Ричард Длинные Руки - рауграф - Гай Юлий Орловский

Куно проводил его взглядом, а когда дверь захлопнулась, спросил робко:

– Уезжаете надолго?

– Нет, – ответил я, – но все равно бди и замещай меня по всем гражданским делам. Граф Ришар по всем военным… правда, и по гражданским… я вряд ли выберу время разграничивать полномочия, да и зачем, если мы все одна команда, один отряд? И ты, Куно, не последний в нем боец!

Я заставил себя засмеяться, так надо, прием следует закончить на бодрой ноте. Куно посмотрел на меня и робко хихикнул пару раз. Я ощутил неловкость, не по-майордомьи веду себя, смех тоже должен быть статусным, я должен довольно взревывать «га-га-га», граф Ришар – «хо-хо-хо», бароны имеет право на «ха-ха-ха», а все, кто мельче, не имеют права издавать звуки выше, чем «хи-хи-хи». Подхихишники всегда по служебной лестнице ниже, чем подхохошники.

Потому Куно, хоть имеет право на «ха-ха», взял октавой выше, не смея попасть со мной в одну тональность. Надо и эти мелочи помнить хотя бы для того, чтобы не ставить в неловкое положение тех, кто соблюдает эту чепуху.

Небо на востоке сильно порозовело перед рассветом, предвещая жаркий день. Воздух после ночного дождя еще свеж, рыцари взбирались на коней бодро и весело, все в доспехах, сверху сюрко и даже плащи.

Я вообще-то не люблю держать что-то лишнее на плечах, однако ниспадающий широкий плащ прикрывает от солнечного зноя коню круп, то есть всю часть спины от седла и до хвоста, что немало для защиты бедного животного, а при необходимости издали подает знак, что едет такой-то, принадлежит к такому-то племени, клану, роду и кто нападет, тот будет иметь дело со всеми его родственниками, а то и будет отвечать перед верховным правителем страны, если скачущий у него на службе.

На моих плечах плащ из простой и грубой материи, без всяких опознавательных знаков. Такие носят обычно в больших племенах, когда не покидают его пределы. Подобный человек менее приметен, хотя мне с моим ростом это удается с немалыми трудностями.

Когда садились на коней, подбежал гонец и сообщил, что прибыли по рекомендации городского совета Тараскона торговцы, хотят вложить средства в строительство морского порта, но им хотелось бы сперва переговорить с сэром Ричардом, который является одновременно и бургграфом их славного города.

– Давай их сюда, – велел я, – только быстро.

– Примете прямо здесь? – спросил он с удивлением.

– А что, – спросил я в свою очередь, – меня делает майордомом трон с высокой спинкой?

Пристыженный, он умчался и тут же привел группу горожан, среди которых я увидел и несколько знакомых лиц. Рыцари, уже в седлах, посматривали на них с отвращением, на меня косились удивленно, как могу тратить время на эту чернь.

– Здравствуйте, дорогие друзья, – сказал я приветливо. – Добро пожаловать в Геннегау. Уверен, вам здесь понравится. Вы можете полностью доверять графу Ришару, он заменит меня в мое отсутствие… или когда я чем-то занят.

Сэр Растер прорычал на ухо сэру Зигфриду, но я услышал:

– Ага, теперь умчится и будет наведываться наскоками.

– Я вернусь скоро, – продолжил я, повышая голос, – если будут нерешенные проблемы, решу. И заодно постучу о столы мордами тех, кто мог решить… и не решил! Со своей стороны заверяю, что строительство морского порта – задача архиважная. Я сам буду вкладывать деньги в его развитие. А это, как вы понимаете, для безопасности вашего бизнеса – самое главное.

Они улыбались и кланялись, улыбались и кланялись. Я махнул рукой сэру Максу:

– Запевай!… И – в путь!

Пеший отряд выступил два дня тому, догоним его сегодня к вечеру или завтра утром. Зайчик идет подо мной гордо, косится по сторонам с благожелательностью благородного животного к простым, нетитулованным, зато Бобик носится кругами вокруг отряда, донельзя счастливый и радостный.

Из местных если кто и пугается его, то лишь из-за размеров, а то, что это и есть Адский Пес или Чудовище Ночи, под именем которого его знали в других местах, никто и представить не может, глядя на его веселую харю и озорные глаза, так и уговаривающие поиграть, побегать, повеселиться, погрызть что-нибудь вдвоем.

Палант привел с собой из Армландии десять тяжелых всадников из тех сорока, которыми располагал, а кнехтов, лучников и арбалетчиков пришлось оставить, слишком далеко в эту загадочную страну, зато Зольмс выехал в поход во главе элитного рыцарского полка, и Паланту пришлось принять его командование, хотя, думаю, рассчитывал быть главным, раз уж майордом почему-то не претендует на руководство.

Вдоль дороги собрался народ, орал ликующе и рукоплескал, нас забрасывали цветами. Девушки срывали с голов венки и бросали под копыта наших коней. Я покосился на гордых рыцарей, а в самом деле, почему не радоваться такому зрелищу, мы же как яркие клоуны в этом мире серой одежды, так называемой «немаркой», и каждое наше появление вносит веселое разнообразие в их повседневную жизнь.

Правда, если бы нас везли на казнь, ликования и рукоплесканий было бы еще больше…

Когда удалились от Геннегау примерно на сотню миль, сзади на дороге появилась и начала очень быстро двигаться в нашу сторону пыльная точка, оставляя за собой расходящийся след. Я не успел продумать, что же это, как заблистали искорки на доспехах всадника и на конской сбруе, и вскоре, обгоняя грохот копыт, перед нами оказался сверкающий доспехами сэр Ульрих на своем чудесном коне, про которого ходит слух, что моему не уступит по скорости.

– Сэр Ричард! – крикнул он весело. – Сэр Альвар!.. Сэр Палант!

Альвар произнес пораженно:

– На каком черте вы ездите, сэр Ульрих?

Ульрих горделиво усмехнулся:

– Пожалуй, я мог бы еще пару дней веселиться в Геннегау, а потом за пару часов догнать вас… но какое веселье без моих друзей?

Он обнялся с Палантом, старым другом, с Альваром обменялись дружескими хлопками по плечам.

Я сказал довольно:

– Сэр Ульрих, с вами мне будет не так совестно выезжать вперед на разведку. Вы будете меня, типа, охранять.

Он воскликнул с готовностью:

– Сочту за честь!.. Хотя, понимаю, охранять придется вам меня, но для спокойствия в войске…

– Вы прекрасно все понимаете, – сказал я.

Ульрих в армландских землях предпочитал, как и Палант, легкие панцири из черной кожи: гладкие, блестящие, подчеркивающие широкие пластины груди и форму разнесенных в стороны плеч, но сейчас с головы до ног блещет сен-маринскими доспехами из прекрасной стали.

Правда, Палант еще раньше его сменил свой кожаный панцирь с аккуратно вшитыми шипами из железа на стальные доспехи. Здесь, в Сен-Мари, умеют делать втрое тоньше и легче армландских, хотя не уступают по прочности… да и вообще, у моих рыцарей патриотизмом и не пахнет: все в доспехах от местных оружейников.