История Русской армии. Том 2. От реформ Александра III до Первой мировой войны, 1881–1917 - Антон Антонович Керсновский

В 9-ю армию генерала Лечицкого в Заднестровье входили новообразованный XXXIII (заамурцы), XI и XXX армейские, II и III конные корпуса.

Сосредоточение неприятельского кулака происходило с большой энергией. Против нашего IX корпуса на Дунайце сосредоточилась вся IV австро-венгерская армия (9-й, 14-й австро-венгерские корпуса, 22-й резервный германский корпус), а против X корпуса у Горлицы — вся XI германская армия (Гвардейский, 10-й армейский, 41-й резервный, Сводный германский и 6-й австро-венгерский корпуса). Бескидский германский корпус и III австро-венгерская армия были сосредоточены против карпатской группы 3-й армии, тогда как II австро-венгерская армия противостояла 8-й армии. Южная германская — 11-й, а VII австро-венгерская — 9-й.

Никогда еще за всю войну русская армия не подвергалась большей опасности, чем в эти апрельские дни 1915 года. Против 6 ослабленных наших дивизий IX и X корпусов неприятель сосредоточил 16 свежих. У нас здесь было всего 4 тяжелых пушки против 160 неприятельских. У Горлицы 130 орудиям X армейского корпуса противостояло 572 орудия всей XI германской армии, но в то время, как наши батареи могли расходовать только по 10 снарядов в день, боевой комплект германцев был неограничен.

Превосходство врага было тройным в пехоте и пятерным в количестве артиллерии. Фактически, принимая во внимание наш «снарядный голод», огневое превосходство Макензена над Радко Дмитриевым было в 50 раз. Принимать бой в такой обстановке было безумием и преступлением. Но Ставка совершила это безумие и это преступление, категорически предписав IX и X корпусам оставаться на месте. Все представления генерала Радко Дмитриева (поддержанного и генералом В. Драгомировым) были ею отвергнуты. Стратегический примитив, великий князь Николай Николаевич расценивал явления войны по-обывательски. Победу он видел в продвижении вперед и в занятии географических пунктов: чем крупнее был занятый город, тем, очевидно, крупнее была победа. Эта «обывательская» точка зрения великого князя особенно ярко сказалась в его ликующей телеграмме государю по поводу взятия Львова, где он ходатайствовал о награждении генерала Рузского сразу двумя Георгиями.

А между тем вся львовская авантюра генерала Рузского была стратегическим преступлением, за которое виновника надлежало предать суду и, во всяком случае, отрешить от должности. Вся тлетворная карьера генерала Рузского была создана этой обывательской расценкой Верховного. Поражение же он усматривал в отходе назад. Средство избежать поражения было очень простое: стоило только не отходить, а держаться «во что бы то ни стало».

На рассвете 19 апреля IV австро-венгерская и XI германская армии обрушились на IX и X корпуса на Дунайце и у Горлицы. Тысяча орудий — до 12-дюймового калибра включительно — затопили огневым морем неглубокие наши окопы на фронте 35 верст, после чего пехотные массы Макензена и эрцгерцога Иосифа Фердинанда ринулись на штурм. Против каждого нашего корпуса было по армии, против каждой нашей бригады — по корпусу, против каждого нашего полка — по дивизии. Ободренный молчанием нашей артиллерии, враг считал все наши силы стертыми с лица земли.

Но из разгромленных окопов поднялись кучки полузасыпанных землею людей — остатки обескровленных, но не сокрушенных полков 42-й, 31-й, 61-й и 9-й дивизий. Казалось, встали из своих могил цорндорфские фузилеры. Своей железной грудью они спружинили удар и предотвратили катастрофу всей российской вооруженной силы. IV австро-венгерская армия была вообще отражена IX армейским корпусом генерала А. Драгомирова, XI германская армия могла продвигаться лишь шаг за шагом. 20 апреля продолжалось жестокое побоище. 21-го брошенный в бой по частям резерв фронта — III Кавказский корпус — понес жестокие потери у Змигрода, но сдержал XI германскую армию. Он принял на себя удар чудовищного тарана — «фаланги» 10-го, Сводного и 41-го германского корпусов, которую Макензен вгонял в разрыв X и XXIV армейских корпусов.

Радко Дмитриев отвел 22 апреля X и III Кавказский корпуса на Вислоку. На правом фланге 3-й армии IX корпус продолжал стойко держаться на Дунайце против IV австро-венгерской армии. Положение карпатской группы корпусов становилось с каждым днем рискованнее: Макензен уже выходил на сообщения XXIV армейского корпуса. Нельзя было больше терять ни минуты — и командовавший 3-й армией предписал: XXIV и XII корпусам выходить из Карпат, XXI — выйти в резерв для выручки X и III Кавказского, а XXIX корпусу оставаться пока на месте, держа связь с 8-й армией.

XXIV корпусу пришлось круто. 49-я дивизия успела, правда, отойти, но 48-я генерала Корнилова была уже окружена. В жестоких боях 23 и 24 апреля у Дуклы геройская дивизия прорвалась сквозь 5 неприятельских, но тяжело раненный Корнилов попал в плен. 48-я пехотная дивизия лишилась 5000 человек из 7000 и 34 орудий. Полки ее вынесли свои знамена. На XXIV и XII корпуса навалилась вся III австро-венгерская армия, но натиск неприятеля был сдержан — и к 25 апреля карпатская группа нашей 3-й армии вышла из гор в полном порядке.

В Западной Галиции дела приняли трагический оборот. 23 апреля Макензен сбил X и III Кавказские корпуса и форсировал Вислоку. Пришлось оттянуть с Дунайца IX армейский корпус и конницу генерала Володченко. В сводный конный корпус 3-й армии (впоследствии IV конный корпус) входили 7-я, 16-я кавалерийские дивизии и 2-й сводный казачий. 24 апреля Радко Дмитриев предписал обескровленной 3-й армии отходить на Сан. Западная Галиция была потеряна. Потери под Горлицей были огромны. X армейский корпус за один день 19 апреля лишился 17 000 человек и 10 орудий. Всего в боях с 19 по 28 апреля 3-я армия потеряла 140 000 человек, до 100 орудий и до 300 пулеметов. В строю ее оставалось по приходе на Сан в 16 дивизиях 65 000 человек.

Отбрасывая 3-ю армию на Сан, Макензен выходил в тыл всему нашему Карпатскому фронту, и в первую очередь 8-й армии. Необходимо было немедленно начать эвакуацию Карпат, оторвав в то же время 3-ю армию от наседавшего противника.

К несчастью, Ставка совершенно не отдавала себе отчета в положении. Она просто игнорировала горлицкую катастрофу, более серьезную между тем, нежели самсоновская либо гродненская. Незрячие глаза Верховного главнокомандующего были устремлены куда-то на Буковину, где он подготовлял нисколько не отвечавшее обстановке наступление 9-й армии. Вызвав в Холм главнокомандовавших фронтами, великий князь повелел генералу Иванову «ни в коем случае» не отступать за Сан. Генерал Данилов, подсчитав номера дивизий, пришел к успокоительному выводу, что «решительно не видно никаких данных» для отказа от операций в Карпатах. Ему просто в голову не пришло, что в этих дивизиях осталось по 800 штыков, что в артиллерийских бригадах осталось по два стреляющих орудия, что люди валятся с ног от истощения. Столоначальники в