Право на эшафот - Бронислава Антоновна Вонсович

у меня определитель ядов при себе, — прервал наш спор Рауль. — В этом вине ничего вреднее спирта нет.

— Донья, на всякий случай сообщаю, что вас ищут. Молодой маг с сеньоритой делают уже второй круг вокруг нашего корпуса.

— Мы коротко поговорим и выйдем, — решила я.

Горгулья этим удовлетворилась и процокала на выход, почему-то выразительно махнув крылом на кровать. Ну нет, до такой степени отвлекать Рауля я не собираюсь. Не настолько я политически подкована. Предстоящего разговора я страшилась, но даже вздумай я его начать с кровати, всё равно придётся договариваться словами.

— Итак, что мы имеем. Вы сильный маг, потерявший память и не умеющий контролировать силу, — удостоверившись, что дверь закрылась, резюмировал Рауль. — У нас с вами была обоюдная клятва, но вы свою часть обещания выполнить не можете.

Как и обещал, он уже старательно пластал фрукт на ломтики. Внутри тот оказался тоже тёмно-зелёным, чуть светлеющим к косточке. Косточку Рауль выковырял и зачем-то положил в карман.

— Рауль, это чистой воды жульничество. Я обещала провести вас в Сиятельный корпус — и вы здесь. Со своей стороны я выполнила всё в точности. Если вы намекаете, что можете не выполнить свою часть клятвы, то нет, не получится.

— С вашей стороны речь шла о библиотеке.

— Нет, речь шла о Корпусе, и вы это прекрасно помните, — твёрдо сказала я и взяла ломтик странного фрукта.

На вкус он оказался близок к персику и такой же сочный, небольшая кислинка придавала нотку свежести, которой так не хватало в нашем разговоре. Я даже прижмурилась от удовольствия. Удовольствия хватило ненадолго.

— И всё же я рассчитывал на библиотеку.

— Не знаю, на что вы рассчитывали, но сейчас вы просто пытаетесь получить что-то сверху. Смотрю, вы вполне овладели отличительной особенностью монархов: палец им подашь — норовят руку по локоть оттяпать. Вы, конечно, ещё не монарх, только учитесь, но пасть у вас большая.

— Пасть?

— Приготовленная для желаний. Но на меня рот можете не разевать.

Он усмехнулся, открыл бутылку и разлил по бокалам тёмно-рубиновую жидкость.

— Катарина, давайте тогда заключим договор. Не клятву, нет. Я прикрываю вас в университете, а вы мне выносите книгу из местной библиотеки. Одну-единственную книгу.

— Отсюда книги выносить нельзя, — сразу резко ответила я.

Я не знала, что находится в библиотеке, но чувствовала, что может быть что-то опасное. Для меня, Сиятельных, мира, наконец. Магия — это вам не шуточки. Если от кого-то держат в тайне информацию, то не всегда из вредности.

— Делаете мне с неё копию. Заклинанию научу.

— Подозреваю, что и копию вынести будет нельзя.

Вино я попробовала кончиком языка. Кислятина кислятиной. Промахнулась горгулья с выбором. От такого вина романтических мыслей не бывает. Такое пьют на деловых переговорах. Рауль тоже немного отпил, поморщился, потом наклонился ко мне, взял за руку и сказал столь проникновенным голосом, словно признавался в любви:

— Катарина, мне очень нужна эта книга. Очень. Вы мне поможете? А я помогу вам.

Глава 36

Единственное, в чём я смогла убедить Рауля, — закончить разговор снаружи. Мол, всё равно ему тут ничего не доступно и угощение так себе. Уверена, что горгулья специально выбрала самое отвратительное вино из запасов, чтобы не приваживать гостя. Иначе получит удовольствие — захочет ещё раз прийти. Хотя Рауль недовольным угощением не выглядел и наверняка не отказался от ещё одной порции фруктов, которые мы с ним съели подчистую.

— Донья, а вы так и собираетесь выходить? — ехидно спросил Рауль, когда мы уже стояли у стены и я протянула руку, чтобы помочь ему пройти сквозь неё.

О чём он говорит, поняла я не сразу, скорчила недоумевающую мину и лишь потом спохватилась и отпила из припасённого флакончика, радуясь своей предусмотрительности.

— Не могу сказать, что так лучше, — отметил он, — но безопаснее однозначно. Выходим?

— Прямо сейчас не стоит, — проскрипела горгулья. — Если вы не хотите испугать своих друзей, вылетев на них из кустов.

Рауль этак задумчиво на неё посмотрел и пробормотал себе под нос, что если какая-то горгулья видит сквозь стены, то и он наверняка сможет.

— Только не надо пробовать сейчас, — прошипела я, испугавшись, что он не просто попробует, но и сможет. — А то Хранитель не впустит меня в следующий раз, или, не дай Двуединый, впустит Диего.

Оговорилась я специально, чтобы Рауль отвлёкся от экспериментаторских идей.

— Диего?

— Дона Дарока.

— Вы с ним настолько близко знакомы?

— Можно сказать, он помог избежать мне брака с доном Нагейтом.

— Как интересно…

Но сказать, что именно ему интересно, он не успел, потому что горгулья проскрежетала:

— Выходите, пока никого поблизости.

Мне показалось, что она ещё меня подтолкнула в спину, потому что мы вылетели с явным ускорением и я опять чуть не упала. Хорошо, что Рауль успел меня подхватить.

— К скамейке? — спросил он. — Пока Хосе Игнасио с вашей подругой прогуливаются, возможно, мы успеем договорить.

В его голосе сквозила неуверенность, которую я прекрасно понимала: не в привычках Альвареса или Ракель степенные прогулки. Если они и наматывают круги вокруг Сиятельного корпуса, то так, чтобы не пропустить ни нас, ни Диего.

— К ней, — решила я, понимая, что разговора всё равно не избежать, а так хоть что-то успеем обговорить.

К скамейке мы дошли и даже чинно уселись на некотором расстоянии друг от друга, но вот обсудить ровным счётом ничего не успели, потому что из-за угла вывернул Альварес, двигающийся со скоростью и уверенностью мощного парохода с баржей, роль которой исполняла Ракель, вцепившаяся в его руку, чтобы не отстать. Заметил он нас сразу и сразу же почти побежал. Совсем бежать ему мешала не Ракель, довольно споро перебирающая ногами, а уверенность, что приличные университетские преподаватели не бегают.

— Где вы были? — возмущённо с ходу наехал на нас Альварес.

— Что значит где? — удивлённо приподнял бровь Рауль. — Мы были здесь.

— Не было вас здесь!

— За всё время, что мы не виделись, мы с сеньоритой не отходили от Сиятельного здания дальше этой скамейки, — довольно сухо объявил Рауль.

Великая сила правды: он не сказал ни слова лжи, но его собеседник услышал совсем не то, что сказано. На мой взгляд, Альварес в запале