Гроза над Польшей - Андрей Максимушкин

– Вечерний перекур? – из темноты выступил Марко.

– И тебе здравствуй, – кивнул Виктор Котлов.

– Адмирал, помнишь, я обещал, что если Юрген откажется, я тебе помогу вырваться из Польши?

– Помню. Ну так завтра нас отпускают, – миролюбивым тоном ответствовал Виктор Котлов.

– Юрген решил взять тебя на операцию. В случае осложнений будешь заложником. Немцы не станут в тебя стрелять, может быть.

– Он умеет держать слово? – резко спросил Черкасов.

– Умеет, но только перед своими. Не обманывайся, москали для нас враги.

– Что предлагаешь? – Котлов пока не знал, стоит ли принимать неожиданное предложение помощи. Все было зыбко и неясно.

– Внедорожник стоит под деревьями в сотне шагов от спуска в карьер. Бензина на полбака. Машина исправна. Рано утром на заре… нет, до рассвета поднимай своих и ползите к выходу. Утром моя смена караулит, пропущу.

– А дальше? Куда ехать?

– Как спускаетесь со склона, сразу за рощей будет дорога. Поворачивай направо и гони до первого поворота. Это километра три-четыре. Потом налево. Перед тобой будет блокпост. Спокойно останавливай машину и выходи с поднятыми руками. Говори по-немецки. Солдаты должны разобраться. Потом уже, как попадешь к своим, не забывай про нас. Замолви словечко. Может, и удастся хоть кого-то из группы спасти.

– Складно рассказываешь, – хмыкнул Алексей. – А Юрген тебя не пристрелит, когда обнаружит пропажу?

– Не поймет. Решит, что сами сбежали. У него времени не будет разбираться, и погони не будет. Идем взрывать пути. Помнишь? Труба под насыпью, участок за изгибом рельсов, в десяти километрах от каменоломни.

– Спасибо тебе, Марко, – Виктор Котлов протянул партизану руку. – Спасибо, что не забыл обещание, слово держишь. А сам с нами не хочешь? Вместе прорвемся. Немцам соврем, что ты такой же пленник, как и мы. Крестьянин простой из-под Варшау.

– Благодарствую, но я лучше сам буду выбираться. Может быть, удача Юргену еще не совсем изменила, – невесело усмехнулся Марко.

– Скажи, а что это за знаменитый состав? – спохватился Алексей Черкасов.

– А ты не знал? Атомный поезд, – и, предвосхищая уточняющий вопрос, Марко пояснил: – Перевозят радиоактивную грязь с атомной станции. Помнишь Радом? Будет то же самое, только больше и грязнее. Немцы все награбленное в Европе бухнут на зачистку последствий радиоактивного заражения. Атомные станции позакрывают. Русским туго придется, все от их реакторов откажутся. Одним ударом мстим за всю поруганную честь Польши.

Новое место базирования не радовало солдатский глаз. Это не желток с яйца. Батальон запихнули в бывший армейский склад на окраине города. Хорошо еще, интенданты не совсем потеряли совесть и позаботились о кроватях, белье и провизии. Ночи теплые, посему никто на неотапливаемое помещение не жаловался. Солдатам по большому секрету сказали, что долго здесь не задержатся. Неделя. Максимум две. Потом батальон возвращается в северо-восточную часть генерал-губернаторства, а может быть, домой, в Тильзит или Модлин.

Рудольфу Киршбауму эти новости были до известного места. Ефрейтора в первую очередь беспокоило снабжение. Хотя вот с этим проблем не было. Даже удивительно! Батальонные повара получили полное довольствие на весь личный состав, да еще сразу на десять дней. Патроны тоже подвезли в достаточном количестве. Но с этим делом в вермахте никогда дефицита не было.

Взвод лейтенанта Тислера догнал своих только поздно вечером, когда батальон уже расквартировался на новом месте, избранные счастливчики получили увольнения и шатались по улицам Тарнова, а остальной личный состав медленно подтягивался к столовому залу. Повара готовили ужин. Пусть не по расписанию, на ночь глядя, зато горячее.

Наутро майор фон Альтрок построил батальон и объявил боевую задачу: патрулируем, ребята, железную дорогу. Два часа на личные дела, приведение себя, снаряжения и техники в порядок, и выступаем. На хозяйстве остается только один взвод из состава 4-й роты. Остальным работать в поле.

Солдаты восприняли новость как должно, то есть без особого энтузиазма. За последние дни патрулирование, обыски, прочесывание местности, поиск повстанцев надоели людям хуже горькой редьки. Куда интереснее было наблюдать вытянувшиеся лица офицеров.

Причину столь необычной реакции ротных, технических замов и взводных ефрейтор Киршбаум выяснил совершенно случайно. Подслушал разговор между гауптманом Шеренбергом и лейтенантом Тислером. Взводный настойчиво интересовался у командира: где найти карты района патрулирования? На что гауптман коротко отправил лейтенанта прямым путем в заднее отверстие майора фон Альтрока. Дескать, именно там и следует искать карты, а гауптман Шеренберг понятия не имеет, где им придется работать и какого черта штабные свиньи не озаботились картографическим материалом. Затем Шеренберг, немного успокоившись, сделал предположение, что в магазинах найдутся туристические карты, в крайнем случае, можно попросить краеведческий материал в ближайшей школе. Злая, грустная шутка.

Утро просто так не закончилось. С улицы донеслись дикие вопли, грязная ругань и громкий истеричный смех. Затем в воздухе поплыло амбре. Воняло так, как будто диверсанты взорвали канализационный коллектор. Истина, как оказалось, была рядом. Недалеко от казармы находился старый уличный туалет. Ветеран ассенизационной службы долгие годы исправно служил благородному делу санитарии, пока над ним сегодня рано утром жестоко не надругались.

Пожалуй, если бы повстанцы – а кто же еще?! – бросили в очко связку гранат, результат вышел бы не таким катастрофичным. В жизни все проще и хуже – неизвестные опустили в очко сортира обычные пекарские дрожжи. Утро жаркое, органической массы в выгребной яме накопилось изрядно. Тесто быстро поднялось и поперло на улицу. Проходившие мимо несчастные обыватели с воплями бросились наутек. Ручейки благоухающей пузырящейся жидкости потекли по брусчатке к казарме.

Катастрофа. Ливневой канализации на окраине Тарнува отродясь не бывало, других естественных препятствий на пути смердящей антисанитарии тоже не возникло. Начало дня не задалось. Выскочивший из ворот складской территории гауптфельдфебель Эмиль Вебер распорядился было разбирать брусчатку и рыть канаву, но его вовремя остановил проходивший мимо гауптман Мюллер. Офицер понял, что территория воинской части от потопа не пострадает, а посему не будем переживать и брать на себя обязанности городских служб.

В назначенное время батальон с развернутыми знаменами выехал за город. Мелкие досадные неурядицы разрешились, а что не разрешилось, оказалось неважным. Картами офицеров обеспечили. Пусть это были обычные гражданские карты, но по ним можно ориентироваться, рельеф и основные дороги указаны.

Разумеется, никто из проклятых штабных задниц с ушами не удосужился дать схемы патрулирования, четкие границы зон ответственности и радиочастоты для связи с соседями. Комбат получил приказ в случае чего радировать в штаб кемпфгруппы и хороший совет решать проблемы своими силами. По данным разведки, в районе творится сущее безобразие. Войска стянули, а организовать работу не успели. Все решали по ходу дела, старым армейским способом унтер-офицерского рыка.