Нации и этничность в гуманитарных науках. Этнические, протонациональные и национальные нарративы. Формирование и репрезентация - С. Федоров

Истоки «готомании» барского священника не вполне ясны. На основании имен исторических персонажей, фигурирующих в первых главах памятника, в историографии высказывалось мнение, что сведения о готах были почерпнуты барским клириком из исторической традиции Монтекассинского аббатства[426], чьи контакты с Дуклянским королевством засвидетельствованы в источниках. Согласно другой точке зрения, готская традиция пришла в Дуклю из Венгрии, в свое время перенявшей из Баварии элементы эпической традиции, повествовавшей о борьбе готов с гуннами[427]. Показательно, что готский дискурс в Дукле был, как и в случае со сплитской традицией, порождением романской интеллектуальной среды, так как Бар, несмотря на высокую степень интеграции в политическое пространство Дуклянского королевства, в котором он фактически играл роль «столицы», оставался (по крайней мере, отчасти) городом романским по населению. Об этом недвусмысленно свидетельствует сам летописец, когда, объясняя во введении замысел своего труда, в качестве одной из главных причин его написания (а вернее перевода со славянского на латынь таинственной «готской книги») называет желание познакомить воинственную молодежь Бара со славными деяниями готских (=славянских) королей[428].

Интересно, что с течением времени сложившееся в Дукле представление о существовании в прошлом «готско-славянского» королевства распространилось среди соседних земель. О том, что данное представление было значимо не только для раннесредневековой Дукли, «растворившейся» в XIII в. в Сербском королевстве Неманичей, но и для позднесредневекового Хорватского королевства (находившегося с 1102 г. в унии с Венгрией), свидетельствует составленная здесь Хорватская хроника, фактически являющаяся хорватской редакцией Летописи попа Дуклянина. Изложение событий в Хорватской хронике соответствует (с некоторыми более или менее существенными расхождениями в отдельных деталях) первым 23-м из 47 глав латинского текста дуклянского автора с присоединением к ним еще нескольких глав (24–28) с содержанием, не имеющим параллелей в латинской редакции.

Несмотря на то, что в контексте латинской редакции история «готско-славянского» королевства рассматривается фактически как ранняя история Дукли, в Хорватской хронике такая привязка отсутствует. Напротив, в последних главах хроники подробно рассказывается о судьбе хорватского короля Дмитрия Звонимира (1075–1089 гг.), который в изображении Хорватской хроники предстает преемником правителей «готско-славянского» королевства. К тому же место действия событий, описываемых в начальных главах хроники, может быть локализовано на территории Хорватии и Боснии[429]. Вследствие этого обстоятельства в историографии даже появилась версия о хорватском происхождении «книги о готах», положенной в основу созданной в Дукле латинской редакции[430]. Хотя исключать такую возможность полностью и не следовало бы, оснований для этого явно недостаточно: язык Хорватской хроники явно указывает на более поздний период ее создания (возможно, XIV столетие), а о месте и времени составления гипотетического славянского протографа можно лишь догадываться.

К XIV в. относится создание еще одного хорватского памятника, апеллировавшего к наследию «готско-славянского» королевства – приписки к тексту так называемого «Супетарского картулярия», в которой описывается политическое устройство некоего идеального «королевства хорватов» (regnum Croatorum), состоящего из семи областей, возглавляемых банами. В тексте этого источника, появление которого следует связывать с политической активностью Сплитской церкви и тяготевшей к Сплиту хорватской знати[431], помимо всего прочего, называются имена некоторых банов, будто бы фигурировавших в истории Хорватии «со времен короля Светопелека вплоть до времени Звонимира»[432]. Упоминание в данном источнике короля Светопелека – одного из наиболее значимых персонажей Летописи попа Дуклянина, в которой он фигурирует как правитель, крестивший и заново обустроивший «готско-славянскую» страну, является прочным свидетельством того, что в XIV в. Летопись попа Дуклянина (или какой-то вариант ее текста) не только была известна в Хорватском королевстве, но и воспринималась в качестве важнейшего источника информации об истории Хорватии.

При этом необходимо отметить, что в раннее Средневековье никакой апелляции к наследию готов или готских королей в Хорватии не наблюдалось. Так, в 30-й главе трактата византийского императоpa Константина VII Багрянородного «Об управлении империей» (середина X в.), где при описании истории хорватов воспроизводится хорватская историческая традиция того времени, ни о каких готах речи не идет. Удивляться этому не приходится: традиция, зафиксированная в X в., очевидно, воспроизводила оригинальный гентильный дискурс хорватской воинской элиты далматинского хинтерланда, кристаллизовавшейся в VII–IX вв. в условиях отмежевания сначала от аварских, а затем и от франкских иерархических структур[433]. Готское же наследие могло стать актуальным для хорватов лишь в процессе интенсивного культурного взаимодействия с романцами, примерявшими к жителям хинтерланда бытовавший в их среде образ варваров-готов.

Когда же в таком случае идея наследования готским королям оказалась востребованной хорватской элитой? Есть основания полагать, что это произошло в конце XIII – начале XIV в., когда представителю могущественного хорватского рода Шубичей, Павлу Шубичу, носившему титул «бана хорватов» (banus Croatorum) (1293–1312 гг.), удалось не только распространить свою власть на обширную территорию, но и превратиться в фактически самостоятельного хорватского государя, лишь номинально зависевшего от короля Карла Роберта, поддержанного им в борьбе за венгерский престол. Как показывают новейшие исследования, в практике репрезентации своей власти Шубичи сознательно апеллировали к образу хорватского короля Звонимира, почитание которого утвердилось в родовом граде Шубичей – Брибире[434]. Наличие рассказа о правлении Звонимира в тексте Хорватской хроники вместе с присутствием репрезентативного образа «королевства хорватов» в приписке к Супетарскому картулярию, перекликающегося с титулом «бана хорватов», принятым Павлом Шубичем, позволяет думать, что именно в державе Шубичей произошло конструирование новой традиции, в которой представление о готском происхождении хорватского государства могло быть усвоено хорватской элитой.