Под сенью Святого Павла. Деловой мир Лондона, XIV-XVI век - Лариса Чернова

Какой же была школьная программа? «В обычной грамматической школе современные учебные предметы были практически неизвестны. Истории, географии и иностранным языкам, конечно, обучали, но не в публичных школах, а с помощью частных учителей. Эти дисциплины считались составной частью того комплекса знаний, который был необходим для достойного образования представителей высшего дворянства, но не для массового обучения. Так же обстояло дело и с музыкой, арифметикой, геометрией, астрономией, которые можно было изучать и учащимся грамматических школ, но за особую плату. Вместо географии в этих школах преподавали предмет, называемый космографией, — своеобразную смесь фактов и вымысла в области географии, астрономии, антропологии, философии, астрологии и навигации. И, наконец, — то, что нам, с позиций сегодняшнего дня, может показаться совсем уж удивительным, — в школах не изучали родной язык. И хотя такой выдающийся педагог эпохи, как Ричард Малкастер, говорил: «Я почитаю латынь, но обожаю английский язык», и считал, что «следует в первую очередь учиться читать на том языке, на котором мы начинаем говорить», его голос звучал одиноко, и никаких изменений школьной программы в этом отношении не произошло». Как мы видели, в престижных лондонских школах — Вестминстерской и св. Павла — учебный план предполагал изучение текстов классических авторов, классической латыни и греческого языка.

Основание грамматических школ, внимание и забота о студентах — все это свидетельствует о том, что в условиях XVI в. возрос круг умственных запросов и интересов купцов, финансистов и пр., усилилось их стремление к светским, более широким и практическим знаниям, необходимым для ведения т.н. «городских» дел. Купцы должны были в первую очередь и прежде всего полагаться на собственные силы, скрупулезно, в деталях, оценивать конкретную ситуацию на рынке и предпринимать все необходимое для обеспечения безопасности и успеха торговли. Предусмотрительность, осторожность, способность к анализу, деловая активность и энергия, умение концентрировать волю и знания, ориентироваться в сложной ситуации и находить правильное решение, способность учиться на чужом опыте — вот те качества, которые помогали купцу преодолевать совокупность неблагоприятных явлений, случайностей, не всегда поддающихся рациональному объяснению, то есть, противостоять судьбе. Далеко не случайно повседневной заботой и некоторых лондонских олдерменов XVI в. стало стремление дать своим детям, прежде всего сыновьям, хорошее, соответствовавшее потребностям эпохи, образование. Наглядный пример — Уильям, старший сын богатого лондонского суконщика Джона Лэмбарда, олдермена 1547–1554 гг. Уильям родился в 1536 г.; в 20 лет поступил в один из престижных колледжей Лондона — Lincoln's Inn, где получил прекрасное для своего времени юридическое образование и сделал весьма неплохую карьеру. Начав в 1579 г. с должности мирового судьи в графстве Кент, впоследствии Уильям Лэмбард назначался магистром суда лорд-канцлера (1592 г.), избирался членом руководства корпорации барристеров Lincoln's Inn (1597 г.), был президентом колледжа Кобхэм (с 1599 г.). Одновременно с этим Уильям создавал собственные сочинения (в том числе «Описание Англии», 1570 г.) и занимался издательской деятельностью, чем заслужил высокую оценку королевского правительства. В 1601 г., незадолго до смерти, он был назначен Хранителем архивов лондонского Тауэра и вошел в историю как «елизаветинский хранитель древностей», антикварий.

Таким образом, культурные феномены в Англии XVI в. привели к изменению отношения общества к знаниям, к оценке возможностей человеческой личности. Новая духовная атмосфера, созданная культурой Возрождения, способствовала осознанию того, что никто, ни короли, ни купцы, не может обойтись без образованности. Именно знания, добытые неустанным трудом, во многом обеспечили успех братьев Ишем и других купцов, как и представителей интеллектуальной среды и сельских джентри, включая обретение и накопление богатства, и общественный авторитет. Оказывается, что и юрист, и церковник, и купец способны добиться признания в глазах общества, когда они образованны, а, следовательно, профессиональны, компетентны — каждый в своем деле.

XIV–XVI вв. принадлежат эпохе, когда в публичной сфере почти безраздельно доминировали мужчины. Это утверждение в полной мере можно распространить и на купеческий социум Лондона, элитарную группу которого составляли представители так называемых «Двенадцати больших ливрейных компаний», монополизировавшие муниципальное управление в городе, — олдермены. Однако совершенно очевидно, что функционирование публичной, «мужской», сферы зависело от созидательной деятельности женщин в домашней, частной, жизни, от ее участия в повседневном управлении семейным хозяйством. Кроме того, женщины имели возможности неформального влияния на модели поведения мужчин, подкрепляя или корректируя их публичные действия. И именно женщины служили весьма эффективным инструментом, при помощи которого мужчины скрепляли деловые и политические союзы.

В силу этого заключение брака и связанный с этим матримониальный выбор представляются одними из наиболее ответственных поступков в жизни деловых людей Лондона. При этом социальное положение мужчин и женщин оказывало решающее влияние на матримониальное поведение — как на саму возможность вступления в брак, так и на способ (в условиях полного контроля со стороны родственников или при самостоятельном решении) и критерии выбора будущей супруги или супруга. Институты брака и семьи играли во многом решающую роль в определении индивидуальных судеб мужчин и женщин.

Обыденное пренебрежение к женщинам не отражало их реальной роли в судьбах мужчин. Как уже было показано, брак купцов с наследницами дворянских фамилий служил механизмом реализации их социальных амбиций, брак с горожанкой — дочерью или вдовой лондонского купца — был одним из распространенных инструментов, при помощи которого осуществлялась интеграция новичка в купеческий социум столицы. Более того, матримониальный союз был одним из средств для проникновения богатых купцов в городскую правящую верхушку. Знакомство с нашими источниками показывает, что муниципальную среду Лондона буквально пронизывали узы родства. Так, известно, что бакалейщик Джон де Престон, сын олдермена 1321–1339 гг. Джона де Престона-ст., был женат дважды. Первый раз — на дочери своего опекуна Джона де Оксенфорда, виноторговца и олдермена 1324–1342 гг.; второй — на дочери Ричарда Константина, суконщика, олдермена 1336–1343 гг., и внучке Ричарда Константина-ст., тоже суконщика и олдермена 1319–1336 гг. Примечательно, что и сын Ричарда Константина-мл., Джон, также суконщик, был лондонским олдерменом в 1349–1358 гг. Потомок де Престонов — Ричард, бакалейщик и олдермен 1378–1387 гг., состоял в браке с дочерью Джона Олшема, торговца предметами роскоши, олдермена 1342–1345 гг., одна из дочерей которого была замужем за Уильямом де Уэльдом, суконщиком, олдерменом 1349–1372 гг.

Теснейшими узами родства были связаны еще три фамилии лондонских олдерменов: де Кройдоны, де Джизорсы и Хорны. Две дочери торговца рыбой и олдермена 1367–1375 гг. Ричарда де Кройдона (они же — внучки торговца рыбой и олдермена с 1347 г. Джона де Кройдона) вышли замуж за внука Джона де Джизорса, торговца пряностями и олдермена 1306–1321 гг., представителя одной из наиболее уважаемых лондонских семей, и за родственника торговца рыбой и олдермена 1377–1381 гг. Джона Хорна. Любопытно, что в XV–XVI вв. в Лондоне было еще три олдермена по фамилии Хорн.