Последний рубеж - Андрей Стерхов

– Когда зайти?

– Сегодня – нет. Завтра – нет. Послезавтра – нет. Потом – да.

– Через двое суток, что ли? – попытался что-нибудь понять в этой тарабарщине Влад. – Ты толком скажи.

Но косой опять за свое:

– Сегодня – нет. Завтра – нет. Послезавтра…

Влад растерянно повернулся к Тыяхше. Выручай, подруга. Та сперва подала очередной гвоздь кузнецу, только потом что-то спросила у парня. И перевела его ответ:

– Через двое суток будет готово.

– Ну, через двое, так через двое, – согласился Влад и протянул парню руку. Сначала правую. Потом сообразил, что у парня правой нет, и протянул левую. Парень пожал. Крепко. Как кузнец, сын кузнеца. И сделка состоялась.

Когда дело с подковой сладилось и монеты за работу были отсчитаны, оседлали коней и пустились в обратный путь.

– Ты чего надумал? – спросила Тыяхша у Влада, едва они отъехали от кузницы.

Влад не понял:

– О чем ты?

– Я про оружие.

– А-а. Так я это… Как-то непривычно мне с арбалетом. Дартс – это не мое. Пойду на Зверя с привычной штукой.

– Неэкономно будет.

– Зато эффективно. Если, конечно, мастера не подведут.

Тыяхша была уверена:

– Не подведут.

– Посмотрим, – сказал Влад. Потом посмотрел на девушку и прыснул.

– Ты чего это? – не поняла Тыяхша.

– У тебя усы выросли.

Она тут же провела пальцами над губой.

– Какие еще усы?

– Ты в саже перемазалась, – объяснил Влад.

Выхватив нож, Тыяхша осмотрела себя в зеркальной поверхности лезвия и недовольно покачала головой. Потом некоторое время приводила себя в порядок платком, смоченным водой из фляги. И вскоре вновь стала прежней красавицей.

А через пятнадцать минут они выехали на главную улицу.

– Куда теперь? – спросил Влад. – Давай в храм. А?

Но девушка с ходу отвергла его предложение:

– Потом. Чуть позже.

– А сейчас куда?

– Здесь неподалеку постоялый двор. Определим тебя.

– А тебя?

– Мне брата нужно разыскать.

– Которого из двух?

– Любого. Найду одного, другой будет рядом. – И до самого постоялого двора не произнесла больше ни одного слова.

Заведение, название которого можно было бы перевести на всеобщий язык и как «Лунная ночь», и как «Вой зверя», состояло из группы ветхих построек. Настолько ветхих, что, на взгляд Влада, делать им ремонт не имело никакого смысла. Проще облить керосином, сжечь, а на пепелище построить новые. Стояли они так: слева трехэтажная домина с меблированными номерами, напротив – таверна, между ними, от дальнего крыла к дальнему крылу – конюшня и амбар. Внутри этой своеобразной буквы "П" за перекошенным забором располагался хозяйственный двор: в пыли копошились уморенные жарищей куры, над лужей помоев барражировали жирные мухи, за рассохшейся бочкой дрыхла кудлатая черная псина. Когда эта псина, честно отрабатывая кормежку, вскинулась и налетела на путников, обнаружилось, что, во-первых – кобель, а во-вторых – инвалид. Вместо передней правой лапы болталась бесполезная культя.

Влад залез в карман, нашарил приготовленный для Пыхма кусок сахара и кинул трехногому. Тот, душераздирающе взвизгнув, отскочил в сторону. Решил, видимо, что чужак-зараза хочет камнем зашибить. Причем насмерть. Но потом учуял лакомство, подкрался и, убедившись, что никакой не камень, а совсем наоборот, занялся делом.

Угрюмый хозяин выделил землянину комнату на втором этаже. Как раз напротив лестницы. Обстановку составляли изрядно продавленная кровать да колченогий табурет. И только. Зато из окна виднелась похожая на усеченную пирамиду Хитрая Гора. Роскошный вид на гору радовал. А изодранный матрас – нет. Выглядел прибежищем клопов.

Тыяхша сговорилась с хозяином на тысячу федеральных талеров за сутки и тут же стрясла с новоявленного постояльца задаток. Влад отсчитал без разговоров за три дня вперед. Хозяин взял только за два. Явно знал, чертяка, кое-что о ближайшем будущем. Землянин недоуменно пожал плечами и – ну не надо так не надо – спрятал лишние монеты с башнями в мешок.

– Что делать будешь? – спросила Тыяхша, когда хозяин вышел.

Влад ответил неопределенно:

– Я же говорил тебе, что есть у меня в этом городе дела.

– Дела делами, но не забывай – ты теперь Охотник. А еще – Человек Со Шрамом. Помнишь?

– А как же, помню, склерозом пока не страдаю, – ответил Влад и тут же попытался расставить все точки над «ё»: – Но это не значит, что собираюсь отказаться от своих собственных дел.

Тыяхша нахмурилась:

– У тебя сейчас одно дело – бить Зверя и быть в готовности пойти туда, куда однажды позовет тебя шорглло-ахм.

– Буду бить. И готов пойти. Но и свои дела намерен провернуть. Одно другому не мешает.

– Мешает. Я думала, ты уже это осознал.

Влад начал злиться:

– Слушай, чего ты тут командуешь?

– Я не командую, – задрожавшим от негодования голосом сказала девушка. – Просто… Просто ты многого не понимаешь.

– Чего я не понимаю?

Влад сорвал шляпу с головы и с силой насадил ее на пик стоящей под углом подушки.

– Например, – начала Тыяхша, – то, что ты не сможешь больше жить так, как жил раньше. Ты теперь… – Она вдруг осеклась. – Давай я не буду тебе ничего объяснять, а то мы окончательно поссоримся. Утром приведу сюда брата, он все и объяснит. Мужчинам между собой легче столковаться.

– Ну ладно, утром так утром, – примирительно сказал Влад. – Буду ждать. Но если не придете…

– Придем. Не мы, так другие.

Тыяхша закинула арбалет на плечо, порывисто развернулась и вышла из комнаты, не оглядываясь.

– И я тебя тоже люблю, – сказал Влад, когда дверь за девушкой закрылась.

Оставшись в одиночестве, он повалился на кровать, закинул ноги в ботинках на спинку и вытащил из кармана обломок шорглло-ахма. Вертел его в руках и размышлял. Сначала о том. Потом о сем. Затем наоборот. И в результате пришел к мысли, что всякое звание, наподобие «Человек Со Шрамом» или «Охотник», – это такая хитрая штука, на которую ты сначала смотришь свысока в надежде, не принимая близко к сердцу, употребить в сугубо личных целях, а потом оказывается что она уже полностью тебя захватила. И изменила. Причем очень сильно изменила. Настолько, что ты уже сам понять не можешь, кто ты, где ты и зачем ты делаешь то, что делаешь.

«Правильно предки говорили: не хочешь, чтоб свинья сожрала, не называй себя трюфелем», – подумал с грустью Влад. И постарался выбросить из головы все лишние мысли, дабы сосредоточиться на главном. А главное по-прежнему заключалось в том, чтобы вернуть украденное и отмазать тиберрийцев от удара Бригады Возмездия.