Последняя миля - Дэвид Бальдаччи

– Да, это правда.

– Тогда как же мог кто-то подложить настолько крупную бомбу, что она разнесла церковь и убила пятнадцать человек, пока полиция вела наблюдение, и его никто не заметил?

Пирс просто покачала головой:

– Остается только гадать.

– Гадание нас не устроит, – отрезал Декер.

– Но это было настолько давно, что я даже не представляю, как вы можете отыскать сейчас определенный ответ.

– Ну, в Бирмингемском деле в конечном итоге ряд людей предстал перед судом за преступление, много лет спустя после самого факта. Так что, может статься, здесь удастся проделать то же самое. Вы можете рассказать нам об отце Турмана, Тревисе Хьюи?

– Что о нем рассказать?

– О его политике.

– Он был хороший человек. Творил добро на государственном посту.

– Я имел в виду, какова была его позиция в отношении Закона о гражданских правах.

– Не могу знать, – нахмурилась Пирс.

– Я бы предположил, что раз он был губернатором, а затем сенатором США от штата Миссисипи в пятидесятых и после, в политике он склонялся скорее к Джорджу Уоллесу, нежели к Хьюберту Хамфри?[32]

– Я в самом деле не могу сказать. Я его не знала.

– Но непременно должны иметься истории, написанные о столь выдающемся человеке.

– Послушайте, если вы спрашиваете, был ли мистер Хьюи расистом, я просто скажу, что, исходя из моих ограниченных познаний, он был человеком своего времени. И выступал за права штатов.

– Сын разделяет его позиции? – продолжал напирать Декер.

– Сейчас не пятидесятые, – отрезала Пирс.

– Проблема в том, что не все это заметили.

– Если хотите узнать кредо Турмана Хьюи, рекомендую обратиться непосредственно к нему.

– Указано ли в протоколе ареста мистера Монтгомери, который мы видели лишь частично, где он был арестован?

Пирс заглянула в папку и полистала страницы.

– Да, указано.

– И насколько близко это место к церкви?

Она как-то окостенела, словно наконец мысленно соединила все точки.

– Гм… ну… действительно, похоже, это было всего в паре кварталов от церкви.

– А не может ли быть, что как раз офицеры, охранявшие церковь, и занимались преследованием, а затем арестом мистера Монтгомери?

– Не вижу способа это определить.

– У вас имеется протокол ареста, и имена офицеров наверняка в нем значатся.

– Да, но я не думаю, что имеется способ определить, какие офицеры в это время следили за церковью.

– Но возможно ли, чтобы это были одни и те же люди?

– Возможно что угодно, – резко бросила она.

– А какое объяснение тогда давалось касательно способа установки бомбы в то самое время, когда церковь якобы находилась под защитой полиции?

– Я не уверена, что какое-либо объяснение вообще давалось, потому что не было ни одного ареста. Похоже, люди посчитали, что террорист просто как-то проскользнул мимо офицеров.

– А показания офицеров касательно их местонахождения в это время?

– В деле об этом ни слова.

– Но если они действительно преследовали Монтгомери и арестовали его, это означает, что церковь осталась без охраны, правильно?

– Если принять ваше допущение – что я не обязана делать, – то ответ «да».

– И время ареста мистера Монтгомери – девять часов десять минут вечера?

– Так указано в деле, да.

– А время взрыва?

Пирс опустила глаза к папке. И дрогнувшим голосом сообщила:

– Наиболее вероятно, около девяти часов десяти минут.

– Любопытное совпадение, – сурово отчеканил Богарт.

– Что ж, на меня не смотрите, я же сказала, что в то время еще не родилась, – с негодованием парировала Пирс.

– А в некрологе Натана Райана говорится, что он был на месте теракта одним из первых, – напомнил Декер.

– Это я тоже читала, когда агент Богарт связался со мной. Прежде я об этом не знала.

– Но церковь находилась в преимущественно черном районе. Время было вечернее. За какой же надобностью Райан вообще очутился в этом районе? Он что, жил поблизости?

– Понятия не имею, – передернула плечами Пирс.

– Вы сказали, что знакомы с некоторыми из Райанов? – уточнила Джеймисон.

– Да.

– Можете предоставить нам их контактную информацию? – спросил Богарт.

Пирс устремила на сидящего напротив Декера недружелюбный взгляд.

– Вы в самом деле утверждаете, что этот субъект Монтгомери использовался для отвлечения полиции, находящейся на посту, чтобы теракт мог состояться?

– Нет, я утверждаю, что местная полиция точно знала, что происходит, и получила приказ покинуть посты для ареста Монтгомери, чтобы можно было установить и взорвать бомбу.

– Приказ?! – побледнела она. – Чей?

– Ну, как раз это мы и должны выяснить, – ответил ей Декер.

Сделав несколько телефонных звонков разным Райанам в городе, они прибыли в небольшое опрятное бунгало в скромном пригороде. Дома осеняли могучие деревья, воздух звенел от смеха играющих детей.

Милдред Райан было уже под девяносто, и ее розовый скальп прикрывали жидкие белоснежные волосы. Время согнуло ей спину и иссушило плоть. На ней были большие очки в черной оправе, будто проглотившие ее крохотное личико. Она сидела в удобном кресле, кутаясь в шаль, в спальне бунгало, принадлежавшего ее дочери.

Эта дочь – Джули Смитерс – с подозрением оглядела Декера и его группу, стоящую на пороге спальни.

– Вообще-то, не понимаю, что моя мать может вам рассказать. Это было уже давно, и память ее уже не та.

Невысокая Смитерс была сложена как бульдог, да и лицо ее несло упрямый отпечаток черт той же собачьей породы.

– Мы лишь хотим задать пару вопросов, – учтиво заверил Богарт. – Если она не будет настроена отвечать, мы уйдем и вернемся в другой раз.

Райан подняла глаза от Библии, которую читала, водя пальцем по каждому слову.

– Просто пригласи их, Джулс, пусть зададут свои вопросы. Я настроена, – произнесла она тягучим говором, выдающим ее миссисипские корни.

– Со слухом у нее полный порядок, – заметил Декер.

– Только не переутомляйте ее, – предупредила Смитерс.