Другое завтра. Хроники города, которого нет - Кали Эн

Ничего не поменялось с нашего последнего визита. Холодильник, три прогнивших подушки, притащенные из академии, батарея и электрогенератор. Последние два предмета были также украдены из академии. Зимы были холодными, и чтобы не слечь с пневмонией, Питер с Майклом принесли их сюда.

– Тут остался бензин. Надеюсь, эта штуковина заработает, – проверив электрогенератор, я несколько раз дёрнула за верёвку ручного стартера. Прибор глухо затарахтела и после перешёл в монотонный гул.

Подключив батарею, я проверила содержимое холодильника. К моему удивлению, внутри я обнаружила две бутылки рома.

– О, а мне всё больше нравится эта вонючая каморка, – с предвкушением хлопнула в ладоши Кейтлин.

Там же было найдено пять жестяных стаканов. На каждом из них было выцарапано имя владельца: Майкл, Ибби, Ева, Кевин и Питер.

Пройдясь подушечкой пальца по острой неровности последнего имени, я прикрыла глаза. Буквы царапали кожу, а сердце разрушала непотопляемая скорбь.

– Я так понимаю это и было вашим тайным местом, когда учились в академии? – рассматривая различные постеры и стопку журналов, задумчиво продолжила она.

– Тайным местом?

– Ну да, сюда же вы бегали постоянно.

– Оно не было тайным, просто мы сюда чужаков не звали, – прихватив бутылку рома, три стакана и небольшую самодельную лопату, я покинула лавку.

Йен ждал меня около шатра. Увидев мой силуэт в темноте, он принял исходную позицию и последовал за мной.

Преодолев всю территорию парка, мы вышли в небольшой сад, точнее, это место когда-то им было. По центру небольшого островка стоял здоровый красный дуб. Эта красота природы было единственным жителем здесь, остальные растения являлись сорняками, которые начинали прорастать ранней весной и доживали до первых холодов осени.

Питер был первым, кто обнаружил это место. Тогда на улице хозяйничала тёплая осень и дожди лили почти что не каждый день. Отличное время для желудей. Он прибежал в лавку с горстью орехов и сразу же повёл меня к этому месту. Восторгаясь этим величественным деревом, он тогда в шутку произнёс:

– Если я когда-нибудь умру, то похороните меня под этой деревянной скалой.

– Слишком пафосно и поэтично не считаешь? – усмехнулась я.

– Как раз подстать мне. Только представь. Умираю я в бою героем, и мои собратья несут меня к этому дубу, чтобы отправить в последний путь. Около могилы стоит моя девушка и плачет горькими слезами, убиваясь от любви ко мне.

Прыснув от смеха, я покачала головой.

– Давай ты лучше умрёшь в глубокой старости и в мирное время.

– Хотя да, твоя версия мне больше нравится, – улыбнулся он своей обворожительной улыбкой. – Но и тогда пусть похоронят меня здесь.

– Я им передам, – подмигнув, я снова засмеялась.

– Кому им?

– Ну как кому, ты же говоришь, что у тебя будет любимая девушка, а значит и семья.

– Ты же сама говорила, что не хочешь заводить семью.

– А я-то тут при чём. Это лишь мой выбор.

– Тогда ты будешь крёстной моей дочери.

– А если первым будет сын?

– Нет, первая будет дочь. Я прямо шестым чувством это чувствую.

Тогда мы обсудили всю жизнь наперёд. И в этой жизни Питер завёл семью, и первый ребёнок, конечно, была девочка. Он умер в глубокой старости со всеми почестями, которые заслужил. И на похороны пришло так много людей, что этого сада не хватило, и все, кто не поместился, стоял за изгородью, скорбя и желая ему найти вечный покой.

Всё как ты хотел, Пит. Только вместо толпы двое людей, вместо любящей семьи несостоявшаяся крёстная твоей неродившейся дочери и умер ты не в глубокой старости, а в ранней зрелости.

Освободив свои руки, Йен забрал у меня лопату и вырыл средней глубины могилу. Я без лишних слов взяла Питера за ноги, и мы, насколько это было возможно, аккуратно сбросили его тело вниз. Минуту помолчав, потому что я не знала, что говорят в таких мгновениях жизни, бросили по горсти холодной земли в могилу. Казалось, любое слово выглядело бы нелепо и неуместно. Нужно говорить живым людям, а не когда их тело закапывают в могиле. Там им уже всё равно на ваши слова. Они вас уже не услышат.

Когда Йен закончил свою нелёгкую работу, я смастерила из двух досок крест и воткнула его у подножия могилы. Разлив ром по стаканам, я поставила чашку Питера рядом с деревянной незамысловатой конструкцией.

Мы пили молча. Высокоградусный напиток обжигал горло, согревая все органы внутри. Хотелось бы мне, чтобы он также мог греть душу, забрав этот арктический холод, что поселился уже там давно. Но к сожалению, эту проблему бутылкой не решить, я проверяла.

– Нам нужно отдохнуть, чтобы на рассвете выйти, – выпив залпом содержимое стакана, проговорил Йен.

– Ты иди, я ещё немного побуду здесь.

– Я не хочу оставлять тебя одну.

– Мне это нужно, – подняв на него взгляд, тихо произнесла я.

Я видела по глазам, насколько ему не нравилась эта идея. Но продолжать спор он не стал. Сбрызнув со стакана последние капли, он молча пошёл в сторону парка.

Тишина. В последнее время она мой частый попутчик. Голоса, которые когда-то наполняли мою жизнь, затихли и некоторые из них уже навсегда. Они стали эхом в моей голове. Обрывки фраз и смех остались живы лишь в памяти. Они до конца дней будут посещать меня, наполняя внутренности глухой болью. Той болью, от которой не скрыться и не сбежать. Она словно сталкинг, что ищет свою жертву. Выжидает, загоняет её в угол. Это как круг, который тебе не по силам разорвать. Он становится всё уже и уже, пока не раздавит тебя окончательно. И каждая потеря – это новый повтор. К этому нельзя привыкнуть. И с этим нельзя смириться. Тебе остаётся только терпеть.

Я так сильно погрузилась в себя, что не сразу услышала треск снега от приближающих шагов. Повернувшись, я хотела сказать Йену, что ему не следует меня так часто проверять, как мой рот резко накрыли рукой, прижав к стволу дерева. Попытка достать нож также была пресечена. Сердце гулко забилось и из моего горло вышло хриплое мычание. Когда глаза сфокусировались, на нарушителе моего личного пространства, я замерла.

– Тише, Ева, это я, – громким шёпотом произнёс Джеймс.

* * *

Когда он понял, что до меня дошло кто передо мной, и что я не собираюсь его прирезать, он медленно убрал ладонь с моего рта.

Прежде чем я успела что-либо сказать, он произнёс:

– Нет, я не с ними.

Наверное, это читалось в моих глазах.

– Ты следил за мной? – посмотрев с укором, чуть громче, чем следовало, проговорила я.