Кроты ГРУ в НАТО - Михаил Болтунов

Кроме обретения необходимых знаний по косметологии, во Франции она брала частные уроки у педагога из фонетического института, в частности по специфике американского произношения во французском языке.

Она не без основания считала, что этот вопрос при подготовке в Москве был недостаточно проработан.

Нужно было также снять русский акцент, и заменить его на американский. Глен считала, что ей это удалось, так как теперь ее принимали за американку или англичанку. В эти месяцы она много читала, бывала в кино и в театрах.

Проблем с общением не было. Она знакомилась с людьми разных профессий, национальностей. Самым слабым местом в подготовке, считала Глен, оказалось знание США. А ведь она выдавала себя за американку.

В отчете Глен Морреро напишет: «Не имея знаний о нравах и обычаях американцев, я вынуждена была буквально фантазировать, отвечая на самые обыденные вопросы. Например, как хоронят в США покойников, во что их одевают, каковы обычаи на свадьбах; что в Америке едят, из чего приготавливают салаты и так далее. К сожалению, мало знаю об известных и популярных общественных, культурных и политических деятелях, о тонкостях семейной жизни артистов и разных американских знаменитостей. Оказалась неподготовленной и в биржевых вопросах, и в правилах национальных спортивных игр».

В середине ноября Доброва возвратилась в Москву. На аэродроме ее встречал руководитель подготовки. Марии дали десять дней на то, чтобы она смогла изложить свои впечатления о командировке, отметить недостатки и высказать предложения по собственной доподготовке.

Доброва вела в Европе краткий дневник, который теперь помог написать подробный отчет. Сдав отчет, она выехала в Ленинград, чтобы наконец после долгой разлуки обнять мать и сестру.

Новый, 1954 год Мария встретила в семейном кругу, а в январе уже была в Москве. Ей сообщили, что программа до-подготовки принята и специалисты считают, что для этого потребуется четыре месяца.

Руководитель подготовки не раз говорил Добровой: основная задача вовремя вскрывать агрессивные действия политического и военного руководства США и стран НАТО. На занятиях Марию учили определять признаки подготовки к нападению на Советский Союз, верно оценивать их и отрабатывать способы передачи информации.

Как будущий врач-косметолог она проходила стажировку в военном госпитале, в отделении лицевой хирургии. С ней работали опытные лингвисты. И, конечно же, большое внимание было уделено тем вопросам, в которых Доброва сама ощущала недостаток знаний. А это изучение Соединенных Штатов Америки, и в первую очередь Нью-Йорка, где ей предстояло жить и работать. Она подробно знакомилась с районами и улицами города, с метро, с местами работы и отдыха американцев.

Прошло время доподготовки. Специалисты вынесли единогласное решение: Мария Доброва готова к нелегальной работе в США.

В мае 1954 года она вылетела в Вену и через несколько дней перешла на нелегальное положение. Офицеры венской резидентуры помогли ей приобрести авиабилет до Нью-Йорка, через Амстердам и Монреаль.

Первая остановка была в Амстердаме, а потом четырнадцатичасовой перелет до Нью-Йорка с небольшой остановкой в Монреале.

Она сняла номер в гостинице невдалеке от Таймс-сквер. Яркая реклама впечатляла. Город жил напряженной жизнью огромного мегаполиса.

А вскоре на венский адрес из Америки пришла открытка.

«Дорогая Хелен! — писала Глен Морреро Подцески. — Долетела я благополучно. Остановилась в отеле Вудсток на 44 улице, рядом с Бродвеем. Просматриваю газетные объявления, ищу скромную квартирку».

Это сообщение из Австрии вскоре поступило в Москву. Руководитель облегченно вздохнул. Теперь в дело предстояло вступить нелегальному резиденту ГРУ в Нью-Йорке Френсису. Он должен был принять Глен под свое крыло.

Она достаточно быстро подобрала себе квартиру на Вест Энд-авеню. А летом 1954 года впервые встретилась с резидентом Френсисом. Рассказала о себе, о подготовке, прилете в США. Френсис, в свою очередь, признался, что он адвокат, художник, работает в одном из рекламных агентств, неплохо зарабатывает.

Иногда они осторожно переходили на русский язык. Тогда же Глен узнала, что резидент не был на родине три года, что семейная жизнь его не сложилась, умерла жена. А новую семью он завести не смог.

Они посидели в ресторанчике «Лотос», прогулялись по Медисон-авеню. Резидент конкретизировал задание Центра. «Ближайшие три года, — сказал он, — ни о каких оперативных делах не может идти речи. Надо прочно легализоваться в Нью-Йорке, получить настоящий американский загранпаспорт, диплом об окончании местных косметических курсов, усвоить юридические, налоговые требования, для тех, кто открывает свой бизнес.

Разумеется, надо посещать салоны красоты, заводить полезные знакомства, особенно с женами чиновников. Они могут в будущем стать клиентами вашего салона».

Договорились об условиях связи: личные встречи раз в три месяца, экстренные — по сигналу Глен в условленном месте.

После этого Френсис передал ей деньги для обучения в Академии красоты. На том и расстались. Для Глен началось «врастание» в американскую среду.

Для начала она познакомилась с соседями по дому. Поделилась, что она косметолог, долгие годы проживала в Латинской Америке, обучалась в Европе. Теперь обучается в престижной Академии красоты, планирует открыть свой косметический салон.

Она прошла курс обучения вождения в одной из автошкол, сдала экзамен, получила водительские права.

В Академии Глен выбрала для себя самый сложный курс, включающий изучение американских косметических средств. Одновременно, как советовал резидент, посещала салоны, знакомилась с их посетительницами.

В октябре состоялась очередная встреча с Френсисом. Он обрадовал сообщением, что мама и сестра здоровы, у них все хорошо. Глен рассказала об учебе, описала своих новых знакомых. Резидент поддержал ее в стремлении завести более широкий круг знакомых, но в то же время посоветовал делать это не спеша, осмотрительно.

Она продолжила учебу. Вскоре обратилась в паспортное бюро. Сказала, что хотела бы летом совершить турпоездку во Францию. Ей предложили заполнить подробную анкету, в которой следовало указать не только образование, профессию, но даже цвет глаз и волос.

В январе они вновь увиделись с резидентом. Глен с волнением говорила о том, как долго рассматривают ее документы. Френсис успокоил: это обычная процедура, на нее уходит пол-тора-два месяца.

На этой встрече Френсис по-настоящему порадовал Глен. Он протянул записку от мамы. «Дорогая доченька!» — замелькал знакомый почерк. Повлажнели глаза. Через сколько же границ надо рисковать, тащить эту записку, чтобы поддержать ее вдалеке. Она искренне была благодарна Френсису.

Вскоре Глен получила загранпаспорт, потом диплом об окончании Академии и лицензию на открытие своего бизнеса.