Дети Темнолесья - Роман Артемьев

Шаманы скакали одуревшими зайцами.

Наконец в какой-то всеми разом ощутимый миг концентрация энергии в хрустальной капле достигла предела. Напоследок вспыхнув — многие упали на землю и свернулись в комок, пытаясь хоть так укрыться от всепроникающего света, — артефакт выплеснул всю накопленную силу в едином мощном ударе. Тонкий луч вонзился в городские ворота, проделал в них дыру, попутно снеся создаваемые многими поколениями шаманов щиты, изогнулся, подобно атакующей змее, и стремительно рванулся вперед. Там, где пролегал его путь, оставалась полоса спекшейся до состояния стекла земли, невезучие орки в муках падали и умирали, отчаянно пытаясь вдохнуть глоток внезапно обратившегося в жар воздуха. За мгновение преодолев расстояние от городских ворот до дворцового комплекса, созданное древней магией псевдоразумное заклинание столкнулось здесь с еще одной линией защиты. Быть может, не столь сильной, но куда более сложной. Змея ударила раз, другой — от места столкновения силы Света и сферой окружавшее жилище наместника города защитой расходились волны разрушения. Третьей попытки прорваться творение орочьих шаманов не выдержало.

Путь был открыт.

Без каких-либо возгласов или команд гвардейцы вместе с нежитью исчезли. Светлые маги продолжали поддерживать свое жуткое творение, но вместо того чтобы уничтожать город и жителей изнутри, они почему-то принялись разрушать стены. Дроу замерли в неподвижности, воцарившуюся тишину нарушал только мерный рокот барабана да шлепанье босых ног по траве.

Через пять ударов сердца — Аласдиор запомнила точно, она невольно отсчитывала мгновения — как будто лопнула невидимая струна. Напряжение схлынуло, хотя никто позднее не мог бы сказать, отчего возникло такое чувство. Просто два десятка дроу беззвучно возникли на тех же местах, откуда пропали несколько мгновений назад. Потрепанные, с обнаженным и местами обагренным кровью оружием. С пленником, заточенным в глыбу прозрачного льда.

В еще одной фигуре, стоявшей среди обретших плоть призраков, шаманка без особого удивления признала Аласэ. Древний лорд единственный выглядел так, словно вернулся не из смертельно опасного боя, а с бала или как минимум королевского приема. Он поднял голову, поправил рукава идеально белой рубашки и, взглянув прямо в глаза Аласдиор, милостиво кивнул. Девушка почтительно склонилась в ответ.

— Сваливаем отсюда, — немедленно скомандовал принц-консорт. — Они сейчас очухаются! Нежить не сможет их долго отвлекать!

Жуткий жаргон, неизвестно в каких далях подхваченный Арконисом, оказал нужное воздействие. Темные маги торопливо затирали следы своего колдовства, попутно оставляя неприятные сюрпризы следователям врага. У шаманов отняли барабан, после чего те без сил рухнули на землю, и ученики потащили несчастных к целителям. Светлые наконец-то развеяли свою жуткую змею, они тоже не могли идти без посторонней помощи — до самой границы их пришлось везти в седлах, заботливо придерживая и не позволяя упасть.

Лагерь быстро сворачивался. Солдаты строились в походный порядок, где-то впереди и по бокам бесчинствовал корпус теней, вырезая безопасный проход, внезапно налетевшие драконы залили огнем попытавшуюся было выскочить из города колонну всадников. Аласдиор, окруженная свитой, сидела в паланкине в середине обоза. Девушка с тревогой вслушивалась в одной ей доступные звуки битвы, которую продолжала вести Охотница. Лишившись поддержки шаманов, богиня осталась одна против многократно превосходящих ее силой противников, и если бы не рухнувшие от действий Змеи Света капища внутри города, не известно, сумела бы она выстоять. Тех сил, что могла предложить ей одинокая аватара, для победы было явно недостаточно. Зато с помощью Аласдиор Охотница могла на время покидать мир духов, чем беззастенчиво пользовалась. Охранники уже привыкли к живущей своей жизнью тени девушки и доносящемуся неясно откуда кровожадному рыку, хотя чувствовалось, что они предпочли бы оказаться в каком-нибудь ином месте.

Глава Гильдии магов, лорд Ториан, в последний раз окинул взглядом подчиненных:

— Мы готовы, мой повелитель.

— Тогда перебирайте скорее ножками. — Принц-консорт дико оскалился. Забрызганное кровью лицо его сейчас напоминало маску демона, какие любят носить актеры в театрах востока. — Самое меньшее через час они вышлют погоню. Мы не можем терять время в глупых стычках!

Отряды один за другим двинулись в сторону королевства.

— В городе не осталось сил, способных нам помешать, повелитель, — почтительно возразил маг.

— Зато они вполне способны нас задержать. — Арконис недоуменно посмотрел на протянутый ординарцем влажный кусок ткани, затем взял его и с наслаждением отер лицо. — С запада приближается крупный отряд, разведчики оценивают его численность тысяч под шестьдесят. Я не намерен с ними драться.

— Они все равно попытаются отбить пленника. Орки не умеют отступать без боя.

— Конечно. Но в Темном Лесу нас ждут три полка тяжелой пехоты. Если вождь идущей сюда армии не совсем безумен, он ограничится легкой стычкой и вернется в Приозерск. Хакан не в том положении, чтобы бездарно губить войска.

Дроу возвращались домой. За их спиной оставался наполовину разрушенный город, в сердце которого продолжали бесчинствовать оставленные некромантами твари. Армия выполнила свою задачу — теперь дело за дипломатами.

12.2394 от П. К. Столица. Дом Тората и Аластесс

Аласдиор помнила те времена, когда для семейного ужина мать сервировала столы в строгом соответствии с прописанными в «Наставлениях для достойной жены, желающей мир и благо в дом принести» правилами, а отец с тоской смотрел на крошечные порции чего-то невероятно красивого, изысканного и совершенно непитательного. Родители относились друг к другу с величайшей осторожностью, в их отношениях постоянно присутствовал невнятный холодок. Правда, как ей тогда казалось, против нее они всегда выступали единым фронтом.

С тех пор многое изменилось. Отслужившая в армии Аластесс с удивлением обнаружила, насколько сильно отличаются ее представления о хорошей пище от пожеланий любого здорового мужчины. Она стала более открытой, спокойной, постепенно научилась говорить мужу и дочери «ты» вместо надменно-аристократического «мой лорд» и «дщерь моя». Торат, в свою очередь, чаще стал приглашать гостей, своих сослуживцев, которые оказались необыкновенно интересными личностями и рассказывали жуть какие занимательные истории. Дику повезло, что он рос рядом с ними. В жизни Аласдиор был период, когда она бешено злилась на низкое происхождение отца, брат же сословных предрассудков лишен навсегда.

Но кое-что осталось неизменным. Родители по-прежнему считали ее глупым ребенком.

— Госпожа супруга моя, ты ведь знакома с основами целительства?

— В достойной моего титула и происхождения степени, о мой муж и повелитель.

— Лучшего нельзя и желать. Не могла бы ты проверить мой слух? Мне вдруг послышалось, что наша дочь желает участвовать в грядущих переговорах с орками.

— Увы, муж мой, тебе не послышалось, — мрачно ответила Аластесс— Она действительно именно это и сказала.