Мир, полный демонов. Наука - как свеча во тьме - Карл Эдвард Саган

Комитет по научному исследованию паранормальных явлений (CSICOP) состоит из ученых, членов академии, фокусников и других людей, занимающихся скептическим изучением новых или вполне уже сложившихся псевдонаук. Эта организация основана философом из Университета Буффало Полом Куртцем в 1976 г. Я состою в ней с момента ее основания. Аббревиатура CSICOP, произносится как sci-cop, т. е. ученые (scientists) — копы. Те, кому досаждает работа CSICOP, жалуются именно на это: мол, комитет встречает в штыки всякую новую идею, ни перед чем не остановится, лишь бы разодрать ее в клочья, это какая-то охранка, новая инквизиция и т.д.

CSICOP, безусловно, несовершенен. Критика обиженных отчасти справедлива. Но, с моей точки зрения, CSICOP выполняет важную общественную функцию — это хорошо известная организация, к которой СМИ обращаются, когда хотят разобраться в том или ином вопросе, в особенности если очередная сенсация из сферы псевдонаук рвется на первые полосы. Было время (а для значительной части новостных средств во всем мире это до сих пор так), когда всякий левитирующий гуру, залетевший на Землю инопланетянин, медиум и целитель, стоило ему попасть в новости, уже принимался на веру. Телестудии, газеты и журналы лишены генетической памяти и словно забывают, сколько раз уже подобные чудеса разоблачались как мошенничество и обман. CSICOP служит противовесом подобному легковерию, хотя голос комитета все еще недостаточно хорошо слышен: для большинства средств массовой информации легковерие — вторая натура.

Очень люблю карикатуру: предсказатель судьбы разглядывает ладонь своего клиента и торжественно возвещает: «Вы слишком доверчивы». CSICOP дважды в месяц выпускает The Skeptical Inquirer. Я приношу газету с работы домой и начинаю ее внимательно читать, гадая, какие же новые заблуждения раскроются передом мной на этот раз — всегда обнаруживается нечто, на что мне бы и воображения не хватило. Круги в полях! Пришельцы явились и оставили нам идеальные круги и математические формулы, начертанные в колосьях пшеницы!.. Вот кто бы мог такое придумать? Пшеничное поле как средство коммуникации! Еще того пуще — пришельцы распарывают животы коровам. Систематическое, массовое убийство. Фермеры в ярости. Поначалу меня изумляет подобная изобретательность, но по зрелому размышлению я каждый раз вижу, насколько эти сообщения скучны и однообразны. Компиляция застарелых, застоявшихся идей, шовинизм, надежды и страхи под маской достоверных фактов. И тут начинаешь понимать, как странно выглядят все эти россказни. И это все, на что способны пришельцы? Кружить в полях? Да у людей попросту отсутствует воображение! И так в каждом номере газеты рассматривается и разоблачается какой-то аспект псевдонауки.

Но все же и движение скептиков имеет серьезнейший изъян, и он заключается в противопоставлении: мы и они. Якобы «мы» обладаем монополией на истину, а все прочие, кто верит во всякие нелепости, — заведомые глупцы. Будьте благоразумны, прислушайтесь к нам, а не прислушаетесь — вам ничем не помочь. Неконструктивный подход. Так никому ничего не докажешь. Скептики навеки обрекают себя пребывать в меньшинстве, в то время как более мягкий, сочувственный подход, понимание, что своими корнями псевдонаука и суеверия уходят в общую для нас человеческую природу, мог бы найти гораздо более широкий отклик.

Только поняв это, мы ощутим растерянность и боль похищенных инопланетянами, а также тех, кто не смеет выйти из дому, не сверившись с гороскопом, или возлагает все упования на кристаллы Атлантиды. Сочувствие и общность в поисках истины сделали бы науку и ее методы более привлекательными, особенно в глазах молодого поколения.

Многие псевдонауки и верования нью-эйджа родились из разочарования в традиционных ценностях и взглядах, т.е. из своего рода скептицизма (как и большинство религий). Дэвид Гесс в книге «Наука и нью-эйдж» (Science and the New Age) рассуждает:

Однако, начав со справедливых упреков, Гесс вскоре переходит к жалобам: дескать, парапсихологов «затирают и портят им карьеру коллеги-скептики», и вообще скептики «с религиозным пылом» отстаивают материалистическое и атеистическое мировоззрение, тот же «научный фундаментализм», «иррациональную веру в рационализм».

Весьма распространенная жалоба, но для меня это — загадка, прямо-таки тайна и мистика. Нам многое известно о существовании материи и ее свойствах. Если какое-то явление можно разумно объяснить в понятиях материи и энергии, зачем предполагать вмешательство иной силы, к тому же незасвидетельствованной и недоказанной? Но жалобы упорно повторяются: скептики не верят в огнедышащего дракона в моем гараже, потому что они — упертые атеисты.

В книге «Наука и нью-эйдж» скептицизм затрагивается, но суть его так и не понята, а уж применять этот метод — и подумать страшно. Перечисляются всевозможные паранормальные явления, скептицизм «деконструируется», но и из этого чтения не поймешь, перспективны ли обещания нью-эйджа и поиски паранормального или же все это обманка. Как с большинством постмодернистских текстов, многое зависит от чувств и предпочтений читателя.

Роберт Энтон Уилсон в книге «Новая инквизиция: иррациональный рационализм и бастион науки» (The New Inquisition: Irrational Rationalism and the Citadel of Science. Phoenix: Falcon Press, 1986) обозвал скептиков «новой инквизицией». Насколько мне известно, скептики к вере не понуждают. Более того, в большинстве документальных передач и ток-шоу на телевидении скептику если и предоставят слово, то на полминуты. Если какие-то учения и методы критикуются (или высмеиваются), то лишь в журналах вроде The Skeptical Inquirer. Представителей нью-эйжа не тащат в суд, как ведьм, не порют кнутом за то, что они посмели иметь видения, и костер им уж точно не грозит. Неужели даже критику они вынести не могут? Разве не интересно проверить, как их вера выстоит против самых сильных аргументов, какие сумеют привести скептики?

Возможно, в одном случае из ста идея, с виду, на слух, по запаху не отличимая от обычных закидонов псевдонауки, окажется верной. Может быть, в озере Лох-несс или где-нибудь в Конго действительно обитает еще неизвестное пресмыкающееся родом из мелового периода, а может быть, где-нибудь в Солнечной системе обнаружатся предметы, произведенные передовой нечеловеческой цивилизацией. В данный момент три идеи из области экстрасенсорики кажутся мне наиболее заслуживающими серьезного исследования: 1) будто люди могут силой мысли воздействовать (чуть-чуть) на компьютерный генератор случайных чисел; 2) что в ситуации легкого сенсорного голодания человек может воспринимать «проецируемые» мысли или образы и 3) что маленькие дети порой вспоминают подробности прежнего своего существования, причем приметы иной эпохи они передают с большой точностью, а получить эти сведения иначе, как путем перевоплощения, никак не могли. Я выбрал эти три идеи не потому, что они кажутся мне правдоподобными (нет, не кажутся), но как пример того, что могло бы оказаться правдой. В пользу этих трех идей имеются хоть какие-то, пусть и сомнительные, экспериментальные данные. Хотя, разумеется, я могу ошибаться.