"Белые пятна" Русско-японской войны - Илья Деревянко

Добытые таким путем сведения отсылались через специальных почтальонов, которые, чередуясь, устанавливали непрерывное сообщение с японским бюро.

В начале войны было несколько случаев поимки подобных переносчиков, почему, очевидно, руководимые свыше, они постоянно меняли свои приемы. Так, например, переносители писем в начале войны часто прятали их в подошвы своих башмаков, потом излюбленным приемом было вплетение документов в волосы своей косы, а когда это обнаружилось, агенты стали зашивать донесения в шов рубца на обуви и платье. Для того, чтобы найти подобный документ, необходимо распороть всю обувь или платье. На практике приемы эти в массах неприменимы, а потому для большинства проносителей обыски кончались ничем. Наряду с этим простым, но остроумным способом, практиковались и другие, например трубочки провощенной бумаги с донесением зашивались в хомуты лошадей, вкладывались в выдолбленные пустоты повозок и т. п.

Ряд задержанных шпионов красноречиво говорит нам, как умело и практично японцы пользовались услугами даже неграмотных китайцев.

В январе месяце 1905 г. в одном из наших военных судов судился китаец за шпионство. На судебном следствии выяснилось, что китаец этот, под видом продавца махорки все время шатался в тылу войсковых частей, занимающих позиции южнее Мукдена. Его много раз прогоняли подальше от мест, занятых войсками, но он назойливо возвращался снова, пока в один день проходивший мимо него переводчик не обратил внимания на то, что китаец, сидя на корточках, что-то вычерчивает на имеющейся у него бумажке. Китайца задержали, и при дальнейшем расследовании оказалось, что бумажка была разделена красной чертой пополам и потом вся разделена на квадратики. Красная черта изображала железную дорогу к югу от Мукдена, а квадраты — участки прилегающей площади земли, на которых китаец должен был вычерчивать изображение погон тех частей войск, которые в данную минуту на них находились.

Задача эта наполовину была уже выполнена китайцем, и изображения погон солдат довольно разборчиво были вырисованы в квадратиках.

Сопоставляя этот факт с аналогичными, следует прийти к заключению, что сущность данного приема сводилась к тому, что известная местность разбивалась на квадраты и в каждый такой квадрат посылались один или два китайца. Посланный снабжался листом бумаги, изображавшим собою план исследуемого участка. Бумажка эта, в свою очередь, делилась на квадратики, и вся задача импровизированного шпиона сводилась к тому, чтобы, бродя по своему участку под видом мелочного торговца, на каждом квадратике нарисовать изображение погон тех частей войск, которых он там встретит. Если на подобном участке сразу работает два человека, ничего не зная друг о друге, то они вместе с тем являются и контролерами по отношению один к другому. Получая время от времени зарисованные листки, японское разведочное бюро группирует их, подводит им итоги и всегда прекрасно осведомлено о том, какими войсками в данное время занят известный район.

К числу выгодных сторон подобной системы следует, между прочим, отнести и то обстоятельство, что при такой организации японцы, имея возможность утилизировать труд неграмотных китайцев, в то же время никогда не рисковали остаться без необходимых сведений, что всегда могло бы случиться при высылке одиночных агентов. В денежном отношении эта система также очень выгодна, ибо неграмотные китайцы ценили свой труд очень низко.

Есть данные, что в этот период кампании немаловажные услуги японцам оказывали китайские власти и некоторые их торговые фирмы. Так, например, незадолго до отступления наших войск от Мукдена один из японских генералов в сопровождении китайского конвоя приезжал в Мукден и под видом китайского сановника разъезжал по его улицам. Мукденское купечество со своей стороны поддерживало сношение с неприятельским разведочным бюро.

Во внутренних губерниях России также были случаи поимки лиц, наблюдавших за ходом нашей мобилизации и затем передвижения войск к театру войны. Так, например, в Екатеринославе были задержаны два австрийских подданных, которые при помощи подкупа писарей воинского начальника получали все данные о ходе мобилизации и пересылали их затем через Австрию в Японию. Одновременно с этим японские агенты наблюдали за передвижением войск на многих станциях Сибирской железной дороги. Хорошей иллюстрацией того, как велось это дело, может служить случай задержания японского агента в Мукдене незадолго до оставления его нами. Ко времени прихода воинских поездов в вокзал являлся китаец, пил за общим столом пиво и заносил какие-то заметки в записную книжку. При расследовании оказалось, что китаец записывал все, что ему приходилось наблюдать на вокзале: время прихода поездов, название прибывающих частей, число вагонов в поезде и проч. В числе сведений, занесенных им в свою книжку, между прочим, значилась следующая характеристика проследовавшего через эту станцию штаба одной из войсковых частей: «Офицеры очень молоды, к делу относятся легкомысленно, очевидно, многие из них назначены по протекции». Оставляя в стороне вопрос о близости к истине этой заметки, нельзя не обратить внимания на нее, как характеризующую японскую наблюдательность. Очевидно, от их внимания не ускользнула ни одна мелочь, так или иначе характеризующая нас как противника.

Шпионы их проникали всюду, даже в госпитали, где было несколько случаев поимки шпионов среди прислуги. Казалось, госпиталь сам по себе должен представлять мало интересного для наблюдения, а между тем оно было систематизировано и в лечебных учреждениях, благодаря чему японцы были хорошо осведомлены как о числе больных и раненых, так и об уходе за ними. Несомненно, подобная организация наблюдения давала японцам полную картину мобилизации наших войск, их передвижения, боевого расположения, санитарного состояния и проч. Бой под Мукденом показал, что Япония умело пользовалась этими сведениями и японскому Главному штабу они сослужили большую службу.

Этим дело, однако, не ограничивалось. Установив самое важное наблюдение над Россией, Япония в то же время следит и за тем, что делается в Китае. В Пекине с этой целью была учреждена ими особая школа разведчиков, которые обязаны были не только наблюдать за положением дела в местностях, прилегающих к театру войны, но и вести там специальную японскую пропаганду.

Далеко не в таких благоприятных условиях оказались, однако, японцы, когда фронты армий отдалились один от другого и при штабе Главнокомандующего у нас, наконец, были организованы средства для борьбы с этим злом.

Находить желающих заняться шпионством сделалось труднее, да и сам сбор сведений усложнился. Старые приемы оказались малоприменительными, и японцам пришлось приспосабливаться к новым условиям. Для непосредственного руководства своими шпионами они устраивают вдоль линии фронта ряд разведочных бюро, параллельно которым, но уже в нашем районе, были сформированы такие же бюро, с той только разницей, что в японском районе заведующими ими были японские офицеры, а в нашем — китайцы. Обязанность первых состояла в общем руководстве несколькими партиями, оперировавшими в данном участке, и в то же время — прием, сортировка и направление полученных сведений в штабы своих армий; вторые же, т. е. начальники бюро, расположенных в нашем районе, руководили разведчиками, уже непосредственно посылая их в те или иные другие города или места скопления наших войск.