Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир - Игорь Иосифович Ландер

понижен до отделений (ОРТ ЧК). Все перечисленные мероприятия существенно затруднили агентурно-оперативную работу органов безопасности УНР в советском тылу. Это сопровождалось рядом поражений ее войск, к ноябрю 1920 года оттесненных на Волынь, а затем и вовсе изгнанных из пределов государства. Украинская Народная Республика пала окончательно, и власть на всей территории страны безраздельно перешла к правительству Украинской Советской Социалистической Республики и ЦК КП (б) Украины.

В списке спецслужб УССР значится еще один не слишком широко известный, однако достаточно важный орган, ответственный за ведение политической, экономической и военной разведки на оккупированной территории и в сопредельных государствах, прежде всего на юге Польши, в Буковине, Галиции и Бессарабии. Им являлся Закордонный отдел ЦК КП(б)У, или сокращенно Закордот, первое упоминание о котором датировано 21 мая 1921 года. Руководил отделом член ЦК Ф. Я. Кон. Для выполнения возложенных на него задач Закордот создавал агентурные сети с опорой на местные партийные организации, что, безусловно, снижало уровень конспирации, но зато обеспечивало широчайшую вербовочную базу и доступ к значительному кругу вопросов. В этом вопросе отдел принял на себя прежние функции Зафронтового бюро ЦК. В то же время его наиболее важные резидентуры действовали полностью автономно и не имели никакой связи с партийным подпольем. Агенты подбирались на советской территории с последующей переброской через линию фронта или государственные границы, а также приобретались непосредственно на местах. Вербовки осуществлялись как собственными силами, так и с использованием возможностей Региструпра. Закордот вообще был глубоко интегрирован в систему военной разведки: военные обеспечивали его техническими средствами, сотрудники партийной разведки обучались на курсах Региструпра, а добываемая отделом информация являлась составной частью информационного обеспечения РККА. По статусу он приравнивался к военным учреждениям. Несмотря на это, время от времени военные разведчики конфликтовали с партийными, отказываясь оказывать содействие гражданской структуре. В подобных ситуациях высшим арбитром выступал ЦК КП(б)У, быстро расставлявший все по своим местам. Позднее конфликты несколько сгладились, не в последнюю очередь благодаря регулярно получаемым Региструпром от Закордота разведывательным сводкам и обзорам прессы.

Структура Закордота была несложной:

— партийно-оперативный подотдел (связь с существующими зафронтовыми партийными организациями и постановка им заданий разведывательного характера, налаживание новых организаций в оккупированных и угрожаемых местностях);

— агентурно-разведывательный подотдел (непосредственное ведение оперативной работы, в первую очередь военной и политической разведки, а также наступательной контрразведки, причем вне всякой связи с партийным подпольем, проведение разведывательных опросов пленных силами прикомандированных к управлениям армий представителей);

— военно-политический подотдел (пропагандистская работа в армии противника с использованием печатных материалов и устно);

— информационный подотдел;

— секретариат.

На местах Закордот организовывал резидентуры, связь с которыми поддерживалась через курьеров. Прием материалов от курьеров производился на нелегальных явках в Харькове и на организованных в прифронтовой полосе передаточных пунктах связи. Однако резидентура не являлась высшей периферийной структурой Закордота, верхнюю ступеньку в этой иерархии занимали “Тройки”. В их составе теоретически предусматривалось создание трех отделов с подотделами, хотя на практике это оказывалось осуществимым далеко не всегда. Типовая организационная структура “Тройки” Закордота выглядела следующим образом:

— организационно-политический и агитационный отдел:

— подотдел связи с тылом через уполномоченных;

— подотдел учета и распределения всех партийных сил;

— подотдел организации районов;

— подотдел снабжения денежными средствами с паспортным бюро и гардеробом;

— подотдел по организации аппарата печати и ее распространения;

— военный отдел:

— оперативный подотдел;

— административно-хозяйственный подотдел;

— контрразведывательный подотдел (фактически вел агентурную военную разведку);

— агентурный отдел:

— подотдел разведки;

— подотдел контрразведки.

В ведение оперативной работы по партийной линии было серьезно вовлечено Правобережное бюро КП(б)У, во временем переданное в состав Закордота. Были организованы Киевский и Одесский подотделы, а также Крымский отдел, но из-за провала последний вскоре ликвидировали.

Деятельность Закордота нельзя оценивать однозначно. С одной стороны, она оказалась весьма полезной для налаживания партийного подполья и ведения его силами разведывательной и контрразведывательной работы и организации партизанских отрядов на оккупированной территории и в сопредельных государствах. С другой стороны, резидентуры отдела постиг ряд тяжелых провалов: в мае — июне 1920 года в Каменец-Подольске, в июле того же года в Крыму, в апреле 1921 года в Бесарабии и Кишиневе, в августе 1921 года на Волыни и в Полесье. В результате само существование Закордота, некоторые направления его деятельности, а также ряд загранточек стали известны польским органам безопасности, что послужило причиной весьма резкой ноты польского правительства в адрес Наркоминдел УССР.

Закордонный отдел ЦК КП (б) У лишь в незначительной степени оправдал возлагавшиеся на него надежды руководства. Основной причиной этого являлась некоторая искусственность создания этого разведоргана, объяснимая лишь недоверием партийного руководства к военным разведчикам и слабостью постановки разведработы в органах ЧК. Вскоре оба эти фактора отпали, и вместе с ними отпала необходимость в сохранении партийной разведки, в особенности на фоне разворачивавшейся оперативной работы по линии Коминтерна. После этого Закордот был расформирован.

Возвращаясь несколько назад, следует отметить, что даже после разгрома Деникина большевики имели не одного противника в лице УНР, а двух. В их тылу вместо сплошной линии фронта возникла сеть отдельных очагов сопротивления. Этот фактор так называемого политического бандитизма оказывал на обстановку в стране самое серьезное влияние. Естественно, в настоящее время термин “бандитизм” звучит не вполне корректно, поскольку десятилетиями к несомненным бандам относили также и войска Украинской Народной Республики, и армию Махно, и ряд иных формирований, которые правильнее было бы именовать повстанческими войсками. Однако, вне зависимости от терминов, все эти иррегулярные части стали фактором, полностью дезорганизовавшим жизнь людей в Украине. Население не только сел, но и уездных городов постоянно жило в страхе перед вторжением очередного атамана, насилиями, убийствами, погромами, грабежами и контрибуцией, наложенной на содержание его “повстанческой армии”. Иногда банда не успевала уйти из населенного пункта до подхода правительственных войск, и тогда несчастные жители испытывали на себе весь ужас уличных боев, а затем победившие красные войска и чекисты обязательно сажали в тюрьму и расстреливали какое-то количество “пособников”, после чего все успокаивалось до очередного налета. Конечно, немало людей обогащалось на этих событиях, но их благополучие было эфемерным, ибо более всего власти любили конфисковывать имущество классовых врагов. А в массе своей простые люди воспринимали этот отголосок гражданской войны как сущее проклятие, тем более, что за политическими бандами множились и обычные уголовные. Утвержденная 8 декабря 1919 года “Краткая инструкция по борьбе с бандитизмом на Украине” недвусмысленно утверждала в первом же абзаце: “Ликвидация бандитизма и создание устойчивой Советской власти на Украине является в данный момент основной боевой задачей в советских, гражданских, военных и партийных организациях на Украине”[109]. Борьба с этим опасным явлением была возложена на реорганизованные в очередной