История "Рассвета" - Александр Чёрный

взвода не произошло выстрела: курок врезал по ударнику, но не произошло выстрела. Неисправность, то есть. Или вина патрона. А потому оружие смело можно убирать в кобуру.

Правда, за такую выходку я сейчас рискую получить в грызло.

– А сам-то как думаешь? – ломающимся от назревающих всхлипов голосом спросила Рыкова. – Охота мне положить всех вас и одной подыхать на ледяном корыте на другом конце вселенной?! Я жить хочу! Я детей хочу! Я на вашей стороне, придурок!!!

Вот теперь верю.

Хотя, насчёт детей – это она загнула. Забеременеть Анька, может, и осилит: насколько мне известно, среди побочных действий «кассы» нет нарушения фертильности. Но что наркотик попадёт в плод – это сто процентов гарантии. И Рыкова, как биолог, не может этого не знать. Получая «дозу» ещё на этапе формирования эмбриона, зародыш имеет крайне мало шансов выжить. Ребёнок, если и родится, долго не протянет: приснопамятный «синдром отмены», чтоб его на фрезере болгаркой торцевали.

В уме промелькнула абсолютно дебильная мысль, имеющая приблизительно нолевые шансы на успех, но мало ли таких у меня в списке дел на сегодня? Может, мне и за Аньку взяться? Я не светоч биологии и наркологии, и слезть живым с «кассы» не удавалось ещё никому из известных мне. Но ведь и Измаил когда-то считался неприступным, и «Бисмарк» непотопляемым. Может, с помощью Аньки мне удастся дать ей второй шанс?

Я поднялся с кресла и посмотрел теперь уже бывшему агенту союза в глаза.

– У нас нет права на ошибку. Ошибёмся – и хана не только нам с тобой, но и всем там, внизу. Нам нужна твоя помощь. Тебе нужна наша. Я не карающая десница правосудия и не длань справедливости. Твои злодеяния останутся твоими, пока они не касаются нас. Если вернёмся живыми – я никому ни словом не обмолвлюсь, кто ты есть на самом деле. До тех пор предлагаю свой союз, с блэкджеком и шлюхами. Ты – мне, я – тебе. Как тебе такой расклад?

Рыкова зло взирала на меня мокрыми от слёз глазами.

– Довольно жестокий способ добиться признания от женщины, – сглотнула она. – Я согласна!

Ну, блин… Такой момент, такие чувственные слова, такое искреннее «Я согласна!», а у меня даже кольца под рукой нет. Ну, что за жёваный карась?

***

Одной проблемой меньше.

Нельзя сказать, что я стал доверять Рыковой на сто процентов и как самому себе. Но если два попавших в одну беду что-то обещали друг другу – то такие слова должны иметь вес. Хотя бы в представлении. «Обмани врага своего, и заставь его думать, что он обманул тебя» – одна из старейших стратегий войны. Но, буде оно так, шансов навредить нам у Аньки было предостаточно. Если не воспользовалась – значит, не надо. Ещё или уже.

– Так, каким ветром тебя к нам занесло? – поинтересовался я.

– В форточку задуло, – огрызнулась биолог. – Должна была оказать содействие штурмовой группе, когда пошли бы на абордаж «Судьбы». Кто же знал, что от неё одни дырки остались…

– С самого начала, – попросил я. – Историю вступления можешь опустить. Ты должна была оказать содействие… Значит, на «Колыбели зла» мы оказались не случайно?

– «Случайно», – Анька дёрнула щекой. – Адрес врат был ложным. Мы знали, что он вёл на «Колыбель зла», но не были уверены, что корабль в надлежащем состоянии. Однако, когда провалилась прямая интервенция через врата на борт, оставалось только взять «Судьбу» на абордаж. Для этого и задействовали «Колыбель».

Но, если так рассудить, то встреча «Колыбели» и «Судьбы» была невозможна даже технически. Ведь «Судьба» не должна была оказаться возле Великой Стены Слоуна. А «Колыбель» материализовалась именно тут.

К слову. А не наша ли засланная казачка приложила к этому свою белу рученьку?

– Тоннельный двигатель на «Колыбели зла» активировала ты? – спросил прямо.

Молодая женщина самодовольно хмыкнула в голос.

– Приятно, что ты так высоко оцениваешь мои навыки и когнитивные способности. Прям бальзам на душу. Продолжай, и я растаю под твоим взглядом.

Появилось острое желание добить перебежчицу.

– Тоннельный двигатель в сравнении со звёздными вратами – что многоканальный реактор в сравнении с батарейкой-«таблеткой». Его не понять простому человеку, сколько бы он ни учил. У меня бы не получилось даже случайно. Может, и есть частичка моей вины в том, что мы вышли из боя живыми, но тоннельный двигатель – не моих рук дело.

Тогда находит подтверждение моя версия о том, что агентов союза в составе экспедиции больше, чем мы вскрыли. Точного количества нет всё равно, и вряд ли Анька мне его сообщит. Как правило, группы внедрения работают независимо друг от друга как раз на случай провала. Поймали одну – осталась другая. Они не должны знать друг о друге всё. Даже факт наличия второй зачастую скрывается от первой.

Рыкова выпрямилась передо мной и встала в кокетливую позу, будто не я только что хотел её прикончить.

– Ты же не думал, что на «Колыбели зла» прикончил всех боевиков Союза? – хищно оскалилась она.

Глава 26. Неудобная встреча.

Естественно, настолько наивным я не был. Вскрыть агентурную ячейку – это тебе не в шахматы сходить. Стоило бы задаться целью, да только контрразведки у нас с собой нет. Не будешь же подходить к каждому члену экспедиции с вопросом «Не продаётся ли у вас славянский шкаф?»?

Спрашивать Рыкову о численности другой группы (равно как и о количестве этих самых групп) бессмысленно: это мы уже выяснили. Но, быть может, она расскажет ещё что-то интересное?

– Мигунов точно не со мной, – сказала, как отрезала, Анька. – Это я тебе зуб даю. Или любую другую часть тела, если в тебе проснулся животный садизм. Но за остальных гарантировать не смогу. Внимательно думай, что и кому говоришь. Сейчас любой может оказаться по ту сторону мушки.

– Разберёмся, – махнул рукой я.

Не в том смысле, что принял решение игнорировать проблему, а в том плане, что у меня и без того забот хватает. Ввязываться в подпольные