Лезвие вечности - Андрей Быстров

– Я… понятно. Нет, мы не будем ловить рыбу, Том. Но охотно прихватим с собой баночек пять пива, если у вас таковое имеется.

– «Будвайзер», «Молсон», «Бавария»?

– Что покрепче.

– Отлично. Прошу на борт, а я сейчас…

Он исчез в доме, а Борис и Ольга по сходням перебрались на «Аманду». Борис с интересом разглядывал панель управления, рычаги и приборы у штурвала. Иллерецкая прикоснулась к эбонитовому набалдашнику, венчающему рычаг.

– Ты бы справился?..

– С этим? Ну, если понаблюдать за мистером Лэннингом, наверное…

– А если плыть очень-очень далеко? Борис удивленно поднял брови.

– Доктор Ален Бомбар переплыл Атлантический океан на резиновой лодке, так что… А куда это ты собралась плыть?

Ольга не успела ответить, потому что Том Лэннинг бросил с берега упаковку из шести пивных банок, и Борис поймал ее с ловкостью заправского голкипера. Затем мистер Лэннинг перепрыгнул на борт сам.

– Куда отправляемся? – Он щелкнул тумблером, заменяющим ключ зажигания, и двигатель зарокотал.

– А куда можно? – спросила Ольга, показывая, что она не бессловесное существо и даже может составить английскую фразу.

– На юг, мимо Грейт-Уэйкеринга к Шоберинессу, или на север, пустынное побережье и скалы до самого Уэст-Мерси, очень красиво.

– Эти названия нам ни о чем не говорят, – заметил Борис.

– Да? – Том Лэннинг так воззрился на Бориса, точно тот сообщил ему о своем кровном родстве с семьей Вин­дзор. – Откуда же вы приехали?

– Мы приехали…

– Издалека, – неожиданно перебила его Ольга. – Мы приехали из страны нескончаемого сна, от которого невозможно очнуться, заполненного выстрелами и преследованиями, замешанного на запахе крови. Мы поднялись из нашего личного ада, обманув тысячеглавых драконов, стерегущих врата…

Лэннинг несколько оторопел.

– А… Это стихи Джима Моррисона?

– Нет, мои.

– Чудесно, мисс… Так куда идем?

– В открытое море, – решила Ольга.

– В море так в море.

Лэннинг отшвартовал яхту (если уж именовать так «Аманду Линн») и подал вперед ручку газа. Дизель сердито зарычал, за кормой клокотала вспененная вода. Градов и Ольга стояли у кормовой надстройки, пиво Борис водрузил на вибрирующую крышку люка. Одну банку он предложил Лэннингу, тот подмигнул, сорвал кольцо, снова повернулся к штурвалу и прибавил газа.

Борис и девушка находились за спиной Тома. Он не видел их и из-за шума мотора едва ли слышал их разговор, да и не понимал по-русски, но они слышали друг друга…

– Здесь совсем нет чаек, – заметила Ольга.

– Чаек?

– В море должны быть чайки. Провожать корабли.

– Гм… Ну да, может быть, они появятся позже.

Лэннинг еще увеличил скорость. «Аманда» ходко перескакивала с волны на волну, и устоять на ногах было нелегко. Борис и Ольга уселись на рундук возле борта. Сюда летели брызги. Борис облизнул воду с губ – она была пресной. Закатное солнце нарисовало золотую дорожку на гребнях волн. Берег удалялся, а впереди виднелись два громадных пассажирских лайнера – слишком далеко, чтобы рассмотреть их.

– Ты хотела бы написать картину… вот такую? – Жест Бориса получился неопределенным, охватывающим землю, море и небо.

Иллерецкая отрицательно покачала головой.

– Зачем? Все это уже есть.

– А по телевизору тебя обозвали мастером портрета и пейзажа. И на выставке я видел…

– Ах это… Это ученические работы. Я не собиралась их выставлять, Родзянко уговорил. А мои настоящие картины тебе нравятся?

– Не знаю. Они меня и притягивают и пугают. Как в фильме, когда ждешь, что вот-вот что-то случится.

– И ничего не случается?

Борис посмотрел на девушку немного отстраненно, будто думал о своем.

– Нет, случается. Что-то ВСЕГДА случается. А большой, наверно, переполох поднялся на выставке. Ну, и среди твоих знакомых, когда ты исчезла.

– Видимо так, – равнодушно кивнула девушка.

– Кто-то может с ума сойти от беспокойства.

– Нет, никто.

– Да? Это прекрасно. Я хотел сказать, это скверно. Иллерецкая слабо улыбнулась – Борис не мог поручиться, что ему не почудилась эта улыбка.

– А ты? – произнесла девушка с неуверенной интонацией.

– Что я? – откликнулся Борис.

– Из-за тебя есть кому сходить с ума?

– О да… Толпы моих будущих читателей. Правда, они еще не знают, какая утрата их постигла.

– Я серьезно.

– Серьезно? Хорошо.

– Что хорошо?

– То, что ты серьезно задаешь такой вопрос.

Борис повернулся к девушке. Капельки воды на ее лице сверкали, как крохотные бриллианты.

– Это дождь, что идет с омраченных небес, – пробормотал он.

– Что?

Борис ощутил дыхание девушки, столь отличное от морского ветерка. Оно пахло… Молоком? Это невозможно, и тем не менее это так. Молоком, свежескошенной травой, чем-то далеким, детским.

– Ничего. Просто какое-то стихотворение.

Борис осторожно коснулся губами губ девушки. Она не ответила и не отстранилась. Ее ресницы трепетали, но это был только ветер.

– Наш корабль идет ко дну? – прошептал Борис так близко от ее лица, что она не услышала, а почувствовала его слова.

– Это так, капитан.

– Но мы можем уйти на берег.

– Нет, капитан. Никто не может. Людям лишь кажется, что можно сесть в шлюпки и вернуться на берег. На самом деле никто и никогда не уходит с тонущих кораблей.

– Никто и никогда?

– Нет.

Борис обнял девушку, глядя в ее невероятно синие, как небо, глаза. Всегда что-то случается, и никто не уходит с тонущих кораблей.

Уцепившись за низенький фальшборт, девушка встала и закричала по-английски:

– Хей, шкипер! Мы возвращаемся в гавань! Удивленный Том Лэннинг оглянулся.

– Но вы же еще ничего не видели! Я хотел показать вам древние скалы Блэкуотера, мисс…

– Бунт?! Я прикажу протащить вас под килем! Лэннинг расхохотался, демонстрируя крепкие белые зубы, и заложил такой крутой вираж, что девушка не удержалась на ногах и плюхнулась на колени Бориса. Через двадцать минут «Аманда Линн» причалила там, откуда отправилась в путь.

– Спасибо, Том, – искренне поблагодарил Лэннинга Борис. – Это было лучшее путешествие в моей жизни.