Выстрелы на пустоши - Крис Хаммер

– Но что связывает Жнецов с Риверсендом?

– Не знаю. Пока. Один из старших следователей Комиссии, некто Клаус Ванденбрак, уже на пути к нам. Вылетел чартерным рейсом в Беллингтон.

Мартин, моргая, пытается понять, что из этого следует. Такая конфиденциальная информация и столь быстро получена.

– Комиссия проводила тайную наблюдательную операцию? Внедрила крота в байкерский криминальный синдикат? И твой правильный человек рассказал тебе по телефону?

– Видишь ли, я имел допуск. Это для начала. Однако выяснилась интересная подробность: тридцать лет назад Клаус Ванденбрак и Херб Уокер вместе учились в гоулбернской полицейской академии. А позднее один у второго были свидетелями на свадьбах. Давние приятели.

– Твою мать! Думаешь, Уокер получил информацию о тех телефонных звонках у него?

– Ванденбрак ничего об этом не говорит.

– И теперь Ванденбрак чувствует себя ответственным за смерть друга? Потому и хочет помочь?

– Тоже ничего не говорит.

– Ему не обязательно. Что ж, отлично. Когда Ванденбрак сюда доберется? Когда мы сможем с ним побеседовать?

Гофинг кладет руку Мартину на плечо, словно осаживая.

– Послушай, Мартин. Тебе, пожалуй, лучше с ним не встречаться.

– Почему?

– Потому что Ванденбрак, подобно всем остальным в правоохранительных органах, считает, будто ты довел Уокера до самоубийства, а тот был его лучшим другом. К тому же ты журналист. Удивительно, как он решился довериться АСБР, хоть у меня и есть допуск. Не надейся Ванденбрак узнать что-нибудь новое, не стал бы разговаривать и со мной.

– Ты не сказал ему, что мы работали сообща?

– Конечно, нет, и тебе не советую. Я собираюсь съездить за ним в Беллингтон. Если вдруг столкнемся, сделай вид, что мы почти не знакомы, ладно?

Мартину остается лишь согласиться. И так хорошо, что Гофинг держит его в курсе дела, запросто мог бы оставить новости при себе. Интересно, почему не стал?

– Что ж, разумно.

– Хорошо. Но у меня к тебе одна просьба.

– Какая?

– Пока я в отъезде, встреться с Джейми Ландерсом. Он хочет с тобой поговорить.

– Ландерс? Он до сих пор здесь?

– Да, парня увезут сегодня после того, как скатаются с ним в Пустошь на реконструкцию событий. Понятия не имею, о чем он хочет тебе рассказать. Возможно, решил облегчить душу.

– И что, Монтифор и прочие полицейские не против? Ландерсу предъявлено обвинение. Дело передано в суд. Если я сейчас разглашу обстоятельства в прессе, это может повлиять на судью и присяжных.

– Да, тебя тут же накажут за неуважение к суду, так что до приговора ничего не публикуй. Полицейские зовут тебя не за этим. Ландерс намерен признать вину, скорее всего, ему сразу вынесут приговор. Когда он сядет, можно будет все обнародовать. Расскажешь, насколько плохими были он и его приятель, какие молодцы полицейские. Для копов это приглашение – способ отблагодарить тебя и помочь мне. И получить почести, которых они жаждут.

Прохладная, насколько возможно, камера, одна из двух, пристроена сзади к полицейскому участку и напоминает переоборудованный гараж. Кирпичные внутренние стены гладкие от многочисленных слоев зеленой эмали. Пол бетонный и голый. Нары с тонким матрацем застелены кусачим одеялом. Унитаз стальной, раковина тоже. Потолок высокий – не дотянуться, даже стоя на кровати. Лампочка – в небьющемся плафоне. К ее свету добавляется дневной, льющийся сквозь решетку высоко наверху.

Когда Робби Хаус-Джонс проводит Мартина к Джейми Ландерсу, тот сидит посреди постели, уставившись в стену напротив. С безучастным видом повернувшись, он бросает взгляд на Мартина, однако не произносит ни слова. Предупредив, что будет рядом, Робби выходит и запирает дверь. В памяти у Мартина мелькает воспоминание: Джейми идет на него с ножом, в глазах – готовность убивать. Внезапно камера начинает казаться очень тесной.

– Привет, Джейми! Хотел со мной поговорить?

– Вроде того.

Лицо парня бесстрастно. Если внутри что-то и происходит, внешне никак не проявляется. Возможно, он под успокоительными. Неплохо бы.

Сесть негде, разве что рядом с Ландерсом или притулиться на краешке унитаза. Мартин опускается на жесткий бетонный пол. Отсюда приходится смотреть на Ландерса снизу вверх. Неуютное чувство, будто отдан на милость убийце. Ничего: Робби совсем близко и, если что, сразу прибежит на крик. Телефон полиция взять не разрешила, придется довольствоваться блокнотом и ручкой.

– Слышал, ты признался, – говорит Мартин.

Ландерс кивает.

– Угу.

– Правильный поступок, Джейми. Так семьям девушек будет легче.

– Ты видел мою маму? – поворачивается к нему Джейми, взгляд уже не такой отсутствующий.

– Нет. Пока нет.

– Передай ей, что я сожалею. Не хотел ее расстраивать. Я бы ни за что так с нею не поступил.

– Ты меня за этим позвал?

– Маме не дают со мной видеться. Ты бы не мог помочь? Сделать так, чтобы ее ко мне пустили?

От недавнего равнодушия Ландерса не осталось и следа, голос выдает сдерживаемые эмоции. Мартин записывает просьбу. Надо же: заботливый психопат.

– Я попрошу. Только сам знаешь, решать не мне.

– Знаю, но все равно спасибо.

Лицо юноши искажено мукой. Мартин в растерянности.

– Что случилось, Джейми? Почему вы их убили?

– Мы не планировали. Просто так вышло.

– Каким образом?

Ландерс опять смотрит в одну точку, взгляд отсутствующий, лицо бесстрастное. Его голос звучит так, будто мыслями парень где-то далеко.

– Аллен уже получил водительские права, мы ездили, катались на машине. Не планировали забираться далеко, но забрались. Ехали куда глаза глядят и очутились аж в окрестностях Суон-Хилл. У нас были текила и бурбон. Остановились у реки бухнуть. Река там такая большая, посмотришь – и уже будто освежился. Хорошее место для того, чтобы промочить горло. Я знал, пить не надо. Аллену еще предстояла дорога обратно. Если ты за рулем, пить нельзя. Там у реки мы познакомились с девушками. Они были хорошенькими и забавными. Мы их угостили, им не понравилось. После чего они ушли.

Джейми больше не смотрит на стену. Он потупился, взгляд устремлен в пол.

– Позднее, уже поддавшие, мы поехали в город поесть, снова увидели тех девушек и предложили подвезти. Они сели к нам в машину. Вот и все.

– Все? Вы же их убили?

– Мы не планировали. Я тебе уже говорил. Мы снова остановились у реки выпить, но они захотели вернуться в свой хостел. С этого все и началось. Девчонки учились в университете. Как узнали, что мы бросили школу в пятнадцать, стали над нами смеяться, будто мы какие-то дебилы. Потом стали подкалывать Аллена, потому что он никогда не видел океана. Вот я и дал одной в рожу, чтобы заткнулась. Хорошо так врезал. Подействовало. Вторая закричала, и Аллен ее ударил. Ну и пошло-поехало. Мы не знали, как остановиться.