Князь Благовещенский: Князь Благовещенский. Наместник. Пророк - Виталий Сергеевич Останин

прядку, убирая ее за ухо, и рассмеялась над чем-то сказанным Теданем. Вот совершенно иной типаж, куда миниатюрнее Ольги, изящнее, да и берсерк ко всему прочему, но все же было у них что-то общее. Какой-то внутренний свет и радостное жизнелюбие. Способность улыбаться так, будто в мире не было зла, а если оно и существовало, то навредить им никак не могло.

Эх, Антошин! Вот почему у тебя все не как у людей, а? То ни одной женщины в жизни, то сразу две на горизонте появились! И не каких-нибудь там к тому же – маньчжурский берсерк и пермская княжна. У первой брат, поднаторевший на борьбе с потенциальными женихами, а за руку второй идет невидимая война между всеми фракциями русской конфедерации. Вот почему бы тебе, как нормальному боярину, служанок не портить?

Через десять минут девушка в форменной одежде цвета морской волны и крохотной шляпке, чудом держащейся на пшеничных волосах, объявила, что самолет готов, и пригласила нас на посадку. Я дал знак своим спутникам выдвигаться и вышел на улицу, где уже ждала машина. Подошел к передней пассажирской двери традиционной черной «Ладоги», мысленно пожурил себя за эту привычку, как за не соответствующую статусу обер-секретаря. И тут меня скрутило.

Больше всего это походило на неожиданный удар в живот. Вот ты стоял, болтал с приятным человеком, а затем тот, безо всякой причины и предупреждения, даже продолжая улыбаться, впечатал кулак чуть ниже солнечного сплетения. Случись со мной такое месяц назад, я бы первым делом подумал на расшалившуюся поджелудочную. Или печень, которая таким образом выражает несогласие с количеством вводимого в организм алкоголя. Теперь же, сморгнув с глаз выступившие от сильной боли слезы, я вгляделся в узел дара.

Черный жгут бесновался – иначе и не скажешь. Он поглотил практически все остальные цвета, точнее, вобрал их в себя и стрелял протуберанцами во все стороны. Если представить его как физический объект, обладающий плотью, то выглядело это примерно так: черная с красными, голубыми и зелеными прожилками клякса лупцует крохотными кулачками внутренние стенки моего живота. Как, блин, боксер в сверхлегком весе!

– Отошли от машины!

Фразу эту я буквально проревел. Ничего не понимающие спутники на инстинктах выполнили приказ. И только оказавшись метрах в десяти от «Ладоги», принялись сыпать вопросами.

– Что случилось?

– Ты в порядке?

– Игорь, у тебя кровь носом идет!

Одни только маньчжуры ничего не спрашивали – замерли в отдалении в боевых стойках. Вокруг рук Теданя клубилась готовая сорваться тьма, а Яньлинь просто светилась голубым от полученной у брата силы.

Сам я тоже отбежал от машины и сразу накрыл всю свою группу защитной сферой, вкачав в нее столько силы, что она устояла бы, попади в нее танковый снаряд. Кровь из носа пошла еще сильнее и залила рубашку. Не суть важно!

Зажав нос рукой, я прогундосил:

– Глеб, охрану аэропорта сюда! Живо!

– Есть!

– Вася, бегом к борту! Экипаж вывести! Двигатели заглушить!

– Слушаюсь!

– Отходим к зданию! Держимся кучно!

Я больше не боялся показаться смешным перестраховщиком. Не в этом мире, ха! Если чуйка кричит об опасности – бросай все и защищайся. А еще лучше – осмотрись и атакуй в ответ! Но дар не указывал направления злой воли, он просто трезвонил об опасности, чуть снижая интенсивность по мере удаления от самолета. Ладно, потом будет время разобраться, проанализировать поведение узла, посоветоваться с опытными людьми. Но сперва – выжить!

Встав спиной к спине, убрав в центр построения не имевшего магических способностей татарина, мы дошли до здания аэропорта, ввалились внутрь и только там расслабились. Ну как расслабились: чуть снизили расход энергии на защитные аспекты и перестали жаться друг к другу. Вернувшийся с ничего не понимающими пилотами Василий тут же протянул мне платок.

А в ВИП-зал уже вбегали аэропортовые жандармы, за которыми быстрым шагом шел Самойлов.

– В чем дело, Игорь Сергеевич? – обеспокоенно спросил меня старший наряда.

Лицо мужчины выражало смесь служебного рвения и хорошо скрываемого страха. Ну еще бы – ЧП с рукой князя в его смену.

– Дар предупредил об опасности. Необходимо проверить машину и самолет. Максимально быстро!

– Слушаюсь.

Мужчина в черной форме взял под козырек. И со всей серьезностью приступил к действию. Да, это не мой мир, здесь к предчувствиям куда серьезнее относятся!

Щит я снял, только когда дар перестал колотить по стенкам живота, как провалившееся туда перепуганное черное сердце. Осмотрел свою группу, суетящихся у самолета и машины жандармов, перепуганных девчонок ВИП-зала и пошел умываться. Лицо само себя в порядок не приведет, а изображать из себя разбойника с кровавыми усами было несообразно статусу. Да и рубашку стоило сменить.

Час спустя все закончилось. Разошлись жандармы, которым тут больше нечего было делать. Уехали дэберы, увозя на экспертизу взрывное устройство, найденное в самолете. Попрощался Евсеев, лично прибывший руководить проверкой аэропорта. Только генерал-аншеф нервно мерил шагами зал и разговаривал по телефону. Судя по тому, как он периодически вытягивался во фрунт и выпаливал очередное «слушаюсь!», его собеседником был князь.

Я и мои спутники сидели над остывшим чаем и молчали.

– Как такое возможно? – нарушил тишину Алмаз. – Это же правительственный борт! Тут меры безопасности просто запредельные!

В голове татарина – как, впрочем, и в моей – не мог уложиться факт, что неизвестный злодей заложил в самолет бомбу. В правительственный борт, как он верно подметил. Это было… невозможно! Самолет и экипаж проходят множество проверок, прежде чем выкатиться на взлетную полосу, его осматривают техники и силовики. Он хранится в отдельном охраняемом ангаре, наконец! Кроме того, сам аэропорт – объект режимный, и доступ к служебным помещениям имеют только проверенные люди. Как такое могло произойти?

– Кто-то из персонала, – выдал реплику от Капитана Очевидность Самойлов. – По-другому никак.

– Евсеев разберется, – свернул я обсуждение. – Или Фочин. Вон он, идет уже.

Глава жандармерии приблизился и со вздохом усталого бегемота уселся на свободный стул. Ничего не говоря, протянул мне свой телефон. «Дядька» наговорился с генералом и теперь желал дать начальственный втык своему «племяннику».

– Да, Николай Олегович?

– Вот почему с тобой всегда так?

– Я, что ли, бомбу в самолет закладывал?

– Характер человека – его судьба.

– Ну вот, опять я крайним остался! Террористы на мой характер ориентировались?

– Не дерзи! – отмахнулся князь. – Идеи есть? Кому это надо?

– Якуты, потрошители, москвичи, – отбарабанил я список группировок, которым успел насолить за крайне недолгий срок жизни в этом мире.

– Якуты не станут отношения портить, у потрошителей нет на это никакой выгоды, а вот москвичи – да. Я тоже сразу на них подумал. Бестужев бы тебя с удовольствием из игры вывел. Видать, про письмо от княжны прознал.

– Письмо? – Я поднялся и, отойдя подальше от компании, переспросил: – Письмо-то тут каким боком?

– Какой ты еще… незрелый! – буркнул князь. Последнее слово он явно заменил в последний момент. – Ты единственный из претендентов на ее руку, кто получил