Белогвардейщина - Валерий Шамбаров

В образовавшийся прорыв рванулись две армии, 1-я заняла Оренбург, 5-я вышла к Уфе. Несколько суток гремел артиллерийский бой, а под Новый год, воспользовавшись сильной метелью, 5-я армия перешла в атаку и ворвалась в Уфу. Одновременно 4-я Красная армия развернула наступление на Уральское казачество. Армия была небольшая, 17 тыс. чел., но и казачье войско было маленькое (170 тыс. жителей обоего пола). Навстречу 4-й армии с востока, из района Актюбинска, нанесла удар Красная армия Туркестана. И пал Уральск, до сих пор еще не познавший советской власти.

Колчаку пришлось срочно ликвидировать прорыв. Сюда перебрасывались свежие, только что сформированные части или находящиеся в стадии формирования. Создавалась вторая, Западная армия генерал-лейтенанта М. В. Ханжина. Сразу за Уфой красное наступление удалось остановить. И уральские казаки, подняв станицы, снова закрыли образовавшийся коридор между Туркестаном и Россией. Ударная туркестанская группировка была отрезана от своих тылов и оттеснена на север. Равновесие на новых рубежах восстановилось. Но общее наступление Колчаку пришлось перенести с февраля на март. В конечном итоге эта отсрочка сыграла весьма плачевную роль.

Советский Туркестан жил особой жизнью с несколькими собственными фронтами. И каждый фронт был ни капельки не похож на другие. В конце 18-го Колчак послал на юг два отряда капитанов Ушакова и Виноградова. Они разогнали советскую власть в Семипалатинской области и двинулись на Семиреченскую. Высланные навстречу красные части боя не приняли. Командование засело в горном Копале, а войска сбежались в Сергиополь. Колчаковцы штурмом взяли Сергиополь, часть защитников перебили, часть пленили, 300 чел. ушли в горы. После этой победы снова восстало Семиреченское казачество. Его отряды начали возвращаться из Китая и вступать в бой, заняли Копал и Арасанскую. Виноградов, преследуя красных, пошел предгорьями Тарбагатайского хребта, но подвергся нападению красного отряда Мамонтова. В бою погибли и Виноградов, и Мамонтов. Из Верного (Алма-Аты) выступили новые красные силы под командованием Петренко. Он отбил Копал. Лепсинский уезд остался за белыми. Около 30 тыс. крестьян здесь, опасаясь казаков, а еще больше киргизов, которых недавно резали, ушли в село Черкасское, огородились укреплениями и сели в осаду.

Весной из Ташкента в Семиречье прилетел летчик Шавров. Создал тут РВС фронта, начал было перестраивать отряды вольницы в полки, арестовал местного партизанского вожака Калашникова, но подчиненные освободили его и убили самого Шаврова. Все же большевики мало-помалу продолжали прибирать к рукам семиреченские банды. Провели 25-процентную партмобилизацию, прислали из Ташкента тысячу штыков регулярного войска. Калашникова убили какие-то неизвестные. Примерно раз в месяц здесь предпринимались попытки наступления. Но каждый раз из-за отсутствия дисциплины оно проваливалось. Красные бывали биты казаками, несли потери. В конце концов не только не продвинулись, но были вытеснены и из Копальского уезда, потеряв командующего фронтом Емелева. Защитники Черкасского, не выдержав осады, пали духом и сдались.

На севере, под Актюбинском, шла не прерываясь война с Уральским казачеством. В самом Ташкенте кипела борьба и грызня. Всячески подсиживали друг друга и цапались две власти. Русская — Тур-ЦИК с Совнаркомом и «местная» — Мусульманское бюро РКП(б). Были и другие претенденты. В ночь на 19 января в городе поднял восстание военком республики бывший прапорщик Осипов. О причинах и движущих силах сейчас трудно судить, располагая лишь скудными упоминаниями в советских источниках. Попытка переворота, как у Сорокина в Пятигорске? Попытка свержения советской власти? Восставшие расстреляли председателя ТурЦИКа Вотинцева, председателя Совнаркома Фигельского; еще 12 руководящих деятелей. Захватили почти весь город. Но при попытке взять Ташкентскую крепость получили отпор от красноармейцев во главе с комендантом Беловым и были разбиты. Белов приступил к очистке города, и к 21-му после нескольких стычек мятежники начали разбегаться. Осипов со своим штабом ушел в Фергану.

А в Фергане и без него была куча мала. Сначала басмачествовал один глава "Кокандской автономии" Иргаш. Потом объявился кур-баши Курширмат, объявивший себя "верховным предводителем мусульманского воинства", и повел войну против всех неверных, красных и белых. Поднял восстание Мадамин-бек, начальник уездной милиции в Маргелане. Сначала с отрядом своих милиционеров примкнул к Иргашу. Но потом отложился и создал свою "мусульманскую народную армию". Он принимал и русских, у него в штабе служили бывшие офицеры. Это был, пожалуй, самый умный и талантливый басмач. Колчак, информированный о его успехах и желая привлечь Мадаминбека на сторону белых, произвел его в полковники. В районе Джелалабада восстание русских крестьян против продразверстки и других прелестей военного коммунизма возглавил конторский служащий Монстров. Его "Крестьянская армия" вступила в союз с Мадамин-беком. Вся Ферганская долина оказалась во власти различных антисоветских или антирусских формирований.

В богом забытой Кушке сидел, защищая от банд российские рубежи, престарелый генерал Востросаблин. Как при царе добросовестно службу нес, так и при Временном правительстве, и при всеобщем развале. И что самое удивительное, горстка солдат с ним осталась! Таких же, будто из прошлого, служак, приросших, как и их генерал, к своей крепости. И когда в 19-м 10-тысячная орда басмачей, «отечественных» и афганских, подступила к Кушке, Востросаблин с гарнизоном в 80 бойцов сел в осаду и месяц отбивал атаки, пока из Ташкента ему не прислали помощь красные.

В Закаспийской области несколько раз поменялась власть. Правительство машиниста Фунтикова точно так же, как и более солидные эсеровские правительства, наломало дров. В Асхабаде произошли крупные волнения рабочих, и оно сложило свои полномочия. Был создан более умеренный Комитет общественного спасения. Кроме всего прочего, вскрылись крупные злоупотребления, и 15.01 Фунтикова арестовали. Как уже отмечалось, его правительству был поставлен в вину и бессудный расстрел бакинских комиссаров. Все лица, участвовавшие в этом деле, угодили за решетку. Реальная власть в Закаспии находилась у английского командующего ген. Малессона. Как и из других областей России, весной отсюда начался вывод иностранных частей. Малессон обратился к Деникину, предлагая ему "взять Закаспийскую область под свою защиту". Тут была сформирована белогвардейская дивизия генерала Литвинова из местных сил и переброшенных сюда небольших казачьих отрядов. Туркмения была далеко в стороне от основных театров войны, каких-либо значительных операций здесь не велось, и дивизия Литвинова до 1920 г. успешно сдерживала красных.

В апреле 19-го пала советская власть в обширной, но малонаселенной Тургайской области (Центральный Казахстан). Еще до революции в немногочисленной киргизской (казахской) интеллигенции возникла партия Алаш-орда, ставящая национально-просветительские цели. С 17-го активизировалось ее автономистское, панисламист — ское крыло. Алаш-орда подняла в 19-м восстание против большевиков. Местные красные отряды были разбиты, их вожаков А. Иманова, К. Иноземцева, Л. Тарана расстреляли. Алаш-орда создала свое правительство, отряды национальной милиции — небольшие и почти небоеспособные. Да и не могли быть иными. Киргизов при царе вообще не брали в армию, это было обусловлено еще договором о их присоединении к России. Кроме отдельных охотников, они знали из оружия только нож да плетку. Кочуя по степям мелкими стойбищами, не умели действовать в больших массах. Даже служба в алашской милиции их пугала — казалась чуждым, русским явлением. Какие-то идеи разве могли быть понятны темным кочевникам? Они даже мусульманской веры еще толком не восприняли, она была смешана у них с шаманством и родовыми верованиями. А интеллигенция, из которой состояла Алаш-орда, — горстка учителей да горстка мулл. Восстание было обречено. Для его разгрома было бы, наверное, достаточно одного регулярного батальона. Но Алаш-орда снеслась с Колчаком. В степи вошли части атамана Анненкова, заняв Аягуз и Павлодар.