Последние дни. Том 2 - Тим Пауэрс

Кокрен поморщился, потому что чувствовал, что Пламтри дрожит рядом с ним (но не из-за мокрой кожаной куртки: она дрожит с того самого момента, как закончила звонок Мавраносу и Кути), и это напоминание об ужасной неудаче двухнедельной давности никак не могло подбодрить ее. Но он покачал головой, перегнувшись через спинку, заглянул в грузовой отсек и сообщил:

– Voilà! Она там.

Он мысленно читал таблицу умножения, чтобы не расслабляться, и теперь забыл, на чем остановился.

– Держи, – сказала Анжелика, протягивая бутылку вина через спинку переднего сиденья. – Влей туда немного этого pagadebiti, взболтай, а потом налей обратно. – Кокрен молча уставился на нее, и она добавила: – Я говорю это как ad hoc bruja primera короля[37].

Кокрен взял бутылку.

– Ладно, – и встал коленом на сиденье, чтобы дотянуться свободной рукой до бутылки из-под виски. Потом, снова устроившись на сиденье, зажал обе бутылки коленями и вытащил пробки.

– Стоит мне закрыть глаза, – проговорила Пламтри дрожащим, но узнаваемым голосом Коди, – как я оказываюсь в кресле автобуса, и впереди стоит в сиську пьяный безумец и целится в водителя из пистолета. Мы на лодочке гребем.

Кокрен осторожно поднял винную бутылку, наклонил ее горлышко над горлышком пинтовой бутылки из-под виски и влил туда добрых четыре унции темного вина. Потом заткнул меньшую бутылку, взболтал ее содержимое, открыл и вылил вспенившуюся жидкость в бутылку с pagadebiti.

Между тем Анжелика обратилась к Пламтри.

– Раз так, – осторожно сказала она, – тебе стоит держать глаза открытыми. Однако эти видения в любой момент могут оказаться лучше того, что будет в действительности у тебя перед глазами.

– Очень полезный совет, – съязвил Кокрен и, заткнув пробками обе бутылки, перегнулся и опустил бутылку из-под виски на мокрый пол грузовика за своим сиденьем. Потом вытер руки о влажные джинсы и подумал, как хорошо, что он отхлебнул этого вина перед тем, как испортил его столь диким образом.

Дорога забирала вверх и влево. Кокрен посмотрел в залитое дождем окно и увидел на правой обочине бетонный барьер, желтые дорожные машины и черные скалы за ними.

– Сейчас слева будет «Клифф-хаус», – сказал Пит. – Мы проедем мимо и припаркуемся на стоянке Сатро-Хайтс, на вершине холма. Придется идти оттуда под дождем, но сдается мне, что вымокнуть сильнее мы уже не сможем.

– Ну извини, – бросила Анжелика Кокрену и снова обратилась к Пламтри, на сей раз бодрым, приподнятым тоном: – Конечно, ни с кем из нас не может случиться ничего плохого. Как только мы завершим дело, сможем пригласить Скотта Крейна поужинать в ресторан «Клифф-хаус». – Она щелкнула пальцами. – Разве что мы слишком уж сильно извозимся в грязи!

Пламтри нервно рассмеялась.

– К тому же Крейн, наверное, снова напялит свой мешок из-под чеснока. – И тихонько добавила: – И в некоторые рестораны не разрешают приходить со своим вином.

Пит свернул на подъездную дорожку парка Сатро-Хайтс, не включая фар, медленно проехал в гору и припарковал машину у темного травянистого откоса под нависающими вязами. Свет ближайшего фонаря потускнел, но не погас, и Кокрен порадовался этому, когда вылез из автомобиля с бутылкой вина, потому что хмурое небо было по-зимнему черным-черно. На стоянке было много других машин, на которых вроде бы висели венки, но людей Кокрен не видел.

С моря хлестал ледяной ветер, от которого мокрая одежда совершенно не защищала; он радовался, что хотя бы Пламтри была в кожаной куртке.

Анжелика тоже выскочила на мокрую мостовую, но тут же обернулась и принялась сдирать синий чехол с сиденья, сильно дергая его, чтобы оборвать завязки, крепящие материю к стойкам, когда же наконец справилась и стряхнула с тряпки пыль и окурки, то завернула в нее свою короткую винтовку; приклад был откинут вперед, сверток получился не более ярда длиной, а углы тряпки свободно болтались вокруг пистолетной рукоятки. Положив карабин на капот машины, она набросила на плечи мокрый рюкзак.

– У тебя, как я понимаю, осталось три патрона? – спросила она Кокрена, подняв завернутое ружье.

Кокрен воспринял вопрос как очередную возможность проверить свои умственные способности, скрупулезно восстановил в памяти весь эпизод стрельбы по «Cатурну» и твердо сказал:

– Совершенно верно.

– У меня в магазинах смешано семьдесят разрывных и пробивных патронов, но они пару лет пролежали в грязной воде. Впрочем, я слышала, что эта пушка может стрелять даже под водой.

– Надеюсь, с разрывных не смыло omiero, – сказал Пит, который захлопнул свою дверь и обошел машину сзади.

– Сдается мне, что все призраки исчезнут, – сказала Пламтри, – по крайней мере, после того, как объявится старина Дилидон, или как там его зовут.

– Что? – опешила Анжелика? – Кто?

– Тот знаменитый греческий бог. Как его имя?

– Дионис, – ответил Кокрен, с тревогой взглянув на бутылку, которую держал в левой руке. – Коди, этой ночью не стоило бы над ним подшучивать.

– Как скажешь, – ответила Пламтри. – Похоже, что он забирает с собой призраков. Вся штука будет в том, – добавила она, – чтоб уследить, как бы он не затащил в эту толпу кого-нибудь из нас.

– Ну вот, с этим и прояснилось, – отозвался Кокрен, – и ты сама ткнула пальцем в проблему.

– Я ткну пальцем тебе в глаз, если ты не заткнешься, – сказала Пламтри, но сунула дрожащую руку ему под локоть, и они поплелись обратно по подъездной дороге. Кокрен обеими руками держал бутылку pagadebiti.

Когда они добрались до авеню Пойнт-Лобос, пришлось пройти пару сотен футов на юг по обочине, и они никак не могли решиться перейти дорогу, потому что по повороту то и дело проносились, рокоча шинами, на север и на юг темные глыбы машин с выключенными фарами, и их пассажиры, пролетая мимо, высовывались из окон и стреляли в воздух. Но в конце концов все же наступило затишье, и Кокрен со спутниками стремительно перебежали через автостраду и вскочили на тротуар противоположной стороны, обращенной к морю.

Перегнувшись через мокрое железное ограждение, они сквозь колеблющуюся завесу дождя видели на темной равнине внизу кучки ярких огней. Эти желтые точки – несомненно, факелы – качались и кружились на полосе, разделявшей обширный угловатый бассейн и открытое море, и Кокрен понял, что на узкой бетонной стене пляшут толпы народу. И даже здесь, на шоссе, вознесенном на горный отрог, он слышал сквозь грохот ливня отдаленный бой барабанов.

– Дамбала![38] – хрипло воскликнула Пламтри и добавила: – Звук пилы и топора трудно заглушить.