Двенадцатая карта - Джеффри Дивер

Вчера он пообещал заказчику, что следующее покушение на Женеву завершится успехом. Однако сейчас он уже не был так уверен – полиция работала на удивление четко.

«Мы пересмотрим план и сделаем все как надо. Мы не можем поддаваться эмоциям».

Ни эмоций, ни беспокойства Томпсон не испытывал. Тем не менее предстояло принять серьезные меры сразу по нескольким направлениям. Если газовая атака в особняке убьет Женеву, тем лучше. Но главная цель состояла в другом. Томпсону придется убрать по крайней мере нескольких человек в доме, а также следователей, которые его ищут, и самого заказчика. Убить, превратить в растения, вызвать необратимые изменения мозга – не важно. Главное – устранить их всех.

Томпсон снова проверил концентрацию и внес небольшую поправку, прикинув, как изменится величина pH на открытом воздухе. Руки слегка тряслись… он на минутку замер, выжидая, когда прекратится дрожь.

Щелк…

Мелодия, которую он насвистывал, сменилась на «Лестницу в небо».

Откинувшись на спинку стула, Томпсон стал думать, как занести бомбу на территорию дома. В голову пришло несколько разных идей, пара из которых определенно могла сгодиться. Он снова проверил концентрацию, продолжая рассеянно насвистывать сквозь фильтр маски. Анализатор выдал значение в 19,99394 процента.

Отлично.

Щелк…

Теперь мелодия, звучавшая в голове, была «Одой радости» из Девятой симфонии Бетховена.

Амелию Сакс не раздавило насмерть под земляным обвалом и не разорвало на кусочки артиллерийским снарядом позапрошлого века.

Приняв душ и переодевшись, она сейчас стояла в лаборатории Райма, разглядывая то, что часом раньше вывалилось ей на колени из подземного резервуара.

Это оказалась никакая не бомба, хотя в том, что оставлена вещь была в ночь 15 июля 1868 года Чарлзом Синглтоном, сомневаться не приходилось.

Кресло Райма стояло напротив смотрового стола рядом с Сакс, вместе они разглядывали содержимое картонной коробки с уликами. Тут же, рядом, натягивая на руки латексные перчатки, стоял Купер.

– Мы должны рассказать Женеве, – произнес Райм.

– Неужели? – безрадостным тоном отозвалась Амелия. – Мне лично не хочется.

– Рассказать мне что?

Сакс резко обернулась. Райм откатился от стола и нехотя развернул «Штормовую стрелу», думая: «Вот дьявол! Надо же было вслух это ляпнуть».

Женева стояла на пороге комнаты.

– Вы узнали что-то про Чарлза в том подвале, так? Что он действительно совершил ту кражу? Значит, все-таки вот в чем заключается его тайна!

Райм переглянулся с Сакс.

– Нет-нет, Женева, дело в другом. – Он кивнул на коробку: – Вот, подойди и взгляни сама.

Девушка подошла поближе, остановилась, недоуменно уставившись на землистого цвета человеческий череп. Именно этот предмет обнаружила ультразвуковая акустоскопия, именно он выкатился Сакс на колени. С помощью Вегаса, бриара ее подруги Гейл, она сумела изъять остальные части скелета. Как определил Райм, кости, которые Сакс вначале приняла за доски разбитого сундука, принадлежали мужчине. Очевидно, труп вертикально опустили в колодец, находящийся в подвале таверны «Поттерс-Филд», перед тем как Чарлз устроил поджог. В проекцию звукового радара попала верхушка черепа и торчащее снизу ребро – картинка, очень похожая на бомбу с запалом.

Кости лежали тут же, на столе, в отдельной коробке.

– У нас нет никаких сомнений, что это тот человек, которого убил Чарлз.

– Нет!

– А потом поджег таверну, чтобы скрыть свое преступление.

– Вы не можете этого знать! – выпалила Женева.

– Мы не знаем – верно. Но наш вывод вполне обоснован. – Райм объяснил: – В его письме говорится, что он отправился в «Поттерс-Филд», вооружившись револьвером марки «кольт» – пистолетом времен Гражданской войны. Модели того времени отличаются от настоящих, в которых пули заряжаются со стороны задней поверхности барабана. Тогда порох и пули набивались в каждый патронник спереди.

Женева кивала, не сводя глаз с почерневших костей и зияющих глазниц.

– Мы нашли кое-что о таких револьверах по нашим базам оружия. Ствол у них был 36-го калибра, но во времена Гражданской войны солдаты приспособились заряжать их шариками 39-го калибра. Они несколько больше и плотнее садятся в патронник, что повышает точность стрельбы.

Сакс приподняла в руке маленький полиэтиленовый пакетик.

– А вот что мы нашли в черепе. – Внутри был виден небольшой свинцовый шарик. – Заряд 39-го калибра, который выпустили из револьвера 36-го.

– Но это ничего не доказывает. – Женева не отрываясь смотрела на дырочку в лобной кости черепа.

– Конечно, – благодушно подтвердил Райм. – Всего лишь наводит на мысль, что убил его именно Чарлз. Причем весьма убедительно.

– А кто это был? – спросила Женева.

– Не знаю. Если при нем и были какие-то документы, они либо сгорели, либо истлели в земле вместе с одеждой. Мы нашли эту пулю, маленький пистолет, который он, видимо, держал при себе, несколько золотых монет и кольцо с гравировкой… Мэл, какое там слово?

– «Винскински». – Купер показал полиэтиленовый пакетик с золотой печаткой внутри. Над словом был выгравирован профиль индейца.

Он также успел выяснить, что на языке делаваров надпись означала «страж» или «привратник». Это могло быть именем мертвеца, но, судя по строению черепа, на коренного американца он не тянул. Райм склонялся к тому, что надпись скорее свидетельствовала о принадлежности к братству, обществу или какой-нибудь ложе. Купер по электронной почте разослал запрос нескольким историкам и антропологам, чтобы проверить, встречалось ли оно им раньше.

– Чарлз бы такого не сделал, – тихонечко произнесла его наследница. – Он бы не стал никого убивать.

– Выстрел был произведен в лоб, – сказал Райм. – Не в затылок. А «дерринджер» – тот пистолет, который Сакс нашла в кирпичном колодце, – скорее всего принадлежал жертве. Это наводит на мысль, что стрелять могли с целью самозащиты.

Тем не менее факт, что Чарлз намеренно взял с собой пистолет, перед тем как пойти в таверну, свидетельствовал о том, что он ожидал некоего насилия.

– Не стоило мне все это затевать, – пробормотала Женева. – Вот дура! Я и в прошлом-то не люблю копаться. Бессмысленно. Ненавижу!

Она развернулась, выбежала в холл, затем вверх по лестнице. Сакс отправилась следом и через несколько минут пришла обратно.

– Читает. Говорит, что хочет побыть одна.

Райм оценивающе оглядел все, что удалось установить по делу давностью в сто сорок лет. Смысл поиска сводился к тому, чтобы узнать хоть немного, что вывело бы их на заказчика покушения. Пока же Сакс едва не погибла, а Женева расстроилась из-за того, что ее предок застрелил человека.