Столб Македонского…

Зона ответственности «Юг» встретила молодого офицера фантастической жарой — даже поджарому, как борзая, Александру, давно акклиматизировавшемуся в афганском климате, она показалась нестерпимой. Едва Ил-76, совершив посадку, опустил заднюю аппарель, как оттуда дохнуло, словно из доменной печи.

— И как тут люди воюют? — проворчал старлей, обводя взглядом унылые окрестности: выгоревшую мертвую равнину и отдаленные аэродромные сооружения, дрожащие в знойном мареве. Горячий ветер из пустыни Регистан налетал порывами, швыряя в лицо колючую пыль. Все это не вселяло никакого энтузиазма.

На попутном БТР добрался до «Южной» бригады, и перед ним предстал типичный для Афганистана военный городок. Скопище модулей и палаток, ангар-клуб, растянутые там и сям для создания тени маскировочные сети, окруженные валами хранилища топлива, склады боеприпасов, парки для техники, постовые грибки, флагштоки с выгоревшими почти добела красными флажками, асфальтированный плац, поплывший от жары, трибуна, лозунги и призывы на щитах наглядной агитации…

Основной принцип расквартирования войск ОКСВА в начале Афганской кампании был таков — ставить гарнизоны как можно дальше от афганских поселений, чтобы не препятствовать туземцам самостоятельно решать свои проблемы. Именно поэтому наши гарнизоны возникли в самых непригодных для нормальной жизни местах — на пустырях за пределами городов, в полупустынных местностях, в предгорьях, в заброшенных населенных пунктах, а порой даже на местах древних захоронений жертв эпидемий чумы или холеры.

Проблемы со снабжением питьевой водой, продовольствием, обустройством городков пришлось решать буквально «с колес», уже на месте, в окружении почти повсюду враждебно настроенного населения, под огневым воздействием душманов. Сколько на все это ушло средств — никто не считал, но к тому времени, когда старший лейтенант Петренко прибыл «на юга», военный городок «Южной» бригады считался если и не лучшим среди подобных, то и не худшим.

Первым делом для Хантера, обученного Монстром похлеще, чем преподавателями в училище, было разыскать Тайфуна. Явившись в штаб соединения «инкогнито» — в зеленом танковом комбезе со звездочками старшего лейтенанта на погонах, но без десантных эмблем, — он довольно быстро выяснил, где тарится майор Чабаненко. И только после этого, вскинув на плечо тяжеленную сумку, направился к кабинету спецпропагандиста, что находился в дальнем углу штабного модуля.

Повезло и в этот раз — Тайфун оказался у себя. Стоя спиной к двери в своем обычном прикиде — выгоревшей, застиранной и изношенной почти добела форме, — он сжимал в правой руке телефонную трубку, а в левой держал за цевье старый добрый АК, калибра 7,62 с дебелым «веслом»[106].

— Ничего я тебе обещать не буду, — хрипло кричал в трубку майор. — Приезжай сам, я тебя сведу с руководством «договорной» банды, и на месте решишь свои проблемы! Все, конец связи!.. — Тайфун швырнул трубку на рычаг. — Кого там еще шайтан принес? — не оборачиваясь, спросил он, наливая стакан воды из мутного графина. — Ну, говори, чего надо? — Земляк принялся жадно глотать теплую жидкость, все еще не оборачиваясь.

Хантер молчал, ожидая, когда тот наконец-то обернется, но у майора, похоже, наблюдался дефицит времени. Машинально просматривая какие-то бумаги, лежащие на столе, он продолжал беседу с «тенью» — молчаливым незнакомцем, продолжавшим торчать за спиной.

— Если это опять ты, Иванов, то пока ничем помочь не могу! — Майор торопливо перелистал подшивку каких-то донесений, отложил и взялся за другую. — Твоего зама, Искандера Петренко, держат чуть ли не силком на прежнем месте… Однако, по моим данным, он жив и здоров и вот-вот должен прибыть. Наберись терпения!

— А чего его набираться? — зычно, слегка изменив тембр голоса, проговорила «тень», опуская на пол тяжелую сумку. — Что, свет на этом Петренко клином сошелся?

— Шекор-туран?! — С грохотом швырнув автомат на стол, Чабаненко кинулся к другу. — Ну наконец-то! — С неожиданной в таком худом теле силой майор обхватил земляка и приподнял. — Ох, как же я рад тебя видеть! Где ты пропадал, чертяка? — Радости полтавца не было предела.