Брестский мир. Ловушка Ленина для кайзеровской Германии - Ярослав Бутаков

Более того, при продолжении войны с Германией Советская Россия вполне могла рассчитывать на помощь Антанты. На этом, как мы видели, строились расчёты Троцкого в этот период. Значит, не было бы мятежа Чехословацкого корпуса, и Гражданской войны в той конфигурации, в какой она возобновилась летом 1918 года, не было бы. Но это не означает, что она вообще бы не возникла. Гражданская война велась бы между Советской Россией, с одной стороны, и прогерманскими буржуазно-консервативными режимами на российской территории — с другой. Таким образом, Россия всё равно не избежала бы войны внутренней, но она бы вдобавок ещё наложилась на масштабную внешнюю войну.

Чем бы это закончилось? Германия так или иначе терпит поражение в Мировой войне, но это ещё не означает завершения Гражданской войны в России. Исход Гражданской войны в этом случае вообще неясен. Нет никаких оснований считать, что гражданская война в данном сценарии закончилась бы уже в 1920 г., причём воссоединением большинства отпавших окраин России и восстановлением единства державы, как она завершилась в реальности.

Принятие Советской Россией военной помощи Антанты в войне против Германии привело бы к дальнейшему росту зависимости России от западных держав. При этом необходимо учесть, что страны Запада оказывали бы такую помощь крайне дозировано и за большие уступки. Это была бы экономическая и политическая кабала. И можно быть уверенным в том, что условия завершения Гражданской войны Антанта тогда бы продиктовала России. А какими могли быть эти условия — мы видели на примере объяснения полковником Хаузом пункта декларации Вильсона, касавшегося России.

Могут возразить, что хуже, чем случилось на самом деле, с Россией произойти не могло. И в подтверждение этому будут говорить о многочисленных жертвах и разрушениях в результате российской Гражданской войны. И о том, что самым лучшим вариантом для России в конце 1917 — начале 1918 г. было бы сохранение у власти Временного правительства, успешный созыв Учредительного собрания, в общем, всё, что угодно, кроме прихода к власти большевиков. И — продолжение войны «до победного конца» на стороне Антанты.

На это можно возразить прежде всего тем, что колоссальную роль в поражении Германии сыграл именно революционный пример России, вплоть до непосредственного разложения кайзеровской армии «заразой большевизма» начиная с конца 1917 г. Этого бы не было, не случись Октябрьского переворота. И тогда Германия вряд ли потерпела бы поражение на Западном фронте до конца 1918 г. Мировая война ещё бы затянулась. Смогла бы Россия терпеть ещё два года? Время всю Первую мировую войну, как мы видели, работало не на Россию, а против неё.

Далее, доводы, использующие происходившую в 1918–1920 гг. Гражданскую войну как пример худшей альтернативы, основаны на необоснованном преувеличении её масштабов. Далее мы подробно коснёмся этого вопроса, а сейчас отметим лишь следующее. С осени 1917 года, с фактического установления перерыва в военных действиях, Россия уже почти не несла потерь на германском фронте. Если бы она продолжала войну, то, естественно, продолжала нести бы при этом большие потери. За этот год — с осени 1917 по осень 1918 г., т.е. до конца войны, германская армия на Западном фронте потеряла одними убитыми полмиллиона человек. Ещё более высокими были потери западных союзников за то же время. На Восточном фронте интенсивность людских потерь была не ниже, а чаще — выше (особенно у нашей армии), чем на Западном. Каждый год (см. Приложение 2) гибло в среднем по 750 тысяч русских воинов.

Если бы Россия воевала и дальше в расчёте на получение своей доли плодов общей победы, Антанта не позволила бы Русской армии отсиживаться в окопах. Нет, победа, как и в предшествующие годы, добывалась бы прежде всего русской кровью! Следовательно, продолжение Мировой войны обошлось бы Русской армии в конце 1917 — конце 1918 г. не меньше, чем в три четверти миллиона убитых. При этом все социальные вопросы, всплывшие на поверхность в 1917 г., никуда бы не делись и их всё равно рано или поздно пришлось бы решать. Будучи загнанными вглубь, они снова неминуемо дали бы о себе знать, так что от Гражданской войны Россия в этом случае не убереглась бы.

Конечно, и потери от Гражданской войны оказались бы меньше, если бы антисоветские силы не получили благодаря германской оккупации юга России дополнительных средств для развёртывания. Снизить эти потери могло только скорейшее заключение сепаратного мира на более приемлемых условиях, чем те, на которых пришлось подписывать мирный договор в итоге.

Как раз на этом — на принятии первоначальных германских условий, выставленных в январе 1918 года, — с самого начала настаивал Ленин. Объективно это и была альтернатива, в тот момент в наибольшей степени отвечавшая интересам России как страны в целом, а не отдельных её классов и партий. Но эта альтернатива не осуществилась лишь в силу настроений, господствовавших в победившей партии. Потребовался жесточайший урок, чтобы партия большевиков, и то далеко не вся, смогла более трезво посмотреть на дальнейшие перспективы. К сожалению, этот жестокий урок получили не одни большевики, но с ними вместе — весь русский народ.

Кульминационным годом Второй Отечественной войны для России стал год 1918-й. Именно тогда с особой остротой встал перед Россией вопрос: быть или не быть? И это было вызвано не только оккупацией значительной части российской территории войсками Центральных держав, но и начавшейся интервенцией стран Антанты. Россия оказалась как бы в тисках между вооружёнными силами обеих международных коалиций.

Внешнее вмешательство в русскую смуту придало более широкий размах Гражданской войне и породило новый всплеск сепаратизма. При этом заключение мира в Брест-Литовске отнюдь не привело к прекращению враждебных действий между Советской Россией и Германией. В латентной форме война продолжалась.

В ходе наступления, предшествовавшего подписанию Брестского мирного договора, германские и австрийские войска вышли к 3 марта 1918 г. на линию Нарва — Псков — Полоцк — Орша — Могилёв — Жлобин — Киев — Жмеринка. В Киеве ими была вновь приведена к власти Центральная рада. Однако оккупанты не были ею довольны и 29 апреля разогнали её, приведя к власти во всём от них зависящего бывшего царского генерал-лейтенанта П.П. Скоропадского, провозглашённого ими «гетманом Украины».

Под предлогом обеспечения власти «законного правительства» Украины немцы продолжали наступление. 12 марта австрийские войска заняли Одессу, 17 марта — Николаев, 20 марта — Херсон. Германские войска 5 апреля вступили в Харьков, в конце апреля — начале мая вошли в Крым и в южную часть Донской области, овладев Ростовом и Новочеркасском.

Корабли Русского Черноморского военно-морского флота из Севастополя были перебазированы в Новороссийск. Германское командование потребовало их возвращения в Севастополь. По секретному приказу Совнаркома большинство кораблей в середине июня 1918 г. было потоплено в Цемесской бухте Новороссийска. Однако некоторые корабли были спасены их командами от затопления и приведены в Севастополь.