Черные начала. Том 10 - Кирико Кири

небо, которое с каждой минутой становилось всё темнее и темнее, после чего на старуху и дом, в который она предлагала мне войти.

Обычный, надо сказать, домик, уютный, приятный, не вызывающий никаких подозрений. Единственное, что меня смутило — служанка, которая стояла недалеко от входа. Вся какая-то дёрганная, нервная, девчонка была явно рабыней. Она напряжённо поглядывала то на старуху, то на меня, нервно теребя край своей одежды. Нет, она не была испуганной, однако в ней ощущалось что-то… странное.

Будто она была маленькой рыбёшкой в аквариуме с пираньями и понимала это.

Ещё один намёк на то, что здесь далеко всё не чисто. Другой вопрос, что делать мне: рвать когти или остаться и попробовать что-нибудь узнать?

С одной стороны, я мог положиться на силу и остаться. Это был неплохой вариант.

Люди здесь уровня шестого, ну я даже седьмой один видел, но они всё равно не ровня мне. Даже если все набросятся разом. Даже если выяснится, что здесь все седьмые или даже восьмые, я всё равно смогу отбиться, разнеся всю округу. На крайний случай, я мог использовать замедление времени или меч террориста, чтобы всё взорвать.

И не нужно забывать про Зу-Зу, который остался снаружи. Он был ещё одним гарантом, если уж ну совсем всё через жопу пойдёт — просто ворвётся и утащит меня.

Иначе говоря, в силах дать отпор я был полностью уверен, если что-то пойдёт не так.

Но была и другая сторона. Я не дурак и прекрасно понимал, на что способен и на что способны другие. И вся моя сила может пойти по одному месту, если, например, меня отравят. Или если накинут колодки, которые блокируют Ци, как это было в клане Пань в Ёхендхае. Способов, по-настоящему, очень много, и я уверен, что большая часть мне даже неизвестна.

Так что, положиться на силу или пока что отступить?

У меня заняло это буквально каких-то пару мгновений. Вернуться я всегда успею, а вот уйти… тут уже как получится.

— Благодарю вас за гостеприимство, — поклонился я, — но я отправлюсь дальше.

— Так скоро солнце спрячется.

— Ничего страшного. Как спрячется, так и выглянет, — улыбнулся я. — Благодарю вас за гостеприимство. Быть может, даст судьба, мы ещё встретимся.

— О, мы наверняка встретимся, чует моё сердце, — улыбнулась старуха.

Когда я уходил, то мне даже оборачиваться по понятным причинам не требовалось, чтобы увидеть её лицо. Хитрая улыбка и гостеприимство сразу слетели с её лица, осталось лишь сухое выражение недоброй ведьмы, которая пыталась меня оценить. Я видел этот взгляд, оценивающий, цепкий, недобрый, который сулил лишь проблемы, от более сильных противников, а не старухи шестого уровня, которая даже поцарапать меня не сможет.

Пару раз свернув по мощённой дороге, я наконец вышел на главную улицу, которая вела к площади. Там я вышел к дороге из деревушки, то и дело ловя на себе взгляды зомбоватых и заторможенных жителей этого места.

— Странная деревушка… и жители в ней странные, — пробормотала Люнь, едва мы покинули её пределы.

Что есть, то есть.

— А ты что скажешь, Бао? — глянул я на скунса, которого пересадил в другую сумку, где ничего не было, так, на всякий случай.

Вместо ответа он провёл когтём по горлу.

— Нам или им?

Он указал на меня.

— Думаешь, попытаются?

Кивает головой.

Значит, не будем далеко очень отходить. Надо расположиться так, чтобы и деревню было видно, и добраться до неё в случае необходимости было быстро. Да, остановиться настолько близко было своего рода провокацией проблем на жопу, но это тоже будет ответ на вопрос, стоит ли их опасаться — обороняться здесь явно лучше, чем в центре деревни, в случае чего. А заодно мы выясним, на что эти ушлёпки по-настоящему способны.

— Да, здесь пойдёт, — кивнул я, остановившись у самого берега озера.

Меньше метра полоса песка, за которой тут же начинается бамбуковый лес. Отсюда открывался отличный вид на деревню. Сейчас, когда солнце уже практически село, на улицах зажглись фонари, заливая деревушку мягким тусклым светом. Обычная деревня, как ни посмотри.

При взгляде на неё, на то, как она расположилась на берегу озера и теперь бросала своим светом блики на воде, выглядела она максимально умиротворённо и безобидно. Самое то для каких-нибудь маньяков-каннибалов или злобного культа, о котором мне успела между делом поведать Люнь.

— Они были и есть всегда, запрещённые техники, тёмные сущности, последователи, которые решили не идти по ступеням вверх, а свернули, используя грязные, тёмные, иногда поистине пугающие способы стать сильнее, — тихо рассказывала она, сидя рядом со мной на берегу озера и так же глядя на деревню.

— А много их?

— Достаточно. И то, что мы ещё не встретили ни одного такого культа — лишь везение. Хотя, вспоминая тех горбунов из огненных земель, можно сказать, что с кем-то мы всё же да повстречались.

— А ты сама встречала их?

— Да, было дело. Кого-то мы уничтожали под корень, кому-то просто хватало предупреждения и страха за свою жизнь, чтобы отказаться от этого пути. Но все они несли лишь зло и кровь. Будь уверен, люди вступают на такой путь ради силы, не способные добиться её иным путём.

— Как секты?

— Секты… бывают разные, согласна. Бывают совсем тёмные, а бывают более-менее цивилизованные, однако культы переплюнут даже самую жестокую секту. Там нет правил, кроме того, что устанавливает главный, и нередко жертвоприношения — это наименьшее из их злодеяний.

— Значит, ты считаешь, что здесь есть какой-то культ? — спросил я.

— Да, все они повязаны одной тайной, и вряд ли она хорошая.

Наступила полночь, и с ней с озера на деревню пополз туман. Словно очень медленная лавина, он поглотил деревню, в свете её фонарей став пугающе красным. Но не весь, тот туман, что на озере, был не менее пугающего мертвецкого зеленоватого цвета, как часто изображают его в фильмах ужасов.

Какие-то несколько минут, и он достиг нас, пахнув в лицо тухлой влажностью и промозглым ветерком.

— Пахнет рыбой… — пробормотал я. — Надеюсь, к нам сейчас Ктулху не выползет.

— Кто это?

— Бог. Огромный беспощадный бог, который даже не замечает людей. Мы для него не более, чем муравьи под подошвой.

— Прямо как наши боги, — вздохнула она.

— Наши? Это какие?

— Ну те, что наделили людей силой. Хладнокровные, не знающие