Конкурс на тот свет - Сергей Бакшеев
Шрифт:
Интервал:
И вот что гадко — все зря!
Всех дур тупых приняли, а Лизоньку за бортом оставили. Полупроходной балл у нее получился.
Это был удар, так удар! Валентина Герасимовна рвала и метала, а потом успокоилась и злобно решила. «Я этот полупроходной, сделаю проходным. Оторву ненужное «полу». Оторву с мясом, с огоньком! Я им такой проходной балл сделаю, что моя Лизонька еще лучшей в институте будет! Они у меня попляшут! Вот именно, пусть пляшут, пусть танцуют, пусть радуются в последний денек своей паршивой жизни. Завтра, когда пересчитают оставшихся, и у меня будет праздник. А почему завтра? Я и сегодня оденусь торжественно. В алое. Цвет крови, цвет огня, цвет торжества. Все это у меня будет сегодня!»
С этими мыслями она пришла в парк к танцплощадке. Заранее принесла и припрятала канистру с бензином, дождалась, когда соберется максимальное число молодых людей. Она видела, как цепью перемотали главный проход на танцплощадку.
Она все сделала очень расчетливо, удачно разбрызгала бензин и незаметно вылезла из-под сцены. Сегодня ей везло как никогда.
Оставалось только стоять в стороне и радостно наблюдать за осуществлением главного замысла. Сейчас огонек взметнется — вот тогда плясуны запляшут иначе! Лизонька может быть спокойна, после сегодняшнего вечера конкурс будет другим. Совсем другим.
И тут появился тот вездесущий парень. Опять он! Откуда его нелегкая принесла? Он всегда в ее жизни появлялся неожиданно.
На этот раз он все понял. Это было видно по его глазам — удивленным и умным. С ним тоже надо было разбираться. Он должен исчезнуть в огне!
Но он сказал какие-то неправильные слова. Очень неправильные слова! Он все перевернул с ног на голову. Лизонька, ради счастья которой она так старалась, единственная доченька сама оказалась в смертельной опасности.
Спасти, спасти, спасти, любимую доченьку!
И она бросилась в пекло тушить зажженный ею огонь.
Заколов и Евтушенко добрались из госпиталя к общежитию. Оба взглянули на фасад здания.
— Никто не спит. Все окна светятся, — сказал Сашка и поднялся по ступенькам.
Этими словами он прервал тревожные раздумья Тихона, остановившегося перед входом.
— Почти, — вымолвил Тихон, глядя на окно Наташиной комнаты, которое безжизненным видом навеяло тяжелое воспоминание.
Неожиданно слева из непроглядного мрака оттуда, где вдоль стены росли деревья и кусты, на него бросилась темная фигура. Тихон краем глаза заметил, как над головой взметнулось что-то длинное и узкое. Он успел чуть-чуть податься вперед, эти несколько сантиметров спасли ему жизнь.
Толстый железный прут, со свистом рассекая воздух, опустился сверху, но попал не в голову, а косым обжигающим ударом, сдирая кожу, чиркнул по спине. Заколов рухнул на каменные ступеньки, больно ударившись локтями. Сзади гулко стукнулась об асфальт тяжелая железка, отлетела высоко вверх, натужно вибрируя, и еще несколько раз со звоном подскакивала.
Потеряв грозное оружие, нападавший с криком кинулся Заколову на спину и с нечеловеческим остервенением вцепился в шею.
Тихон не успел ничего предпринять и беспомощно распластался на ступенях. Сверху брызгали ошметки слюны, горела поврежденная спина, дыхание разом перехватило, острые ногти с огромной силой впивались в кожу. Он попытался приподняться и стряхнуть нападавшего, но в глазах стремительно мутнело. Силы оставляли его.
Евтушенко, уже заходивший в общежитие, в первые мгновения ничего не понял. Он обернулся только на странный звериный рык, увидел жуткую картину и обомлел.
Сверху на лежащем Тихоне сидело нечто растрепанное всклокоченное и непонятное. Сашка видел лишь макушку этого человека, торчащие пакли обожженных волос и голые испачканные руки, звериной хваткой вцепившиеся в шею друга. С напавшего существа свисали клочья обгоревшей порванной одежды, по которым невозможно было понять, что это, — брюки или юбка, рубашка или платье. Одно было ясно, что этот монстр сильно пострадал от пожара, видимо, обезумел, и сейчас пытается убить Тихона.
Сашка рванулся на помощь другу, схватил за плечи нападавшего и попытался столкнуть его. Но не тут-то было! Обгоревший человек исступленно душил Тихона и держался как скала.
Евтушенко подналег, незнакомец рывком приподнял голову, и на Сашку из-под полностью выгоревших бровей взглянуло оскаленное лицо с безумными глазами.
В измазанном сажей оскале, Сашка с трудом узнал мать Лизы и отшатнулся от страха и неожиданности. Не может быть! Она же погибла! Под сценой найдено обгоревшее тело!
Валентина Герасимовна ощерилась исступленной улыбкой и с новой силой, как коршун в добычу, вцепилась в обмякшего Заколова. Сгорбленная фигура терзала лежащего человека. Сашке показалось, что женщина зубами вгрызается в шею друга. Он осознал всю серьезность ситуации и, пересиливая себя с каким-то болезненным рычанием, зажмурив глаза, ударил наотмашь по голове нападавшей.
Он раньше никогда не бил женщину, но сейчас перед ним был монстр. В удар он вложил все силы.
Валентина Герасимовна свалилась на бок. Тихон с трудом перевернулся на спину и тяжело с натужным хрипом задышал.
Сашка Евтушенко склонился над Заколовым. Тот постепенно восстанавливал дыхание, на дрожащих губах подсыхала густая слюна, из-под повязки на щеке сочилась кровь.
— Это она, — сообщил Сашка, помогая другу сесть. — Питоконда жива!
Заколов ощупывал израненное ногтями горло и уже понимал, кто на него напал. Он обернулся. Валентина Герасимовна, придя в себя, с искаженным злобой лицом метнулась к пруту, отлетевшему на верхнюю ступеньку. Тихон успел его оттолкнуть и поднялся. Обезумевшая женщина высилась над ребятами. Друзья плечом к плечу перекрыли ей дорогу к бегству. Дикий блеск ненависти сверкнул в глазах Валентины Герасимовны, она развернулась и бросилась внутрь общежития.
Заколов и Евтушекно устремились за ней. Подпружиненная дверь звучно хлопнула о косяк. Вахтерша Таисия Ивановна, вздрогнув, открыла слипшиеся глаза.
— Вернулись. Живые, — обрадовалась старушка, увидев ребят.
— Где она? — спросил Тихон.
— Я так переживаю за всех. Дверь не закрыла, жду, — продолжала твердить сонная вахтерша.
— Беги туда! — указал Тихон Саше в коридор. — Я позвоню в милицию. Какой номер госпиталя?
— Госпиталя? У тебя рана, — всплеснула руками Таисия Ивановна. — Не бойся, до свадьбы заживет. В войну и не такое было.
— Телефон приемной в госпитале? — взмолился Тихон.
— Вот, милок, вот, — вахтерша указала на листок под стеклом на столе. — Тут все телефоны.
— Девушка, девушка, — закричал Заколов в трубку. — Лейтенант Мартынов из милиции еще у вас? Ну, этот с подвязанной рукой. Срочно дайте его! — Когда Тихон услышал в трубке голос милиционера, он заговорил тихо, отвернувшись от вахтерши: — Это Заколов. Мы поймали ее. Срочно приезжай. К общежитию. Да, да, именно ту самую. Я не ошибся, когда писал. Она оказалась жива.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!