Любимая - Кристин Каст

– Пока наш круг открыт, я хочу сделать еще кое-что, – сказала она и обвела глазами своих друзей. – Вы мне поможете?

Все четверо дружно кивнули.

Зои перевела взгляд на брата.

– Наклонись, чтобы я могла положить руку тебе на макушку.

Но Кевин сделал кое-что получше: он опустился перед сестрой на колени – и сразу понял, что поступил правильно. Она ласково положила руку ему на голову, а когда начала говорить, ее голос совершенно преобразился – наполнился неземной силой и правдой самой богини.

– Так она сказала – и быть посему, – хором произнесли друзья Зои.

В тот же миг Кевина захлестнуло ощущение такой бесконечной, незыблемой и безоговорочной любви, что он сразу понял: Никс всегда была и пребудет его богиней.

Зои улыбнулась ему сквозь слезы.

– Не хочешь закрыть наш круг?

Он тоже вытер глаза и откашлялся, прежде чем ответить.

– Я не знаю, как это делается.

– Очень просто. Иди против солнца – так заканчиваются все ритуалы и закрываются все круги. Начни отсюда, с меня. По очереди отпусти все стихии и задуй свечи.

– Хм… дух, спасибо, что зашел. Теперь можешь идти.

Борясь со смущением, Кевин задул свечу и сразу почувствовал, как в его груди погасла маленькая искорка – дыхание духа. Улыбаясь дрожащими губами, Кевин обошел круг и отпустил все стихии. Когда он закончил, все бросились его поздравлять и заговорили наперебой. Все, кроме Зои.

Кевин знал, что́ с ней происходит, но не хотел думать об этом сейчас, не желая расплескать то, что переполняло его.

Наконец к нему подошла Афродита.

– Ты неплохо справился… для мальчишки.

Окрыленный чудесами, только что случившимися с ним, Кевин прижал руку к сердцу и низко поклонился ей.

– Афродита, богиня любви, Пророчица, спасительница и несравненная красавица, если ты соблаговолишь уделить мне немного времени, я докажу тебе, что юность имеет свои преимущества.

Афродита одарила его улыбкой кошки, дорвавшейся до сливок.

– Ах, Зет, теперь я вижу, кому в вашей семье досталось умение флиртовать.

– Я с радостью добавлю эпитет «умница» в список моих комплиментов, – просиял Кевин.

Но тут на сцену вышла гора мускулов по имени Дарий.

– Прочь с дороги, мальчик.

Афродита обняла своего Воина за талию:

– Мой красавец, ты очарователен, когда ревнуешь.

Когда они с Дарием в обнимку направились в сторону, Афродита обернулась через плечо, похлопала своими немыслимо длинными ресницами, сложила губки бантиком и послала Кевину поцелуй.

Он подпрыгнул, сделав вид, что поймал его, и чуть не сбил с ног Зои.

Она закатила глаза.

– Слушай, он почувствовал во мне соперника! Честное слово!

– Он надерет тебе задницу, честное слово!

Кевин сделал несколько выпадов и забарабанил кулаками по воздуху. Потом взметнул руки в воздух, замахал ими, как крыльями, и запрыгал на месте с криком «ки-я!».

– Вот так! Пусть попробует надрать мне задницу!

Старк удрученно покачал головой.

– Жалкое зрелище, просто слезы. Зато никаких сомнений в том, что ты – брат Зет.

Зои смерила его испепеляющим взглядом. Кевин увидел, что она с трудом сдерживает смех, и снова запрыгал вокруг них, продолжая выкрикивать свое «ки-я». Зоя не выдержала и расхохоталась. Она пыталась сдержаться, но поперхнулась, отчего Кевин загоготал. Вскоре все в зале смеялись до слез.

И тут все это случилось.

Правда оглушила Кевина. Он понял, что должен сделать. Он не хотел этого, более того, он бы с радостью сделал что угодно, только не это, но вот беда: у него не было выбора. В этот миг он с мучительной ясностью понял, что у него никогда не было никакого выбора.

Его смех оборвался и сменился слезами. Слезы превратились в рыдания. Кевин упал к ногам статуи Никс.

Зои мгновенно оказалась рядом. И бабушка – тоже. Они обняли его. Кевин почувствовал, как остальные четверо: воздух, огонь, вода и земля – обступили его плотным кольцом поддержки, утешения, надежды и любви.

И это дало ему силы заговорить. Он сказал это. Нашел в себе силы сказать. Его голос был сиплым от слез, но он говорил так проникновенно, что его слова заполнили храм Никс и, он надеялся, вознеслись к самой богине.

– Я убил множество людей. Я не хотел этого делать, старался не причинять им страданий. Но я делал это: я убивал. И теперь должен вернуться и примкнуть к мятежникам. Я должен… должен… – его голос сорвался. Он не хотел уходить. Он страстно, мучительно хотел остаться здесь, в этом чудесном мире, где не было ни войны, ни безумия. Он хотел остаться с сестрой, с бабушкой, с их друзьями.

– Искупить вину, – еле слышно произнесла Зои. Кевин поразился тому, что такой тихий голос мог облететь весь храм, проникнув во все его уголки, подобно аромату ванили и лаванды.

Он вздохнул с облегчением и кивнул.

– Да, я должен искупить вину, заслужить прощение – если Никс мне позволит.

– Ах, Кев, – сквозь слезы прошептала Зои, – она уже простила тебя. Теперь ты должен сделать все, чтобы простить себя сам.

– Я сделаю это там, в том мире. Я нужен там так же, как ты нужна здесь.

Зои отошла и обняла бабушку. Старк нашел где-то пачку бумажных салфеток и пустил ее по кругу. Даже Афродита и Дарий взяли по салфетке, хотя Дарий вовсе не собирался плакать.

– Но как же ты вернешься туда? – спросила Стиви Рэй. – Мы сами не вполне понимаем, как ты сюда попал!

Кевин с удивлением посмотрел на нее.

– Это же элементарно! Вы сами только что мне это показали.

– А? – поразилась Зои.

– Вы должны сделать то же самое, что делали, когда вызвали нас, только на этот раз в обратном порядке! Так же, как ты делаешь, когда закрываешь круг, поняла?

– А что, это здравая мысль, – одобрил Дэмьен.

– Нужно потренироваться, – пробормотала Зои.

Кевин положил руку на ее плечо.