Свободный - Лина Мур

– Предполагаю, что следующий вопрос будет: «Долго ли я собираюсь сидеть на шее Дугласа и не работать?» или «Хорошо я устроился, ведь Дуглас богат и влиятелен, везде меня пропихнёт. Какого это – быть шлюхой, Сантьяго?»…

– Тьяго…

– Заткнись, Дуглас. Раз пошла такая пьянка, то я с радостью на все вопросы отвечу. Я не сижу на шее Дугласа, а работаю. Если провести пальцем по любому предмету в этой комнате, даже по полу, то вы не увидите на них ни пыли, ни грязи. Я убираюсь каждый день. Помимо этого, готовлю еду для своего работодателя и выполняю все его требования. Я никогда не позволю Дугласу платить за меня и проталкивать меня по жизни. В последний раз я отказался от возможности учиться в Гарварде и откажусь снова, если он мне это предложит. Не в моих правилах жить за счёт мужчины. И последнее, ты сказал, что я лишний. Но, может быть, это ты лишний здесь, Мартин, и твоего мнения никто не спрашивал? Может быть, это тебе надо задуматься о том, по каким законам ты живёшь, ублюдков или людей? Может быть, ты не заслуживаешь такого мужчину, как Найджел? Может быть, именно ты иммигрант в этом доме и тебе здесь не место? Может быть, тебе следует пойти на хрен вместе со своими нападками на меня? И может быть, ты обратишь внимание на своего мужчину, а не на того, кого ты кинул в прошлом? Он больше не твой. Он мой, и если ты рискнёшь настроить его против меня, то клянусь, что не постыжусь прийти к тебе на работу, чтобы начистить твою морду. Ради этого я даже засуну глубоко в задницу все убеждения о том, что вопросы кулаками не решаются, и разобью твою физиономию. Надеюсь, что теперь я ясно выразился, и больше вопросов ко мне нет? А вот у меня остались. К примеру, что ты можешь мне рассказать о нём? – Под властью своих эмоций поднимаюсь и указываю на Дугласа.

– Сантьяго, Мартин просто…

– Подожди, Найджел, подожди. Твой мужчина хочет мне что-то сказать, и я с удовольствием послушаю. Теперь хочу получить свой ответ на вопрос, ведь я всё разложил по полочкам. – Прищуриваясь, смотрю на Мартина.

Он поджимает губы, и его челюсти сжимаются с такой силой, что появляются впадины на щеках.

– А ничего ты мне не скажешь. Знаешь почему? Потому что ты ни черта не знаешь о нём из того, что меня волнует. Ты не знаешь о его сердце, о его душе и о его страхах. Ты не знаешь, чего он боится и как с этим борется. Ты не знаешь, как он справился с тем, что остался без поддержки. Ты не знаешь его так, как хочу узнать я. Посему, я считаю, что моё участие в этом фарсе подошло к концу, потому что здесь мне неинтересно. И да, Дуглас, мне на хрен не сдался этот козёл, который когда-то имел тебя в задницу, как и общение с ним. Мне противно на него смотреть и знать, что чувствовал себя комфортно, когда ты был одинок, а он лучшим, что было у тебя. Мне гадко от того, что Найджел до сих пор не отмудохал его и продолжает прощать, как это когда-то делал я. Но заверяю, что долго не протянет. Меня тошнит. Простите, пойду прочищу желудок. Всего наилучшего. – Поднимаю руку, показывая, что с меня достаточно.

Правда, я устал быть со всеми терпимым и прощающим. Устал видеть в них людей в то время, когда меня хотят сожрать гиены. Устал подчиняться всем этим правилам и искать хорошее в людях. Устал от мира Дугласа Бейкера. Всё. С меня хватит.

Яростно тру стекло в своей ванной. Оно блестит от чистоты, но мне нужно куда-то выплеснуть свои эмоции.

Прокручиваю в голове всё, что было сегодня вечером, и понимаю, что Мартин – собственник. Он, действительно, не желает, чтобы у Дугласа был кто-то постоянный и любящий его. Я даже не удивлюсь, что именно он сказал Дугласу о том, что тот недостоин ничего, и стиль его жизни единственно правильный. Я жутко зол.

– Если ты продолжишь, то оно, на хрен, треснет, и ты снова поранишься, Тьяго.

Моя рука замирает. Нахожу взглядом в отражении зеркала Дугласа, прислонившегося к косяку и наблюдающего за мной.

– Иди к чёрту, – шиплю, бросая тряпку в урну под раковиной.

– Прекрати…

– Нет, даже не смей сейчас что-то мне выговаривать. Не смей, Дуглас! Он ушёл? – рычу, тряся пальцем перед ним.

– Да. Они ушли из-за…

– Заткнись. Просто закрой свой рот и молчи. – Толкаю его плечом и вылетаю из ванной.

Дохожу до столовой и собираю тарелки со стола с практически не тронутым ужином. Но Дуглас съел всё. Вот же… бесит!

Выбрасываю еду и кладу тарелки в раковину, включая воду.

– Ты же в курсе…

– Заткнись, мать твою, Дуглас! Заткнись, иначе я тебе эту тарелку в зад засуну! Заткнись! – ору, ударяя ладонями по раковине.

Хватаю посуду и начинаю её драить. Яростно. Сильно. Тарелка лопается в моих руках. Сквозь зубы шиплю. Выбрасываю. Заново.

Меня всего трясёт от… я не знаю от чего конкретно. Мне противно до сих пор. Меня бесит, что Мартин имеет такое влияние на Дугласа, а я нет. Ничего у меня нет, и все, буквально все, видят во мне прихлебателя. Наглую пиявку, которая сама ничего не достигнет.

Я ощущаю, как Дуглас подходит ко мне сзади. Его тело прижимается к моему. Руками обхватывает мои руки, заставляя прекратить тереть губкой тарелку.

– Дуглас, не сейчас, – цежу, дёргаясь в его руках.

– Именно сейчас, Тьяго. Тебе нужно успокоиться. Ты слишком эмоционально воспринимаешь глупости и слова…

– Эмоционально. Конечно. – Резко отталкиваю Дугласа от себя и выключаю воду.

Поворачиваюсь к нему, а он смотрит на меня так скучающе и спокойно, словно ничего страшного не произошло. Для него нет, а для меня…

Горько усмехаюсь от своих мыслей и потираю переносицу.

– Он был первым у тебя и останется им. Ты прислушиваешься к нему и продолжаешь боготворить. Ты не отпустил его, и он тебя тоже. Я лишний, он был прав. Я в твоей жизни лишний, Дуглас, и ничего у нас не получится, – печально хмыкаю и качаю головой.

– Тьяго…

– Ты ему всё рассказал. Про меня рассказал. Пусть он знает всю твою подноготную, Дуглас, но я? Я здесь при чём? Я никакого отношения не имею ни к нему, ни к тебе. Я не твоё прошлое. Я настоящее. Хотя… уже не уверен. Это не ревность, если ты так думаешь, это всего лишь гадкое чувство от предательства. Я никогда бы с тобой так не поступил, Дуглас. Никогда. Я бы до последнего защищал тебя перед всеми, что и делаю даже внутри себя, но никогда бы не пошёл к этому уроду, чтобы выложить ему все чужие тайны. А ты это сделал. И получается, что ему ты доверяешь больше, чем мне. Да, давай скажи, что знаешь меня меньше, чем его, и тому подобную ерунду. Но это всё чушь. Это пыль и пустота, за которую ты цепляешься. Мартин счастлив. Рядом с ним есть человек, к которому он возвращается после работы, а тебя он этого лишил. Он отнял у тебя возможность тоже быть счастливым, и ты это поощряешь. Ты бежишь к нему, да? Постоянно к нему бегаешь и выкладываешь всё обо мне, и о том, что происходит между нами? И знаешь, почему он так ко мне относится? Я знаю. Потому что ты снова захотел чего-то большего, как это было с ним. Ты сказал ему об этом, или он увидел, не суть. Мартин пришёл сюда с войной против тебя, а не против меня, Дуглас. Вот что меня ранит больше всего. Ты жесток к себе, Дуглас, а потом уже ко мне. Мне больно. Сейчас мне больно за тебя, и я не намерен слышать оправдания твоему первому и лучшему любовнику во всём свете. Не унижай себя сильнее, чем уже сделал. Не опускайся до той черты, после которой ты станешь ничтожеством. Прости, Дуглас, прости меня, но я хочу, чтобы ты прекратил себя обманывать и меня тоже. Если тебе нужен Мартин, то борись за него. Я заметил, что вы ещё испытываете чувства друг к другу, а мне между вами душно и гадко. Сделай уже выбор в свою пользу, Дуглас. Я всё приберу позже, когда ты ляжешь спать. А пока прогуляюсь немного. Мне нужен воздух, любой воздух, но не тот, что пахнет вашими отношениями. Он меня отравляет. И мою любовь тоже.