Перелом - Вадим Львов

лениво пытающиеся расползтись самоходки.

Бригада «воющих чертей», гвардии полковника Виктора фон Паннвица, пробившись через перемешанные с землей, бревнами и трупами дохлых гренадер покойного генерала Ротта, траншеи, обогнула с запада обживающихся на захваченных позициях, кавказских стрелков нацелилась прямо на Ободовку, тыловую базу, рвущегося к Южному Бугу третьего панцер-корпуса Херманна Брайта.

Тяжелая рота. Она же «огневая», она же «рота тяжелого оружия» — солдатское название батальонной пулеметно-минометной роты.

ЗАС — Засекречивающая аппаратура связи

«Четверки» и «десятки» — названия реактивных самолетов штурмовиков фронтовой авиации ВВС России. Соответственно легкого БШ-4 и тяжелого БШ-10 «Громобой»

Глава 27

Пятковка. Тростянецкий уезд. Операция «Festung». День восьмой. 18 июня 2007 года.

— Геноссе генерал. Судя по предварительным данным, Ободовка захвачена разведывательным эскадроном 8 гвардейской Сибирской танковой бригады, генерала Калитина…

Херманн Брайт врезал кулаком по пассивной крышке стола так, что жалобно звякнули ложки в кофейном сервизе, принесенном денщиками.

— Перепроверьте, данные оберст! Я конечно понимаю,86 дивизия — тот еще сброд, но то что русские за неполные двенадцать часов, включая ночь, продвинулись почти на двадцать километров захватив нашу тыловую базу и транспортный узел…не хочется верить! Перепроверьте данные еще раз!

— Яволь геноссе генерал!

Брайт, повернулся к мерцающему экрану и к картам развернутым на столе…

«Если прорыв русских к мне в тыл — подтвердится, то операция „Фесунг“ уже полностью провалена. Без единого шанса. Сейчас надо поворачивать корпус и попытаться закрыть прорыв одним ударом, отрезав русских танкистов. Пора думать о спасении 3 панцер-корпуса, а не о переправе через Южный Буг…Тем более, понтонные парки были как раз в Ободовке»

— Связь с генералом Ферлихом

Командир 8 панцер-дивизии «Альвенслебен», отозвался мгновенно, несмотря на треск и шуршание помех в эфире.

— Да, геноссе генерал

— У тебя новая задача. Кончай топтатся вокруг Бершади. Разворачивай свои панцеры на запад…

— На запад…? Я хорошо вас понял???

— Более чем, Готфрид. Иваны врезались в наш тыл и похоже, взяли Ободовку. Твоя дивизия, достаточно отдохнула, что бы закрыть брешь у нас на фланге. Одним ударом…

— Яволь геноссе генерал. Но у меня прооблемы с топливом и боеприпасами. Не более одного боекомплеката на машину и ползаправки на танк.

— Этого достаточно. Если вы не закроете прорыв в течении суток, Готфрид, то топливо вам больше не понадобится…

* * *

— Германец, не дурак и попытается прорыв наш, закрыть, сегодня. Но у нас — выигрыш по времени. Это — раз. Мы, их встретим на выгодных позициях ударим по флангам. У них потрепанные наступлением и потерями части, мы — только начали воевать и не понесли потерь при прорыве обороны.

Командир роты, гвардии капитан Эрик Иванов оглядел своих командиров взводов. Все — прапорщики, из унтеров-фронтовиков, все более года на своих должностях. Матерые бронекавалеристы, мастера танкового боя.

— Не переживайте, ульфхеднары, все будет хорошо. Фриц, нынче нервный пошел. Да и уставший порядком… Поймаем тевтонов на крючок…

— Господин гвардии капитан, а кто такие эти, ульф…хернары? Подал голос командир первого взвода, прапорщик Васильев, недоверчиво смотря на командира…

— Нормальные ребята. Это волки-оборотни, или воины — волки, как хотите. Из скандинавской мифологии.

Васильев, облегченно выдохнул…

— А я грешным делом то подумал, что-то ругательное…типа гомосексуалисты…

Капитан окинул взводного надменным взглядом.

— У кого чего болит, господин прапорщик…Процедил Иванов…и резко крикнул.

— По машинам, господа взводные.

Второй взвод, второй роты, первого эскадрона под командованием Савелия Фокина состоял из четырех экипажей быстроходных «ящеров», БТ-80БМ, включая командирский под командованием унтеров, Щербицкого, Попова и Аксенова. Самым матерым и опытным, был Антон Щербицкий, коренной киевлянин, записавшийся в «воющие черти» — охотником, несмотря на то, что был чиновником городской администрации и находился в эвакуации. Узнав о гибели в ходе обстрелов в Киеве, его деда и бабушки, немедленно отправился в ближайший военно-учетный стол и сняв «бронь», записался во 2 отдельную гвардейскую танковую бригаду. В первый эскадрон, тогда еще рядовой Щербицкий, попал на должность башенного стрелка сразу после Житомирского побоища, когда по сути бригаду пришлось формировать заново. В Месопотамской операции «Варан», Щербицкий, проявил удивительную для новичка точность в обращении с танковым орудием, став заслуженно, лучшим стрелком эскадрона. После унтер-офицерской школы, Антон, стал отличным командиром танка и человеком, на которого взводный всегда мог положится. Единственно, что не нравилось Савве, то это то что Щербицкий безжалостно обыгрывал своего командира в карты. Не щадил, так сказать, авторитета командования, мерзавец…

— Приказ таков. Сосредотачиваемся вон в той дубраве. Технику, окопать и замаскировать как можно лучше и проверить устойчивость связи с мотопехотой, соседними ротами и штабом эскадрона. Позывные роты — Варяг. Время дорого, тевтоны вот- вот полезут…с востока.

* * *

Рота «леопардов» где теперь служил Лотар Бирхофф, была сводной и насчитывала едва ли одиннадцать машин при штате в восемнадцать и это был в 16 панцер-регименте, далеко не самый плохой результат во всей восьмой танковой дивизии. Встречались роты и по семь танков, уже по сути взводы. Хотя в целом, если смотреть на соседние дивизии, 8 танковую потрепали меньше всех и даже успели пару раз, пополнить. Из штатной численности в двести пятьдесят «леопардов», сейчас командир дивизии мог выставить чуть больше ста семидесяти с обстрелянными экипажами.

— Закрыть прорыв «иванов», просто не получится. Зудел над ухом взводного, командир роты, только что вернувшийся из полевого госпиталя обер-лейтенант Флотов. Постоянно трогая повязку на голове. Его «лео», наехал на очередную мину и обер-лейтенанта приложило башкой о край люка. И танк и ротный отсутствовали в строю около суток, но потом вернулись, оба помятые, но относительно целые.

— Почему, Юрген?

— Потому, что наша оборона была прорвана сходу. Они уже ушли далеко и успели занять выгодные позиции. Нам теперь придется ломится вперед, любой ценой при минимальной поддержке…

— Черт… почему…

— Потому что дивизионная артиллерия на голодном пайке…Лотар. Если ты обратил внимание, за ночь и за утро — не подошло ни одной колонны снабжения…

— Ты хочешь сказать, прорыв, уже слишком глубокий? Мы отрезаны…?

— Тише ты! Прошипел Флотов. Судя по количеству дезертиров пойманных сегодня утром, ротой фельджандармерии, русские в двух десятках километров на северо-запад…

Лотар замолчал, переваривая информацию, полученную от старшего комрада.

— Двадцать километров…Мать вашу, «иваны» уже в тылу всего корпуса…

Юрген кивнул.

— Теперь ты понял? Наш полк и вся дивизия — прыгает словно в омут. Разведка — самая поверхностная, ПВО русских не останавливается, молотит, все время, сбивая все что летает…Нас должна была поддержать 16 панцер-гранадерская дивизия Шверина, но она увязла в боях с сибирской пехотой…

— Здесь еще и сибиряки…⁈

— Нет, восточнее. Лезут как тараканы. Похоже русские ввели в бой свежую гренадерскую дивизию(1). Кто знает, что у них еще в резерве. Целый механизированный корпус, мы уже проспали на южном фланге…

— Но Буг…

— Забудь, комрад. Южного