Соглядатай, или Красный таракан - Николай Семченко

Оглядываясь на него, я добрался до двери и повернул ключ. Тут же в прихожую ввалились какие-то люди, загалдели, замахали руками, заголосила старушка в белом платочке, а маленькая девочка, которую она держала за руку, повторяла одну и ту же фразу:

– Дядя играется! Взрослые дяди не должны играться!

Старушка глядела мне за спину, крестилась и голосила:

– Аааа! Человек падает!

Никто пока не падал.

– Дядя играется! – с упорством попугая повторяла девчонка. – Дяди не должны играться!

– А дядя и не играется, девочка, – незнакомец прощально взмахнул рукой и, наклонившись назад, исчез в оконном проеме.

Люди загалдели ещё громче, бросились к подоконнику, а я кинулся из квартиры вон. Мне во что бы то ни стало надо было оказаться внизу. Я пока не знал, зачем. Просто знал: мне надо вниз, на улицу, к этому неподвижно лежащему на газоне мужчине. Он широко разбросал руки и ноги, и был похож на звезду.

Я успел!

Его широко раскрытые глаза глядели в небо, и в черных влажных зрачках отражалось легкое седое облачко, тень стремительно мелькнувшей птицы, угол соседнего дома. Но я в них не отразился, хотя и наклонился близко-близко, почти нос к носу, и зачем-то дунул на его ресницы. Мне казалось, что он притворялся, и на самом деле жив-здоров, и эта темная щель в его голове, из которой, как из тюбика, выдавливалось что-то наподобие масляной краски вишневого цвета, – это неправда, бутафория какая-то, подделка. И он сейчас моргнет, подмигнет мне и, легко вскочив с земли, скажет что-то вроде «А хороший был розыгрыш, правда?»

Но он уже ничего не мог сказать. Потому что тут осталось только его тело, а сам он отправился совсем в другое место. Может быть, даже на том облачке, которое накрыло горизонт серой вуалью…

Но я успел!

Я всё равно успел. Но вам не обязательно это знать.

Никому ничего не скажу…

* * *

М. Чюрлёнис, «Соната Солнцу. Аллегро»

Дорогой Николай Васильевич!

Помните, на какой фразе закончилась наша последняя беседа? Уверен, что вы по странной своей привычке не запоминать собственные же парадоксы, ничего, конечно, не помните. А сказали вы вот что: «История всегда позади, но и впереди – тоже история». В своём настоящем мы, быть может, всего лишь пробелы в тексте истории: вроде бы – пустое место, но в то же время без него никак нельзя, иначе текст слипнется. Ха-ха! Написал: «слипнется» – и мне, как сладкоежке, пришло на ум внезапно другое сравнение. Может быть, история – это всего-навсего пирог, и вся проблема в том, чтобы кондитерской лопаточкой удачно переложить его кусочек на свою тарелку. Эта кондитерская лопаточка должна быть удобной, чтоб понапрасну не кромсать пирог. И без того стол засыпан крошками…

Кажется, этими крошками истории питаемся мы, люди, а лакомые её кусочки достаются совсем другим существам, которых один мой пациент именует «красными тараканами». Ни позади, ни впереди ничего нет – всё, что было, это некая иллюзия или, если хотите, галлюцинация, вызванная особым веществом, содержащимся в экскрементах тех самых «красных тараканов».

Вы удивлены? И наверняка радуетесь своей давней догадке о вирусной природе психических расстройств. Как расстройства желудка бывают от микробов и бактерий, так и помрачение ума – от чужеродных вирусов, вторгшихся в наш организм. (Вообще-то, вы, конечно, знаете, что в каждом человеке содержится не менее трех килограммов различных микробов, палочек, простейших микроорганизмов, которые как бы образуют с нами некий симбиоз: за право обитать внутри нас они исправно платят тем, что следят за состоянием нашего желудка, кишечника, печени и т. д. Не стану утомлять Вас чтением лекции по данному вопросу, потому что знаю Вас как человека образованного, и Вы наверняка специально пьёте, например, кисломолочные продукты, чтобы в вашем кишечнике не переводились полезные грибы и разные микроорганизмы. Не так ли?).

Так вот, должен сообщить Вам, что наблюдаю сейчас чрезвычайно занятную личность. Этот человек подавал большие надежды как художник. Вполне вероятно, что Вы, как ценитель истинной живописи, даже бывали в Картинной галерее на вернисажах выпускников Н-ского института. Его работы там тоже выставлялись, и, как явствует из заметок в разных газетах, обратили на себя внимание публики. Последняя картина – портрет актера театра драмы Юрия А-цкого – вообще вызвала самое живейшее обсуждение профессионалов: в ней парадоксально сочетались реализм, высокая абстракция и явный орнаментализм вкупе с наивным примитивизмом. Я видел эту работу, но честно сказать, ничего особенного в ней не нашёл, разве что ощутил влияние раннего Шагала…

Но я, кажется, рискую отклониться от темы своего письма. Итак, дорогой Николай Васильевич, автор того самого портрета – мой пациент. Внешне он выглядит вполне обычным человеком, без каких-либо особых странностей, по которым люди обычно угадывают «шизанутых». Да, впрочем, он и не шизофреник вовсе, я склонен полагать, что имею дело с проявлениями особой формы маниакально-депрессивного психоза… Но, думаю, клиника Вас мало интересует. А больше заинтересует идея красного таракана, которую проповедует этот больной художник.

Чтобы не отнимать у Вас время излишними описаниями, прилагаю к этому письму дневники своего подопечного, а также записки его покойной бабушки. Вы найдете их в синей папке. У меня не было времени (да, признаться, и желания) разложить эти бумаги по порядку. Находясь в состоянии депрессивного обострения, Сергей Н. предпринял попытку уничтожить бумаги, но мне удалось их спасти. Записки Марии Платоновны Д. навряд ли как-то особо Вас заинтересуют: являясь своего рода мемуарами, они не претендуют на что-то оригинальное и далеки от того, что именуют литературой. Это, скорее, нечто вроде отчета о жизни, и нечто подобное, считаю, могли бы написать тысячи сограждан Марии Платоновны Д., переживших описываемые события. Ей не удалось, в отличие от знаменитого Мишеля Монтеня, хоть как-то осмыслить свою жизнь. Она осталась на подступах к осмыслению идеалов и страстей своего времени. Впрочем, довольно о ней.

Интерес для Вас наверняка представят записи Сергея Н. Его фантазии вполне могут лечь в основу какого-нибудь фантастического романа. Во всяком случае, именно так мне представляется. Может быть, прилагаемые мной бумаги пригодятся?

Замечу, что упоминаемый в записках актер Юрий А-цкий сейчас у всех на устах благодаря новой роли Калибана из шекспировской «Бури», который, как Вы, конечно, помните, мечтал сжечь все книги. А когда «разум приведен в тупик», то культура уменьшается до размеров сапога, которым попирают человека. Кстати, вы никогда не задумывались, почему диктаторы так любили щеголять в сапогах? И почему они иногда оставляли на свободе какого-нибудь вольнодумца и позволяли ему жить так, как он хотел? Может быть, ещё и затем, что толпам их подданных нужно было развлечение – экзотическая личность, эдакая диковинка, посмевшая быть не такой, как все – словом, белая ворона, забавляющая всю стаю. И вот ещё парадокс: стая, презирающая белую ворону, в то же время как бы гордится ею пред другими стаями, где такой особи нет.