1945. Год поБЕДЫ - Владимир Бешанов

В тот же день завершила прорыв тактической зоны и приступила к преследованию войск противника южная группировка фронта.

К вечеру 18 марта 61-я гвардейская танковая бригада полковника В. И. Зайцева овладела Нойштадтом. Комбриг вспоминает, что его «орлы» ворвались в центр города так внезапно, «что часовой, стоявший на посту у немецкой комендатуры, с перепуга стал требовать от наших автоматчиков пропуск». Главные силы 10-го гвардейского танкового корпуса вышли в район Зюльца, где встретились с частями 7-го гвардейского мехкорпуса. В «котле» очутились 20-я дивизия СС (эстонская), 168-я и 344-я пехотные дивизии, части 18-й танко-гренадерской дивизии СС «Хорст Вессель». Соединения 43-го и 115-го стрелковых корпусов 59-й армии, продвигаясь по берегам Одера, соединились в районе Козеля и ликвидировали клодницкий плацдарм.

6-й гвардейский механизированный корпус по пути на Оттмахау захватил узел дорог Штефенсдорф, но дальнейшее продвижение в юго-западном направлении было остановлено яростными контратаками 20-й танковой и 1-й парашютно-танковой дивизий. Вражеским снарядом, разорвавшимся на командном пункте, были смертельно ранены командир мехкорпуса 29-летний генерал В. Ф. Орлов, начальник разведотдела майор Чернышев и командир 17-й гвардейской механизированной бригады подполковник Л. Д. Чурилов. В командование корпусом вступил начальник штаба полковник В. И. Корецкий. Генерал Лелюшенко подбросил в помощь армейскую артиллерийскую бригаду и мотоциклетный батальон. Атаки 19-й танковой дивизии с запада были успешно отбиты частями 4-го гвардейского танкового и 34-го гвардейского стрелкового корпусов.

Против южной группировки 1-го Украинского фронта в район Леобшютца выдвигался 24-й танковый корпус генерала Неринга, которому были подчинены 16-я и 17-я танковые, 78-я штурмовая дивизии и дивизия «Эскорт фюрера» — полторы сотни танков и самоходных установок.

В это время часть сил 4-й гвардейской танковой, 21-й и 59-й армий продолжала движение на запад, отодвигая и уплотняя внешний «обвод» кольца окружения. Остальные соединения с утра 19 марта приступили к ликвидации окруженной группировки. Маршал Конев, будучи на командном пункте генерала Гусева, подписал приказ, в котором, в частности, говорилось: «До ночи выходящие группы врага уничтожить, пленить. Всем сержантам и офицерам дерзко и смело атаковать врага. Не опозорить войска 21-й армии, 4-й гвардейской танковой и не выпустить врага из окружения». Однако благодаря тому, что командир 93-го стрелкового корпуса генерал Я. С. Шарабурко, «увлекшись наступлением на Нойштадт, ослабил внимание к своему тылу», подразделениям 344-й пехотной дивизии и 18-й дивизии СС в ночь на 20 марта ударом через деревушку Рассевальтц удалось прорваться на юг. С остальными окруженцами было покончено к 22 марта.

По советским данным, немцы потеряли здесь около 30 тысяч человек убитыми, 15 тысяч были взяты в плен. Генералу Нерингу пришлось срочно заняться залатыванием очередной дыры в немецкой обороне. Угроза левому крылу фронта 1-го Украинского фронта была в основном устранена. Кроме того, вынужденная переброска танковых войск в район Нейсе заставила германское командование отказаться от плана деблокирования Бреслау. Советские потери составили около 30 тысяч человек убитыми и ранеными и 259 единиц сгоревшей бронетехники.

Завершив ликвидацию оппельнской группировки, армии Гусева и Лелюшенко 23 марта возобновили наступление в общем направлении на город Нейсе. С ходу захватив железнодорожный мост через реку, советские войска ворвались в город и после уличных боев к исходу 24 марта полностью овладели еще одним крупным узлом железных и шоссейных дорог. Войска генерала Коровникова и Курочкина в тот же день взяли Леобшютц, а генерала Жадова 26 марта — Штрелен.

В это время 60-я армия медленно, шаг за шагом, наступала на Ратибор. Чтобы ускорить продвижение войск генерала Курочкина, командующий фронтом принял решение перегруппировать на это направление соединения 4-й гвардейской танковой армии, которые должны были нанести с севера сокрушающий удар на Троппау. При этом 6-й гвардейский механизированный корпус продолжал выполнение прежней задачи, а в подчинение Лелюшенко из состава 4-го Украинского фронта передавался 5-й гвардейский механизированный корпус генерал-майора Б. М. Скворцова — 171 танк и САУ: «Любопытная деталь — в корпусе было много матросов-добровольцев Тихоокеанского флота, пожелавших сражаться с врагом на сухопутных боевых «кораблях». Причина в том, что бывших пленных и призывников с оккупированных территорий в танковые войска не брали, а «советских людей», не запятнавших себя «контактами» с фашизмом и годных к военной службе, в стране осталось немного.

Уже с утра 24 марта корпус Скворцова из района Леобшютца двинулся в атаку на Троппау, его успех должен был развить 10-й гвардейский танковый корпус, следовавший во втором эшелоне. Справа наносила удар на Егерндорф 93-я отдельная танковая бригада полковника А. А. Дементьева, слева на Бискау — 22-я самоходно-артиллерийская бригада подполковника Н. Ф. Корнюшкина.

И все равно наступление, с точки зрения командующего фронтом, развивалось неудовлетворительно. Немцы сопротивлялись «фанатично», 5-й гвардейский мехкорпус в первый день преодолел всего 3–4 километра и понес большие потери в людях и бронетехнике:

«Мы продолжали продвигаться, но по-прежнему крайне медленно. Изо дня в день шли упорные бои за овладение небольшими населенными пунктами, узлами дорог, высотами и высотками. Войска несли немалые потери. Это, естественно, вызывало чувство неудовлетворенности. Операция протекала явно не в том духе, не в том темпе, не на том уровне, на которые мы вправе были рассчитывать, исходя из собственного опыта, из своего совсем недавнего боевого прошлого».

Для наращивания удара левее 5-го корпуса был введен в бой 10-й гвардейский танковый корпус. Но и у противника «оказался под рукой» танковый корпус Неринга, применивший, по воспоминаниям В. И. Зайцева, тактическую хитрость: «Противник противотанковую оборону стал строить на обратных скатах, и как только наши танки выходили на гребень высот, немцы поражали их огнем противотанковых средств, которых танкисты не видели. Вот на такой обороне понес большие потери 5-й мехкорпус… Танкистов смущало то, что они не видели, кто и откуда ведет огонь. Это порождало чувство беспомощности и неуверенности… Эти изнурительные бои с черепашьим продвижением вперед выматывали личный состав и физически, и морально. Танкисты не привыкли к таким боям… Большим испытанием для всех нас стал бомбовый удар нашей авиации, частично пришедшийся по боевым порядкам бригады».

24 марта возобновили наступление войска 4-го Украинского фронта. На новом направлении дела пошли гораздо успешнее, этому способствовали достигнутая внезапность и благоприятные условия погоды. В первый день корпуса 38-й армии сравнительно быстро сломили сопротивление противника, продвинулись до 7 километров, захватили 20 населенных пунктов, в том числе город Зорау — «узел семи шоссейных и трех железных дорог», прикрывавший подступы к Моравска-Остраве с северо-востока. На второй день прорыв был расширен по фронту до 20 километров, а глубина «проникновения» достигла 15 километров.

В этот момент, к общему удивлению, генерал Петров был снят с должности с формулировкой: «За попытку обмануть Ставку насчет истинного положения войск фронта, не готовых полностью к наступлению в назначенный срок», что привело к срыву операции.