Ричард Длинные Руки - рауграф - Гай Юлий Орловский

Сатана посмотрел на меня с интересом:

– Да? Похоже, в вашем королевстве плохо изучали историю. В Сифе, вы правы, в самом деле не было ничего змеиного, но в его потомках?

Я спросил тупенько:

– А что в его потомках?

– Не знаете? – спросил он с удивлением. – Да, мне ваше королевство и ваш мир нравятся все больше. В общем, повторю вкратце: Еву соблазнил Змей, она родила от него Каина и Авеля, младший погиб от руки старшего, того за это всего лишь изгнали. Будучи сильным, одаренным, он выстроил в новых для себя землях первый город на земле, родил множество сильных сыновей и дочерей… Творец запретил потомству Сифа даже общаться с потомством Каина, однако разве простодушные сифиты могли устоять перед пылкими и необузданными дочерьми Каинового семени?.. Так что, дорогой сэр Ричард, наследие первозмея у всех вас в крови, в душах, в умах. Кстати, он вовсе не был той гадюкой, которую вы видите часто в пыли. Он почти ничем не отличался от Адама, даже был очень похож… полагаю, когда Творец создавал Адама, он его и взял за образец, только в Адама вдохнул часть своей души. И вот теперь вы намного сложнее того существа, что создал Творец. Разве это плохо?

Я посмотрел на него исподлобья:

– Только не говорите, что вы так и рассчитывали.

Он довольно хохотнул.

– Не скажу. Более того, я сам был приятно удивлен. Но это говорит лишь о том, что у меня все получается даже лучше, чем планирую.

– Все ли?

Он взглянул мне в глаза, поморщился:

– Вы о низвержении? Да бросьте!.. Что ни делается, все к лучшему. Кем бы я был, если бы не восстал?.. А так я – Дух Сомнения. Все подвергай сомнению, как сказал один великий мудрец… Сомнение есть первый подступ к разуму. Только через сомнения приходим к истине.

Я заставил себя улыбнуться светски и очень сдержанно:

– Значит, вы понимаете, что я все сказанное вами подвергаю сомнению?

Он довольно хохотнул:

– Я же сказал «все»! Значит, и слова моего великого оппонента. Эх, надо уходить, дела, но как приятно с вами общаться, сэр Ричард!

Он исчез, нарочито оставив запах серы, своеобразная шутка, мол, чего ждете, то и получите, я посмотрел вслед, хотя смотреть некуда, сердце колотится, а в душе ощущение, что все-таки сильно пошатнул мою веру, как в Церковь, так и в необходимость религии вообще.

Тоскливо и ощущение такое, что иду в ночи над бездной. Что-то меня уж слишком загнали в угол. Я занялся было железной дорогой, ну, пусть пока только подходами к ней, но это будет громаднейший толчок к научно-технической революции, когда товары и людей повезет не лошажья сила, а клокочущая в котле вода!

А тут еще прибыла эскадра из моего маркизата, это же какие возможности! Но надо завоевывать гребаный Гандерсгейм, как-то балансировать отношения с Кейданом, императором, местными лордами, не дать разбежаться моему воинству и в то же время не позволить осесть и растолстеть… а еще у всех, оказывается, или почти у всех, уже есть жены, сестры, родственники, тоже чего-то хотят, это мне хотелось бы иметь в распоряжении оловянных солдатиков, но у них, как у барона Теодориха, свои проблемы, у многих сложные и запутанные взаимоотношения с женщинами, родителями и соседями, соратниками, все влияет, дергает, разворачивает человека порой совсем в другую сторону, даже Церковь не успевает удержать в рамках…

Дверь распахнулась, Бобик вскочил и заворчал, шерсть поднялась дыбом. Вошла Бабетта, а за нею мелькнула растерянная физиономия телохранителя.

– Простите, ваша светлость, – взмолился он, – я не успел… даже не видел…

Я отмахнулся:

– Успокойся. И ты, Бобик, тоже. Леди просто любит шутить над мужчинами. Входите, леди Бабетта, раз уж… вошли.

Телохранитель со вздохом облегчения исчез, плотно закрыв дверь, Бобик снова лег, хотя и продолжал наблюдать за неожиданной гостьей очень внимательно.

Леди Бабетта проговорила с укором:

– Сэр Ричард, у вас такой недовольный голос… Я полагала, завизжите от счастья!

Я пробормотал с вымученной улыбкой:

– Что вы, я как раз вас ждал.

Она изумилась:

– Правда?

– Точно, – подтвердил я. – Где Сатана сам не может, туда женщину посылает… Здравствуйте, леди Бабетта! А от вас, что удивительно, серой совсем не пахнет, хотя не сомневаюсь, откуда вы пришли.

– Еще и с собой принесла, – подхватила она весело. – где женщина, там и ад. Или рай, выбирайте по вкусу.

– А можно в плепорции? – спросил я. – А то от сладкого затошнит, а от острого сгорит желудок. И чтоб было это вот, что мелкое, черное и сморщенное…

– Изюминка? – переспросила она. – Ох, сэр Ричард, вы такой галантный и неожиданный!.. Мне сразу в постель или сперва по делу?

– По делу, – ответил я твердо. – А то потом какие могут быть дела?

– По делу так по делу, – согласилась она охотно, – Правда, после одного дела тут же прут другие, третьи, ну… да ладно. На этот раз я к вам с прямым поручением от Его Величества Императора Германа Третьего.

– Ого, – сказал я. – Хотя вообще-то ожидаемо. Раз принял корону маркграфа, тащи и повозку маркграфа… Что за поручение? Вы ведь знаете, леди Бабетта, я ведь в своих действиях весьма органичен!

Она заулыбалась во весь рот:

– Не торгуйтесь, сэр Ричард, и не выставляйте рогаток. Поручение несложное, простое даже, а в сроках вы не стеснены. Главное, чтобы приняли… и начали действовать.

Крохотная заминка подсказала моему опытному уху, что главное – принять, это уже покажет императору, что я смиряюсь с его властью и даже готов выполнять некоторые поручения, а начинать действия вот так сразу вовсе не обязательно.

– Слушаю вас, леди Бабетта, – сказал я и повторил: – Даже имя у вас какое-то сладкое, воздушное, нежное… И что-то в нем есть эдакое…

Она довольно засмеялась:

– Я вся такая, разве не заметили? Вам поручается отыскать и вернуть в дом сбежавшего от родителей ребенка.

Я изумился:

– Всего-то? Наверное, весьма знатный?.. Вообще-то это дело рук городской стражи… А можно поинтересоваться, не слишком ли много его пороли, если взял и умотал к более добрым дедушке с бабушкой…

Она покачала головой, глаза стали серьезными:

– Он удрал двести пятьдесят лет назад. Сумел пробраться на корабль, уходящий через океан. В последний раз его видели, как он бежал по сходням на берег.

Я раскрыл рот и уставился на нее в великом изумлении:

– И что… что император изволит хотеть от меня?

Она лучезарно улыбнулась, но глаза оставались серьезными:

– В лучшем случае вернуть. Но это, скорее всего, вам не удастся. Тогда хотя бы узнать, где он и что с ним. Родители очень беспокоятся.