Дахштайн - Юлия Макс

отражение луны. Она совершенно не опасалась машины или быть задавленной. Лиса виделась моим воплощением. Я тоже не ощущал страха, но мог умереть за мгновение по чужой прихоти.

Рыжий зверь неотрывно смотрел на меня. Нога дернулась, всего секунду я хотел нажать газ и переехать наглое животное, но не стал. Обнюхав колеса, лиса обогнула «Форд» и скрылась в снегу, убежав с дороги. Оставшийся путь до отеля я проделал в задумчивости.

Пока отсутствовал, в гараже кое-что изменилось. Чужая «Ауди универсал» с австрийскими номерами соседствовала с «Коброй» Вильгельма. Выбравшись из салона, я наткнулся на Лилит. Она стояла, скрестив руки на груди. Глаза ничего не выражали, будто вместо них в глазницах стояло цветное стекло.

— Отгони машину на стоянку возле подъемника на «Дахштайн Скайволк». Протри за собой руль и ручки. Вернешься пешком, — она бросила мне ключи.

Я поймал и молча забрался в «Ауди», исполняя приказ. Уже отъехав, обдумал задание, которое выглядело странно. Вильгельм мог бы забрать меня от въезда на серпантин, это куда быстрее. Или она нарочно удалила меня из «Дахштайна» до утра? Размышляя, я пожал плечами. Плевать. Возможно, Лилит тоже умела обижаться на мои слова, сказанные ранее у нее в апартаментах.

Вернувшись утром к завтраку, я снова встретил рыжую возле входа. Это уже становилось интересно.

— Поднимись к себе и поспи. Потом тебя ждет работа.

Лилит, как всегда, выглядела безупречно: форма ладно облегала тело. Красновато-медные волнистые пряди обрамляли длинную белую шею и точеный овал лица. Интересно, осознавала ли она, насколько притягательна? Скорее всего, да, но создавалось ощущение, что ей безразлично чужое восхищение.

— Я не устал. Переоденусь и пойду на задний двор, — возразил ей и тут же был схвачен за руку.

Лилит дернула за плечо и, откинув мои волосы, взглянула на печать демона. Она потрогала ту пальцами, отчего у меня побежали мурашки. Сладкий запах карамели заполнил легкие. Я повернул к ней голову, оказавшись очень близко. Рыжая побледнела. Отняла руку с шеи. Закашлялась, громко сглатывая. Я не понимал, почему она не рада.

— Когда она появилась?

— Сегодня ночью.

— Прах тебя возьми! Что ты сделал, Дэн?

Я опустил взгляд на ботинки. Мысли скакали. Я не придумал, что ответить, а рассказывать про падре не собирался, зная, что она не одобрит убийство вне стен отеля.

— Какая разница? Главное, что через пару дней смогу открыть адские врата. Вы ведь этого хотите?

— Fallaces sunt rerum species[54], Дэн, — произнесла она на латыни.

— De omnibus dubito[55], — ответил я, поражаясь тому, что могу свободно говорить на другом языке.

Лилит, заметив мое удивление, пояснила:

— Латинский — родной язык демонов. Так пожелал Фер Люций.

Я высвободил руку, которую все еще держала рыжая, и удалился с ее глаз. Забежав на минуту к себе в комнату, отправился на задний двор. На улице лопатками почувствовал, что Лилит наблюдает за мной из окна своего номера, и повел плечами. Тоже мне, нянька. Чувствовал, как дергается мышца на щеке и непроизвольно кривятся губы. Я презирал ее за лицемерие. Девушка преданно служила Феру Люцию и так же сильно его ненавидела. Отсутствие чувства вины и переживаний сделало меня очень наблюдательным. Я подмечал, как часто она отлучается, прыгая по своим зеркалам, и как подолгу следит за мной, думая, что не вижу.

Мне нравилось убираться на заднем дворе «Дахштайна». Я часто застывал над чужими вещами, придумывая истории их прошлых владельцев, не те, что видел, когда съедал глаза. Более нормальные. Сейчас я делал то же самое.

Рассматривая чей-то бумажник из потертой кожи, краем глаза уловил, как в смятой траве что-то блеснуло. Я наклонился, разгреб пальцами мерзлую землю. В руку лег кулон на длинной цепочке в виде птицы, с гравировкой на обороте: «Любимой дочке». Где-то глубоко в душе дала трещину мраморная скорлупа, окутавшая сердце. Дыхание сбилось, задний двор расплывался перед глазами. Я зажмурился и потер веки, потом посмотрел на пальцы. Они были мокрые.

Я знал, чье это украшение. Миры, актрисы главной роли, которая пропала, уехав кататься на лыжах. Она носила его не снимая. Памятный подарок от родителей. Я засунул кулон в карман, воровато оглянувшись — не наблюдает ли за мной рыжая? Справившись с обязанностью, посмотрел на часы. Обед.

Открыл дверь комнаты для отдыха и попал в холл. За ресепшеном стояла Лилит с кем-то. Мужчина обладал высоким ростом и широкими плечами. Положив руки на стойку, он что-то шептал рыжей, поэтому я не видел его лица. Захотев рассмотреть нового постояльца, я приблизился к ним. Незнакомец обернулся на звук шагов.

— Дэн! — заорал Фил, покраснев от эмоций.

Фил, мой лучший друг. Митсон налетел, крепко обнял меня, чуть не задушив. А после влепил подзатыльник.

— Какого черта ты здесь делаешь? А? Я тебя с полицией ищу, мать твою! — тормошил он меня, раздражая своей радостью.

Горло пересохло и свело спазмом. Некоторое время я просто позволял Филу дергать меня, не в силах сбросить сковавшую тело оторопь. Я перевел взгляд на Лилит и увидел в нем злое предвкушение. Рыжая провела рукой по горлу, кивнув на Фила. Дождавшись утвердительного кивка в ответ, она влезла между нами.

— Мистер Митсон, Дэниэль находится на рабочем месте, — включилась Лилит в свою любимую смертельную игру, — как раз сможет помочь вам расписаться в книге регистрации. Вы ночью казались слишком уставшими и замерзшими, поэтому наш администратор не стал настаивать на заполнении бумаг.

— Можно он не будет расписываться? — невольно вырвалось у меня. Почему я это сказал? Мне ведь все равно.

Лилит неодобрительно покачала головой.

— Такие правила. Дэниэль, сделай, как заведено в «Дахштайне», — ответила демоница и с волнующей грацией дикой кошки вошла в лифт.

Фил смотрел ей вслед, как привязанный, многозначительно подняв брови в адрес девушки и показывая большой палец, что означало «высший класс» по его личной шкале. Что-то в поведении друга казалось странным. Излишняя наигранность? Он разговаривал привычно, но глаза не лучились улыбкой и обычной безбашенностью. На переносице залегли хмурые складки, будто он морщился даже во сне. Митсон сделал все в точности как я, когда приехал сюда. Капля его крови впиталась в книгу, делая очередной жертвой «Дахштайна».

— Какая, к черту, работа в отеле? — зашипел он. — Дэн, у тебя есть работа, и она куда круче этой.

Н-да. Я не стал отвечать Филу, что он очень ошибается насчет «крутости» работы в «Дахштайне».

— Зайдешь ко мне в номер? Не хочу здесь закидывать тебя вопросами.

Я кивнул. Что-то происходило со мной, когда мы поднимались в его номер. Мраморная холодная