Рукопашный бой - Виктор Милан

— Босс приказал нам глаз не спускать с мисс Жасмин, — заорал чернокожий гигант громоподобным голосом.

— Ага, — подтвердил костлявый, кивнув головой и хихикнув, словно его товарищ пошутил.

Перси показалось, что он слабоумный.

— Пойдем туда, маленькая леди, — приказал толстый наемник. Он схватил девушку за руку огромной черной лапой.

Она повиновалась, но взгляд, брошенный на правителя планеты поверх обнаженного плеча, сказал ему о многом.

— Ваша светлость выглядит расстроенным.

Перси подпрыгнул и оглянулся. У его локтя, неизвестно откуда появившись, стоял слуга.

— Клянусь кровью Дракона, никогда больше не пугай меня так!

— Как вашей светлости будет угодно, — прошептал Йоримото, который всегда так появлялся и, должно быть, собирался поступать так и впредь. — Ваша светлость что-либо желает?

Перси посмотрел туда, где стояла Жасмин, сбоку от Куриты, несчастная и прекрасная спутница жирного и обрюзгшего кабана. Она снова умоляюще взглянула на него.

Граф заставил себя разжать кулаки.

— Моя светлость желает, Гупта, — произнес он. — Но есть вещи, недоступные даже правителю планеты.

На пути от лифта до собственного вертолета, припаркованного на крыше цитадели, Перси на мгновение задержался, поставил лакированный ботинок на парапет и бросил взгляд на сверкающий огнями фабричный комплекс ХТЭ. Это был настоящий город, пересеченный массой цепочек света, его бронзовые башни маячили вдали над всем этим, словно горы, инкрустированные лампочками. Перси вздохнул.

Действительно, величественное зрелище, подумал он. Жалко, что такое богатство принадлежит Чэнди, который позорит свое имя и оскверняет все, к чему прикасается.

— Милорд, — позвал Йоримото из-за спины.

— Ты ведь знаешь, я не брошусь вниз не оборачиваясь, — откликнулся Перси.

— Даже высокое положение вашей светлости не дает иммунитета к законам гравитации.

Перси усмехнулся ночному ветру, насыщенному речной влажностью и остро пахнущим озоном от работающих сварочных аппаратов. Разговаривать прямо, порой дерзко, с хозяевами — это была наследственная привилегия мажордомов в Империи Драконис. Однако они расплачивались за эту привилегию собственными головами, стоило им ошибиться. Перси Филлингтона всегда восхищала хорошо рассчитанная грубоватость его доверенного слуги. В этой игре Йоримото уже давно стал мастером.

Граф снова вздохнул и переставил ботинок с парапета на посыпанную гравием поверхность крыши.

— Древний король Кнуд[15], еще в старой Англии, на Земле, часто доходил до смешного в своей мании величия: он сидел в тронном кресле на пляже и запрещал набегающим волнам прилива касаться его ног.

— Могу представить, как он промок, — заметил Йоримото.

— Разумеется, он промок насквозь. Но насмешники не обращают внимания на тот факт, что короля при дворе окружали льстецы, чья профессиональная обязанность заключалась в слепой вере во всемогущество его величества. Поэтому они считали, что даже волны послушаются приказов короля. Это привело к великому множеству оскорбительных толков. А теперь подумай, чем это кончилось.

— Смертью, — сказал Йоримото, — много тысячелетий назад.

Перси рассмеялся, слегка удивленный.

— Конечно, ты прав, — ответил он. — Но думаю, что будет правильно, если меня станут вспоминать через два тысячелетия даже из-за того, что я сморозил какую-то глупость.

Не успел он закончить эту мысль, как ночную тишину разорвал отчаянный женский крик, заставив графа оглянуться.

Из кабины лифта выскочила сопровождающая дядюшку Чэнди красавица Жасмин. Рыжие волосы ее были растрепаны, расстегнутое платье разорвано, а из носа на губы и подбородок стекала кровь. Она сбросила туфли на высоких шпильках и побежала изо всей силы прочь.

Краем глаза она заметила Перси и бросилась к нему. Двое вооруженных телохранителей дома Филлингтона немедленно прекратили наблюдение за вертолетом и кинулись за женщиной, чтобы перехватить ее.

Перси шагнул вперед. Йоримото схватил его за руку.

С потрясенным лицом правитель вырвался. Хотя дело касалось всего лишь слуги, это было серьезным нарушением этикета.

— Не связывайтесь, ваша светлость, — предупредил Йоримото. — Он все же Курита.

Охранники схватили обезумевшую молодую женщину за прекрасные обнаженные руки. Она вырывалась, как фурия.

— Он убьет меня! — громко крикнула она. — Он уже пытался меня убить!

— Толстая гротесковая пародия на Куриту, к тому же давно впавшая в немилость при дворе, — тоном, не допускающим возражений, сказал Перси. Он не добавил, что Курита подозревается в самом черном предательстве Службой национальной безопасности. Слуга достаточно хорошо знал об этом; не было нужды дискредитировать себя, произнося это вслух.

— А я правитель планеты, — добавил граф, убирая с рукава руку Йоримото.

Ведущая на лестницу дверь рядом с лифтом распахнулась. Двое гайчинских бандитов выскочили оттуда оглядываясь. Тощий схватил огромного за руку и показал:

— Вот она!

— Они бросились к девушке, издавшей крик отчаяния.

Быстрым движением мангуста ее рука метнулась к кобуре одного из охранников, державших ее, и выхватила пистолет. Прежде чем мужчины успели что-либо предпринять, она прицелилась в приближавшихся наемников.

— Вы никогда не вернете меня назад, к этому чудовищу! — крикнула девушка и нажала на курок.

Огромный чернокожий гайчин зашатался, когда пули ударили его в живот. Темные пятна крови расцвели на рубашке. Он обхватил себя руками, качнулся назад и сдавленно застонал, а охранники тем временем боролись на крыше с девушкой и наконец отобрали у нее оружие.

Охранник, вновь завладев своим оружием, приставил его к затылку плачущей женщины.

— Остановитесь! — крикнул Перси и шагнул вперед. Он слышал, как за спиной протестует мажордом, но пропустил его советы мимо ушей. — Отпустите ее.

Эта женщина находится под моей защитой!

Охранники недоуменно уставились на него.

— Но, ваша светлость, она застрелила этого человека!

— Он напал на нее. — Телохранители смущенно смотрели на него: право на самооборону не было гарантировано законом гражданам Империи Драконис. — Он был гайчином, напавшим на хашиманскую женщину, — добавил граф.

Это привело телохранителей в чувство. Чужакам следовало показать их место, если они переходили границы. Охранники отпустили Жасмин и развернулись лицом к наемникам.

Тощий гайчин склонился над телом товарища, лежавшего без движения. Когда он разогнулся, его лицо было искажено гневом.