Все в шоколаде - Татьяна Полякова

Сергей последовал за нами весьма неохотно. Он что-то такоепробормотал на предмет моего ближайшего будущего, но все-таки побрел к машинесо скованными за спиной руками. Лукьянова я никуда не приглашала, но он тожепокинул дом. Нефедовских ребят поблизости не наблюдалось, – выходит, Сашаправ, они покинули сцену перед тем, как появиться Сергею. Что ж, разумно,лишние свидетели никому не нужны.

Мы загрузились в мою машину, а Лукьянов пристроился за намина машине Сергея. В ту ночь я побила все рекорды быстрой езды и вскоре ужетормозила возле дома, где жил мой старший товарищ. В окне его спальни горелсвет, следовательно, меня ждали.

– Оставайтесь в машине, – кивнула я ОльгеНиколаевне, – разговор может занять много времени, так что небеспокойтесь.

– Я позвоню отцу, – испуганно сказала она.

– Лучше не надо, – покачала я головой. –Видите того парня на тачке? От него довольно трудно избавиться.

– Я не понимаю, что происходит, – повысила онаголос.

– Я пытаюсь вам помочь. И себе тоже, – ответила яправду и очень удивилась, потому что за долгие годы успела отвыкнуть от этойпохвальной привычки. Они переглянулись, но предпочли промолчать, что менявполне устроило.

Я легонько подтолкнула Сергея, и мы торжественнопрошествовали к дому под ленивым взглядом Лукьянова, который так и не вышел измашины. Мне нравился этот парень. Я предрекала ему светлое будущее, он лучшийиз лучших, ей-богу, по крайней мере у него к тому все задатки.

Квартира Деда напоминала мою. Отдельный вход, гараж,просторный холл. Хозяин в халате ждал нас на ступеньках лестницы, ведущей навторой этаж. Дверь открыл парень из охраны. Как видно, Дед после взрыва вштаб-квартире решил проявить благоразумие. Появление Сергея вызвало у охранысильнейшее недоумение, Дед взирал на меня неодобрительно. Шофера Нефедова он,конечно, знал и теперь, наверное, прикидывал, отчего у парня морда в крови,руки скованы, а штаны без ремня и расстегнуты. Он поддерживал их руками, ивыглядело это комично.

Дед хмурился, но вопросов не задавал, он подошел поближе иуставился на меня.

– Ну?

– Ты хотел знать, кто убийца, – напомнилая. – Вот этот парень все тебе расскажет.

Тут наверху хлопнула дверь, и появилась девица в короткойрубашонке. Она вытаращила на нас глазки и пропела:

– Милый, что это?

– Исчезни, – не выдержала я, вытолкала девицу изхолла и захлопнула дверь перед ее носом. Вторично появиться девчонка нерискнула, а Дед как будто вовсе не обратил на все это внимания. Он пододвинулкресло, сел и хмуро кивнул Сергею:

– Говори.

И тот довольно толково изложил события последних дней, а янаблюдала за реакцией Деда. Ох как ему все это не нравилось. До выборов совсемничего, лучший друг и денежный мешок едва не снюхался с конкурентами, а когдапередумал кидать дружка, таких дел наворотил, что впору укладывать трупыштабелями.

Когда Сергей закончил. Дед еще некоторое время таращился впустоту, лишь правая рука его нервно двигалась по подлокотнику кресла. Наконецон поднял голову.

– Да-а, – сказал он без выражения, подумал идобавил:

– Тебе не стоило приводить его сюда.

"Конечно, – мысленно хмыкнула я, – нопридется тебе это пережить”.

– Ты хотел знать и теперь ты знаешь, – подойдя кнему, заговорила я. – В машине на улице сидят пацан и его мать под чуткимвзглядом Лукьянова. Тот ждет твоего решения. И я жду.

– Какого решения? – вроде бы удивился он.

– Мальчишка – свидетель. И его жизнь зависит от тебя.Ну так вот, если ты решишь, что он ненужный свидетель, для начала придетсяизбавиться от меня.

– Ты с ума сошла, – по обыкновению, попыталсяувильнуть он. – Что за чушь ты здесь болтаешь?

– Ему семнадцать лет. Слышишь? И он не сделал ничеготакого…

– Прекрати, – рявкнул Дед, надеясь, что язаткнусь, но это не входило в мои намерения.

– Ты ведь понял? И ты знаешь, что я сделаю.

– Убирайся, – с трудом сдерживаясь, приказал он.

– Ага, – кивнула я. – На всякий случайпрощай.

Теперь он крикнул:

– Вернись. – Я остановилась, а потом подошла кнему. – Как ты можешь… – сказал он с болью и вроде в самом деле чувствовалее. – Ты же знаешь, у меня никого нет, кроме тебя.., вообще никого. Таккакого черта ты делаешь из меня ублюдка без сердца и совести?

Уж я-то знала, как он умеет говорить. Иногда так разойдется,заслушаешься. И соревноваться с ним в этом виде спорта я никогда не пыталась.

– Поклянись, что парня не тронут, – сказалая. – Поклянись моей жизнью. Она ведь тебе дорога, верно?

– Конечно, его не тронут, – ответил он печально,но меня это не удовлетворило.

– Нет. Не так.

– Я клянусь, – взглянув на меня внимательнее,кивнул Дед. – Его никто и пальцем не тронет. А теперь убирайся. И непоказывайся мне на глаза, пока я сам тебе не позвоню.

Я сочла за благо побыстрее унести ноги, но, проходя мимоСергея, не удержалась и, похлопав его по плечу, сказала:

– Прощай, парень.

Он ухмыльнулся в ответ.

Ромка с матерью сидели в машине обнявшись.

– Порядок, – поспешила я их порадовать, но особорадостными они и после этого не выглядели. Я помчалась к себе, что-то всюдорогу болтая, даже не особо вслушиваясь в собственные слова. Я была уверена,все позади, я избавилась от грязной работы и чувствовала себя свободной и почтисчастливой, даже следующий за нами Лукьянов не портил мне настроения.

Отставной генерал на балконе отсутствовал, а жаль, я быкрикнула ему, что он хороший человек, а мир вокруг просто прелесть и у меня всеотлично, но пришлось с этим повременить. Я загнала машину в гараж, Лукьяновоставил свою возле ворот, и мы вчетвером поднялись в квартиру. Я на ходунабрала номер Лялина. Он ответил сразу.

– Они у меня, – сказала я торопливо. –Нефедову теперь придется нелегко, а у нас полный порядок.

– Хорошо, – подумав, сказал он, и мы простились.

– Располагайтесь в спальне, – предложила я ОльгеНиколаевне, – утром можете вернуться домой.