Хвост виляет собакой - Ларри Бейнхарт

Он тренировался почти два часа. В девять он пошел попариться и написать сообщение. Он чувствовал себя чистым и пустым. Мифическим воином, который шел по Пути, по Дао Продаж.

Затем он зашел в офис и увидел сообщение от Мэла Тейлора о том, что Теодор Броуди, кинобиблиотекарь из «CинéMатт», собирается встретиться с Джо Брозом по поводу работы в полдень. Через два часа. Он поднял трубку.

– Что происходит?

Тейлор знал, о чем был этот вопрос.

– Мы только вчера об этом узнали. Я доложил вам…

– Ты знаешь, где я был?

– Да, сэр, поэтому я и не прерывал вас.

– Кретин.

Офицерская подготовка и опыт Тейлора принесли свои плоды. Он мог выслушивать самые гнусные оскорбления и сохранять спокойствие. Он просто продолжил свой доклад.

– Двое моих людей следят за квартирой Броуди. Мы предпримем все необходимые действия.

– Два человека наблюдают за квартирой Броуди. Броуди в квартире? Кстати, что именно знает Броуди? Как давно это происходит? Это их первая встреча? Давай, парень, займись этим.

– Да, сэр. Мы видели, как Броуди вошел в жилой дом. Он не выходил. Я не так давно разговаривал со своими сотрудниками. Двадцать или тридцать минут назад. Я не знаю, что ему известно. Я сам знаю недостаточно, чтобы судить. Это не претензия. Это факт. Очевидно, у них уже был один контакт. Броуди позвонил Брозу, попросил о собеседовании, Броз сказал, конечно, приходите. Если вы не возражаете, мы хотим дать Брозу получить желаемое, поймать его на этом, а потом разобраться с ними обоими.

– Предположим, что Броз тем временем общается с кем-то еще. Например, с Мэгги. И она звонит подружкам. Или пресс-агенту. Риск растет в геометрической прогрессии. Возмущение распространяется все шире. Пресечь. Не позвольте этому случиться. Найди позицию, которая это предотвратит. Это приказ.

– Извините, сэр, – сказал Тейлор. – Извините, я должен попросить вас подождать минуту…

– Чего?! – воскликнул Кравиц.

Никто не заставлял Кравица ждать. Кравиц заставлял других ждать. Что за придурок ему попался?!

Но у этого придурка была большая проблема. На другой линии был К. Г. Бункер, единственный человек в мире, который не мог ждать даже сильнее, чем самый влиятельный человек в Голливуде. Он не был рад этому.

Звонок Бункера прошел по скремблированной линии.

– Тейлор, – раскатисто, выверенно, бесконечно медленно сказал Бункер. – Тей-лор, мальчик мой, в этой вашей «Собачьей слежке» есть мно-жест-во слоев. Из-мере-ния, о которых ты мечтаешь, – нет… М-м-м… М-м-м… Вы можете… Вы можете, если будет не-об-ходи-мость, спустить псов войны. Я ясно выра-зился, Тейлор?

– Да, сэр, ясно.

– Сей па-ни-ку.

Бункер повесил трубку. Тейлор сказал: «Господи, мать твою». Он не был уверен, поверил ли в то, что услышал, или в то, что это означало. Ему только что выдали лицензию на убийство, как долбаному Джеймсу Бонду. В Соединенных Штатах. Не в Никарагуа или Чили, где в большинстве случаев для нанесения ударов использовались местные жители. Не в Азии. Но здесь, среди – как их еще назвать – белых людей. Из-за какого-то голливудского дерьма? Не то чтобы он возражал. Но что, черт побери, происходит?

Как только он повесил трубку, зазвонил другой телефон, и замигал интерком.

– Что за херня, Бэмби?

Немного опешив от грубости, она ответила:

– Мистер Кравиц перезванивает.

– Ты его отключила?

– Нет, сэр. Я думаю, он сам бросил трубку.

Тейлор поспешно ответил на звонок:

– Да, сэр. Извините, сэр. На чем мы остановились, сэр?

– Вы уверены, что он в той квартире?

– Я проверю, сэр. Сейчас же.

– Вы знаете, как это сделать?

– Да. Мы знаем, как это сделать.

– Провалишь дело, и тебя уволят. Ты больше никогда не найдешь работу в этом городе. Я позабочусь о том, чтобы ты больше никогда не нашел работу в этом мире. Ты знаешь, кто я такой?

– Да, сэр, думаю, да, – сказал Тейлор. Услышав, как Кравиц бросил трубку, он не смог сдержаться, слова просто слетели с его языка, как попкорн, взрывающийся на жаре: – Вы еще один голливудский засранец, сэр.

Тем не менее он сделал очевидную вещь. Он снял трубку и позвонил Тедди Броуди. Было вполне справедливо предположить, что если он дома, то ответит.

Телефон звонил, звонил и звонил. Тейлор молился о том, чтобы Броуди сидел в душе, брился, срал как следует. Делал все, что нужно было сделать перед собеседованием! Он звонил, звонил и звонил. Сердце Тейлора замирало.

Затем – ответ:

– Привет. Тедди Броуди слушает.

Тейлор вздохнул с глубоким, глубоким облегчением и уже собрался положить трубку. Но рефлекс заставил его остановиться. Он снова поднес трубку к уху. И услышал:

– …оставьте сообщение. Спасибо. Я вам перезвоню.

Принтер Тедди работал нестабильно. Конечно, он не протянул до последней минуты. Вовсе нет. Он распечатал материал накануне вечером. Все шло просто идеально.

Затем, утром, сразу после душа и бритья, он пошел сортировать материалы и раскладывать их по папкам. Он взял с собой к Джо Брозу почти все: резюме, эссе и заметки о военных фильмах – он считал себя одним из ведущих в мире экспертов по военным фильмам и военным кадрам, – листовку с пропагандой, рекомендательные письма, синопсис фильма и специальную переработку синопсиса, где главная роль предназначалась для Магдалены Лазло. Последнюю неделю он потратил на то, чтобы откорректировать текст и довести его до совершенства, сведя все к трем аккуратным страницам. На самом деле он закончил работу только накануне, и именно поэтому так поздно взялся за печать. Времени хватало, но когда он отсортировал страницы, то увидел, что на всех страницах после третьей появилось пустое место, блуждающий провал печати, который шел от верхней части каждой страницы к нижней.

Он не запаниковал. И все же это было неприятно. Он заменил картридж. Включил компьютер. Открыл файл, отправил файл на печать – всего одну страницу. Тест. Он смотрел, как бумага бесшумно выкатывается из лазерного принтера стоимостью 1 289,95 долларов. Сколько бы долларов ни стоило каждое из этих многих и многих устройств, программное обеспечение, производственные и инженерные усилия, в итоге они подвели его именно сейчас, когда он больше всего в них нуждался. Проблема осталась: кривая белая усмешка ползла прямо сквозь его вдумчивые, полные усилий слова, которые он учился складывать в Йеле и Калифорнийском университете. Он был, как говорится, по уши в дерьме.

Он потянулся к «Желтым страницам» и попытался не заплакать, глядя на часы. Вполне возможно, ему удастся найти коммерческую типографию, которая сможет напечатать файлы с его дискет. Если они были близко и могли принять его немедленно, а их принтер