Анимаг и Оборотень - Алена Гнутова

влияла на тебя, — Скорпиус с болью в глазах посмотрел на нее, положив ладонь на ее сердце. — Но я сам и есть тьма.

Роза нервно сглотнула, чувствуя, как глаза начинают слезиться.

— Это неправда, — заверяла она его.

Скорпиус усмехнулся, снова отходя от нее и доставая палочку.

— Экспекто Патронум, — произнес Малфой.

И ничего не произошло.

— А ты даже не представляешь, насколько я сейчас счастлив, — улыбнулся Скорпиус, но его улыбка была слишком печальной. — Ты говорила, что Патронус у тебя впервые получился в тот вечер, когда я… убил Розье и Аббота.

— Не смей говорить так, — разозлилась Роза. — Ты их не убивал, это просто…

— Я думал, что просто из меня вырвалась такая сила, что передалась и тебе, ведь именно после нашей близости у тебя хотя бы стали получаться искорки, а тут у меня взрыв, вот и у тебя прилив энергии, — продолжал Скорпиус. — Потом был Азкабан. Ведь я отогнал от тебя дементора не Патронусом. Эта был снова выброс силы, темной силы, темнее, чем есть сам дементор, ведь он меня… испугался.

— Скорпиус, — прошептала Роза, словно моля, чтобы он закончил, будто эти слова мучали ее хуже, чем самый сильный Круциатус на свете. — Если ты переживаешь за мое отношение к тебе, то оно не изменилось, я люблю…

— Потом все наладилось, и я снова и снова пытался, но быстро понял, что ничего не получится, ведь я стал тьмой, — Скорпиус закончил свою речь и поднял на нее глаза.

Роза чувствовала, что ее начинает трясти, нет, он не такой. Как же ему доказать, что он не такой? Как убрать всю эту чушь из его головы?

— Почему я к тебе не подходил все шесть лет? — усмехнулся Скорпиус. — Потому что я всегда знал, что я монстр. Что я испорчу тебе жизнь. Что и произошло…

— Ты с ума сошел, — ахнула Роза. — Да только с тобой рядом я наконец-то почувствовала, что живу, что я счастлива… У тебя был всего лишь спящий волчий ген, как у Теда, но Мари с ним живет и счастлива, и я никогда его не считала плохим или каким-то не таким. И если на то пошло, то превращаться и развивать его заставила тебя именно я. Подожди… Ты винишь меня, что я заставила тебя принять тьму, от которой ты всю жизнь бежал?

— Нет, Роза, — засуетился Скорпиус, испугавшись, что она все не так поняла. — Мне просто жаль, что тебе приходится жертвовать, потому что нормальную жизнь я не могу тебе дать…

Но Роза больше не хотела слушать этот бред. Она снова подошла к нему и заткнула его поцелуем. Она ему определенно докажет, что они на пути к долгой и счастливой жизни, даже лучше, чем у всех, а их родители еще с удовольствием будут ходить друг к другу в гости и… играться с их детьми, которые у них обязательно будут, Роза это чувствовала, ведь она сильная.

— У тебя же сейчас свободный урок? — спросила Роза, не отрываясь от его губ.

— Угу, — промычал Малфой, подхватывая ее и сажая обратно на стол.

— Тогда проверь, чтобы была закрыта дверь, — Роза откинула назад голову, второй раз за день растворяясь в его ласках.

Роза боялась, что Скорпиус не поверит ей. Будет считать, что она это сказала специально, чтобы его успокоить. И ей в голову пришла идея, чтобы Скорпиус точно не сомневался.

— Малфой, — вскрикнула Роза, а Скорпиус тут же убрал руки с ее бедер.

— Прости, — извинился Скорп. — Я сделал тебе больно?

— Войди в меня, — восторженно проговорила Роза.

— Я это и собирался сделать через пару минут… — игриво усмехнулся Скорпиус.

— Да я не об этом, — цокнула языком Роза. — Ментально. Я сниму перед тобой все барьеры. Это будет что-то вроде Омута памяти. Только ты будешь видеть не только мои воспоминания, но и эмоции. Поймешь, настолько я счастлива именно сейчас.

Скорпиус долго сопротивлялся и повторял, что он ей поверил, но Роза была непреклонна.

— Давай, — Роза посмотрела ему в глаза, чувствуя, как в голове нет ни одной преграды.

Детство. За книжками и на метле. Интересно. Но скорее важно и нужно. Нет чувства счастья.

Родители. Семейные вечера и игры. Весело. Но слишком обыденно и однообразно. Нет чувства счастья.

Учеба. Похвала от преподавателей и восхищение, что она на втором курсе вошла в сборную факультета. Гордость. Но слишком легко и предсказуемо. Нет чувства счастья.

Поклонники. Восхищенные и желанные взгляды в ее адрес. Удовлетворение. Но слишком фальшиво и раздражающе. Нет чувства счастья.

Малфой. Теплый и любящий серый взгляд. Желание. Слишком ураганно и огненно. Безграничное чувство счастья.

— Роуз, — восхищенно прошептал Скорпиус.

Он даже не знал, чему поразился больше. Тому, что она правда его настолько сильно любит любым или же тому, насколько всю свою жизнь до встречи с ним она была несчастна. А еще он увидел страх, такой же, как у себя, что в один момент его не станет в ее жизни, что все закончится, как сон, и Скорпиусу неожиданно пришел ответ, как можно окончательно связать их жизни.

— Роза, — Скорпиус внезапно опустился перед ней на одно колено и достал из кармана те самые кольца, которые она ему отдала. — Ты выйдешь за меня?

Роза не могла вымолвить и слова. В детстве они с кузинами мечтали о принцах и предложениях как в сказках. Но только сейчас в обычном классе и с оборотнем она была счастлива, как никогда.

— Да, — закивала Роза, а Скорпиус надел ей кольцо на палец.

Роза отправилась вечером на тренировку, а Скорпиус решил не откладывать важное дело, поэтому отправился в Хогсмид, чтобы оттуда трансгрессировать в магазин Уизли и наконец поговорить с Роном. Палец приятно сдавливало кольцо, которое Роза надела и на него. А руны будто успокоились, перестав зудеть, что их нарисовали на той, которая и правда войдет в род, ведь кольцо отныне можно было снять только если твой супруг или супруга умрет.

— Мы закрыты, — ответил Рон, стоя к нему спиной, как только колокольчик оповестил о посетителе.

— А я не покупатель, — ответил Скорп, видя, как Рон поворачивается и его лицо становится еще более суровым.

— Тогда тем более, — сухо ответил Рон.

Скорпиус не пошевелился. Он понятия не имел, с чего начать разговор. Но он был уверен, что пока он не вернет Розе отца, которого она очень любит, он отсюда не уйдет.

— Розе очень плохо без Вас, — тихо сказал Скорпиус.

— Она сама сделала свой выбор, — все также жестко ответил Рон.

— Нет, мистер Уизли, Вы не дали ей этого