Война иными средствами - Дженнифер М. Харрис

К счастью, офицеры НОАК не определяют денежно-кредитную политику КНР. Вдобавок, по мнению многих наблюдателей, любая значимая распродажа государственного долга США чревата для Китая существенными издержками, поскольку она приведет к обесцениванию оставшихся резервов. Подобные соображения в сочетании с тем фактом, что государственные облигации США являются сегодня наиболее ликвидными ценными бумагами, лишают Пекин возможности использовать его колоссальные валютные резервы в качестве меры принуждения (стоит отметить, что тут налицо редкий случай единодушия между экономистами и внешнеполитическими стратегами: большинство представителей обеих групп, как кажется, убеждено, что эти резервы не столько источник силы КНР, сколько тяжкое бремя для Пекина)[732]. Один китайский банкир пояснил, менее чем через год после банкротства компании «Леман бразерс», что «за исключением казначейских облигаций США, рассчитывать больше ни на что не приходится. Эти казначейские облигации – безопасное убежище. Для всех, в том числе для Китая, это единственный вариант. Мы ненавидим вас, ребята. Когда вы станете выпускать триллионные облигации, мы поймем, что доллар обесценивается, а потому – мы ненавидим вас, ребята, но ничего пока не можем поделать»[733].

Это, пожалуй, верно. В то же время любая сбалансированная оценка должна учитывать как минимум четыре соображения. Прежде всего, как отметил профессор юридического факультета Йельского университета Дэвид Грюэл в своей статье 2009 года, возможно, «речь идет не совсем об экономике»[734]. Не составит труда вообразить себе ситуации, где ставки будут достаточно высоки для того, чтобы Пекин смирился с экономическими потерями: почти наверняка это Тайвань, а рост напряженности из-за спорных территорий, особенно в Южно– и Восточно-Китайском морях, намекает на наличие и других «зон обострения», принципиально важных для Китая. Совсем недавно прозвучали полуофициальные призывы применить силу, чтобы подтвердить морские притязания Китая в споре с Филиппинами, союзником США, а также с Вьетнамом. Показательным примером может служить анонимная редакционная статья осени 2011 года в «Глобал таймс», рупоре китайского правительства (известном своими националистическими взглядами): «Южно-Китайское море, наряду с прочими уязвимыми морскими районами, сулит высокие риски серьезных столкновений. Если заинтересованные страны не желают менять своего отношения к Китаю, пусть они готовятся к пушечным залпам. Мы тоже должны быть готовы к этому, так как может оказаться, что таков единственный способ разрешить затянувшийся спор»[735].

Вопросы об экономической толерантности Пекина становятся еще насущнее, если вспомнить о том, что рассуждения о «взаимном гарантированном уничтожении», изложенные выше, опираются на гипотезу экономической целесообразности. К подобным допущениям следует относиться с осторожностью, поскольку само накопление Китаем резервов не является экономически рациональным, по крайней мере, с точки зрения экономической теории. Действительно, при всем международном негодовании из-за китайской валютной политики ни одна страна не страдает от этой политики сильнее самого Китая: по оценкам Банка Канады, стоимость несвоевременной корректировки курса юаня составляет около 12 % ВВП КНР (по той же оценке, затраты Соединенных Штатов на компенсацию валютной политики Китая колеблются на уровне около 6 процентов ВВП)[736].

Вероятность сколько-нибудь значимого сокращения «казначейских» резервов КНР нужно оценивать в сопоставлении со стоимостью соответствующих альтернативных вариантов для Пекина, особенно варианта с применением силы. По сравнению с риском военного конфликта с США или одним из союзников Америки цена неожиданного и существенного сокращения запасов американских облигаций может показаться вполне рациональной.

Это заставляет задуматься над «смежным» вопросом: легко недооценить то значительное внутреннее давление, которому подвергается Пекин, продолжая накапливать столь крупный резерв госдолга США. Китайские управляющие государственными резервами стали объектами общественного порицания за сохранение обязательств госпредприятий в ходе финансового кризиса и до сих пор подвергаются критике за «подпитывание» американского потребления. Если коротко, риск резкого сокращения китайских объемов американского долга в настоящее время невелик и мало кем правильно осознается. А Пекин, зарекомендовавший себя безразличным к цене приобретателем этих облигаций, может выступить таким же безразличным продавцом, если вдруг окажется в геополитических обстоятельствах, чреватых конфликтом с США.

Кроме того, любой инвестор с достаточной рыночной долей может пожелать перевести свои активы из одного вида долларовых инструментов в другой. Крупный владелец может приобрести ценные бумаги ипотечных агентств (например, «Фэнни Мэй» и «Фредди Мак») или продать долгосрочные казначейские обязательства и вложить полученные средства в краткосрочные бумаги, чтобы максимизировать сиюминутную доходность. Такая вариативность портфеля способна сказаться на рынке жилья США или внезапно изменить уровень доходности (тем самым ужесточив финансовые условия и отменив многое из того, чего добилась ФРС покупкой активов), без колебаний общего валютного курса, то есть без обесценивания долларовых активов Китая.

Далее, для игроков, владеющих достаточной долей того или иного рынка, сама перспектива подобного шага (или даже намерение приобретать меньше конкретных ценных бумаг в будущем) может стать сигналом к краху рынка. Например, «если китайско-американские отношения ухудшаются из-за экономических и международно-политических вопросов, – объясняет Джонатан Киршнер из Корнельского университета, – вполне вероятно, что макроэкономическая стабильность США окажется под угрозой вследствие долларовых запасов КНР, пусть Китай только обозначит такую возможность»[737]. В мае 2009 года Пекин впервые публично выразил озабоченность по поводу государственного долга США, за чем последовало относительное сокращение объема покупок американских долгосрочных казначейских облигаций[738]. В результате произошло заметное увеличение кривой доходности, ставки на долгосрочные облигации США выросли[739]. Затем Китай возобновил покупки и даже увеличил объемы облигаций, но рынки оценили возможности Пекина в этом отношении.