Свободный - Лина Мур

Теперь я обдумываю всё, сказанное им и мной. Анализирую и соглашаюсь с тем, что мне одиноко без Дугласа. Пусть это будет только секс, но свой кусок счастья я получу. Если честно, то я до сих пор в недоумении, почему так тянется к нему моё сердце?

Заснуть мне не удаётся вовсе. На часах уже три часа, а я смотрю в темноту. Дуглас ушёл к себе около двух, и стало тихо. Он лёг спать, и я завидую ему, что так легко может расслабиться и уснуть, когда я мучаюсь. Мало того, нахожусь в странном возбуждённом состоянии, которое меня изводит. Машинально глажу рукой свой член сквозь ткань спортивных штанов, подавляя стон удовольствия. Мой разум полностью сосредотачивается на воспоминаниях. Я вижу, как мой член оказывается во рту Дугласа. Пальцами сжимаю его и вожу сильнее, в такт движения его губ. Вижу, как наяву, что Дуглас поднимает на меня свой взгляд, полный похоти и силы. Тихо стону, спуская штаны вниз, и обхватываю ладонью член, размазывая предэякулят. Дыхание сбивается. Облизываю губы, вспоминая, какой член у Дугласа. Боже, вот это член. Я хочу его прямо сейчас…

Замираю, услышав, как дверь моей спальни открывается. Жмурюсь, притворяясь спящим. Пальцами сжимаю свой член, штаны спущены, и всё прикрыто одеялом. Слава Богу!

Дуглас…

Аромат его геля для душа доносится до меня. Подавляю ещё один стон. Чёрт, я могу прямо сейчас кончить. Чувствую жар в члене. Он опаляет мою кровь и сводит меня с ума.

Кровать прогибается под весом Дугласа. Чёрт бы его подрал. Только бы не трогал одеяло. Хотя, интересно, что он будет делать дальше. Разжимаю пальцы и отпускаю свой член, надеясь, что смогу как-то надеть обратно штаны.

– Я знаю, что ты не спишь, Тьяго. Стены здесь не такие толстые, как тебе бы хотелось. Я помогу.

Слышу дьявольский соблазнительный шёпот. Мой лоб покрывается потом, когда Дуглас отбрасывает одеяло в сторону, а прохладный воздух касается моего тела.

Его ладонь скользит по моей талии. Сцепляю зубы, не желая никак реагировать. Конечно, мой член крепнет. Всё тело поддаётся ласке, а здравый смысл напрочь вылетает из головы.

– Никакого стыда со мной, Тьяго. Если ты хочешь кончить, то кончаешь при мне, где бы я ни был. Понял? Я хочу видеть это. Тебя видеть хочу. – Дуглас целует мою шею, точно оставляя на ней засосы. Так он помечает и клеймит своё.

– Я не слышу. Ты меня понял? – рычит он, хватая мой член и до боли сжимая его в своей ладони.

– Да, – пищу, выгибаясь и распахивая рот в безмолвном крике.

Дуглас нежнее двигает ладонью, смоченной, как я предполагаю, его слюной. Он скользит по всей длине, осторожно поглаживая головку.

– Блять, ты заставляешь меня хотеть чувствовать его во рту, Тьяго. Постоянно, – цедит сквозь зубы, быстрее двигая рукой.

– Дуглас…

– Повернись ко мне. Посмотри на меня, Тьяго. Посмотри, мать твою, на меня. Запомни, что это я.

Дуглас толкает меня на спину, и едва я успеваю повернуть голову, как он впивается в мой рот своим. Раздвигает языком губы и врывается внутрь. Обхватываю его язык губами, цепляюсь за плечи, двигая бёдрами навстречу его ладони. Меня прошибает пот снова и снова. Кровь усиливает жар в паху. Всё внутри каменеет от похоти. Ногтями царапаю кожу головы Дугласа, не отпускающего мои губы из плена.

Чёрт… удовольствие пронзает меня. Стону в его рот, дёргаясь от оргазма. Кончаю прямо ему на руку. Он гладит меня, позволяя отдать всю сперму.

Открывая глаза, дышу поверхностно, рвано, словно умирающий. Рядом никого нет. Я лежу на спине, до сих пор ощущая аромат Дугласа и не понимая, когда он ушёл. Моя сперма блестит на животе и спокойно лежащем на бедре члене. Я весь мокрый и потный, а ещё брошенный теперь.

Какого чёрта?

Утром Дугласа не было ни в комнате ни и в квартире, вообще. Никаких указаний он тоже не оставил. Прошлая ночь была странной и во многом непонятной для меня. Я игнорирую звонки Эдди и Сэм. Так же не отвечаю Стеф и Бёрдсу в сообщениях. Не хочу ни с кем говорить. Хочу только одного, чтобы Дуглас был моим. Я схожу с ума. Я влюбился, полюбил и теперь кончаю даже от звука его голоса. Я становлюсь зависимым. Это хуже, чем любовь. Это порабощение.

У меня трясутся руки. Я дважды порезался ножом. Не могу ничего делать. Меня знобит, как в лихорадке. Я не в силах даже приготовить что-то. Не понимаю, что со мной происходит, и это меня пугает.

Кое-как приготовив сэндвич, пасту и морс, который пересластил, спускаюсь вниз с провизией для Дугласа. Мне страшно. Я даже не осознаю, что делаю сейчас. Перед моими глазами всё плывёт. Я не концентрируюсь на том, о чём у меня кто-то что-то спрашивает, просто иду. Запрограммированный.

Ширли при виде меня поднимается со стула, и я вижу, что её губы беззвучно движутся. По моему виску скатывается пот. Мне дурно. Тошнит очень сильно. Сейчас вырвет. Я не понимаю…

Открываю дверь в кабинет Дугласа, и только сейчас до меня доходит, что Ширли пыталась остановить меня, поэтому и встала. Он с клиентом. Хватаюсь за ручку двери, когда Дуглас поднимает взгляд на меня. В его глазах что-то появляется, но потом они сразу же превращаются в осколки льда.

– Про… простите, я…

Мямлю и затихаю. Клиент оборачивается, и я, увидев фингал на скуле и рану на губе, узнаю в этом человеке Мартина. А ещё… ещё я вижу два бокала с виски: один пустой, а другой с остатками напитка на донышке. Рядом полупустая бутылка. И это в полдень. Это как удар молотком по затылку. Это похоже на насилие. Всё внутри опускается. Вот почему я так себя чувствую… чувствую себя использованной, высмеянной игрушкой.

Всё происходит быстро. Одна минута на то, чтобы подняться с колен и защищать себя. Снова.

– Сэр, я оставлю ваши оба обеда у секретаря. Приношу свои извинения за вторжение. – Мой голос сухой и мёртвый.

Закрываю за собой дверь в тишине.

– Я же говорила тебе, – шепчет Ширли.

– Я оставляю для него. – Отмахиваясь, передаю сумку и направляюсь к лифту.

Мартин. Опять Мартин. После драки. После моего унижения. После чёртового онанизма рукой Дугласа. Мартин здесь. И он пьёт с ним. Вот кто его поощряет. Вот кто его губит. Вот кто враг номер один. Мартин.

Приезжаю домой, и меня рвёт. Выворачивает желудок, оттого что я всё понял. Умываюсь и направляюсь в спальню. Проверяю, сколько ещё дней осталось до окончания контракта. Семь. Какая-то неделя, и я буду свободен. На этом я запрещаю себе прощать этого мужчину. Он хуже Орландо в сотню раз. Он мой ад.

Я вроде бы успокаиваюсь, но всё ещё тошнит. Меня продолжает бить лихорадка, лишая сил и желания ходить. Ложусь в постель и так горько, больно и обидно. Хреново, как бы сказал, Дуглас. Завожу будильник на шесть вечера, чтобы отработать свои обязанности.

После дремоты тело ломит, сухость во рту и горло дерёт. Я машинально мариную стейк только для моего работодателя. Мою полы, вытирая пот, скатывающийся с лица. На часах семь. Я хочу бежать отсюда. Мне страшно за себя и свои чувства. Я как будто, действительно, погибаю с каждой минутой.