Список жертв - Джулия Гарвуд

Алек провел руками по голове, ероша волосы. Так, желание схватить ее и целовать, пока она не забудет свое имя, нужно немедленно обуздать. В конце концов, он не пещерный дикарь, который не может противиться своим инстинктам. Алек Бьюкенен всегда держит чувства и эмоции под контролем. Черт бы его побрал, этот самоконтроль.

— Я пытаюсь объяснить… — начал он.

— Так, значит, я проблема, которая будет камнем висеть на твоей шее!

Не получилось быть тактичным и вежливым — и пусть, не больно надо.

— Да, — рявкнул он. — И я пытался быть дипломатичным!

— Интересное понятие о дипломатии!

— Ты чертовски права! И ты не просто проблема — ты моя головная боль!

Он сделал шаг назад и снял смокинг. Буркнув: «Какого дьявола здесь такая жара!» — швырнул его на стул и принялся закатывать рукава рубашки. Это позволяло занять руки, которые неудержимо тянулись к стоящей перед ним девушке с нечестивым намерением сорвать с нее это чудесное платье. Оно очень ей идет и, должно быть, стоит кучу денег, но сейчас Бьюкенен жаждал порвать его в клочья, чтобы она никогда не танцевала в нем с другим мужчиной.

Риган чувствовала себя не слишком уютно под его тяжелым взглядом. Она отвела глаза, уставилась ему в подбородок и сказала:

— Я признаю, что виновата в происходящем. Дело в том, что я первый раз пытаюсь… ну… и, видимо, у меня не хватило знаний.

— Для чего? — Он хмуро разглядывал ее.

«Чтобы соблазнить тебя, идиот». Но произнести это вслух невозможно. И в чем Алек прав, так это в том, что они создадут себе проблемы. Причем она уверена — у нее проблем будет куда больше, и решать их придется дольше. Такой уж она человек.

— Ты прав, — выдохнула она. — Эта связь, пусть даже на одну ночь, поставит нас обоих в… неловкое положение.

Он пребывал в мрачном молчании. Тогда Риган осторожно обошла его и, скинув туфли на каблуках, направилась в спальню. Ей хотелось спрятаться. Двери были распахнуты: он проверял комнату, когда они вернулись. На пороге Риган обернулась, чтобы пожелать своему телохранителю спокойной ночи.

Алек смотрел мимо нее на огромную кровать и чувствовал, что сходит с ума. Не создавать проблем? Смешно! Да он уже запутал все так, что дальше некуда. Единственное, что он знал в этот момент твердо, — сегодня он никуда не уйдет.

«Я шел к этому с того момента, как налетел на Риган на улице и услышал ее волшебный смех, — понял вдруг Алек. — И нет никакого смысла бороться с судьбой и с собой». Он проверил, заперта ли входная дверь, и погасил верхний свет. Потом повернулся и, на ходу расстегивая рубашку, пошел в спальню. На прикроватном столике горела лампа, и в ее неярком свете кожа Риган отливала золотом. Она была хороша так, что у него перехватило дыхание. Хороша и трогательна. Алек видел, что глаза ее расширились, а руки сжались в кулачки. Она была натянута как струна и ждала… ждала его.

Алек встал вплотную и, сверху вниз глядя в ее бездонные глаза, прошептал:

— Помни, ты сама этого хотела.

Он коснулся губами ее лба и замер. Риган стояла, слушая стук своего сердца. Вот он, последний шанс, закончить не начав. Ни проблем, ни обязательств. Черта с два!

Она обняла Бьюкенена и, улыбаясь, ответила на его мрачный взгляд.

— Помни, я сама этого хотела, — сказала она.

Риган поцеловала его в подбородок, потом губы ее двинулись ниже — туда, где на шее бешено бился пульс. Он тихо зарычал и обнял ее, вжимая в себя, испытывая первобытный восторг самца. Риган почувствовала, как ноги ее отрываются от пола, и его поцелуй — страстный, отнимающий разум — дополнил иллюзию полета.

Потом вдруг оказалось, что оба они безумно спешат избавиться от одежды. Алек пытался расстегнуть молнию на платье, это оказалось непросто, так как он никак не мог оторваться от губ Риган, которая как раз пыталась стянуть с него рубашку.

В какой-то момент пальцы ее коснулись холодной кожи кобуры и ремней. Риган вскрикнула и отшатнулась бы, не поймай он ее.

— Пожалуйста… — зашептала она. — Ты не мог бы…

— Все в порядке. — Алек целовал ее ушко, удерживая девушку рядом.

Через несколько секунд она успокоилась и опять переключилась на те фантастические ощущения, которые дарили его поцелуи. «Это удивительно, — думала Риган. — Я ведь и прежде знала мужчин… целовалась… Ну, может, их было не очень много, но все равно — такого, как сейчас, я не испытывала никогда в жизни». Она решила, что не будет торопить события, чтобы насладиться каждой минутой, каждой лаской… но вот как совладать со своими руками, которые дрожали и тянули полы его рубашки, спеша обнажить столь желанное тело.

Алек снял ремни и кобуру и положил все на ночной столик. Теперь она наконец смогла снять с него рубашку и счастливо вздохнула: его тело совершенно — сплошь бронзовая кожа, мышцы и завитки темных волос. Риган обвила руками шею Алека и приникла к его горячему телу: восхитительно — не иметь между своей кожей и его никаких преград. Она жадно поцеловала Алека, и это получилось чудесно: ей вдруг показалось, что внутри ее тела плещется горячая лава.

Бьюкенен решил, что пришло его время реализовать мечты, и теперь спешил избавить Риган от платья. Одежда, однако, сопротивлялась. Молнию, похоже, заело. Алек сжал зубы и попробовал еще раз — без толку. Такого прежде никогда не случалось; он умел красиво и быстро раздеть женщину. Но сейчас все было по-другому, потому что в его объятиях была она. Не просто женщина, с которой он собирался заняться сексом, но… но Риган.

Надо сказать, что Риган не упрощала его задачу. Руки ее бродили по его телу, гладя волосы, лаская шею. Вот она коснулась губами его плеча, и Алек едва сдержал стон. Надо сконцентрироваться, иначе он разорвет чертово платье. Так, попробуем по-другому.

— Повернись, — прошептал он.

Риган не слышала или не поняла. Тогда он просто развернул ее спиной к себе и опять принялся дергать молнию. Потом в отчаянии спросил:

— Слушай, тебе это платье дорого? Эта штука застряла.

— Какая?

— Молния.

— Я ненавижу это платье, — выдохнула она.

Алек счастливо улыбнулся и решил дернуть последний раз. Потом он просто разорвет одежду в клочья. Молния подалась, словно угадав его кровожадные намерения. С пересохшими губами он смотрел, как замочек скользит ниже, ниже, открывая безупречный изгиб спины, трогательный позвоночник… сегодня на Риган не было бюстгальтера. Зато внизу, там где кончалась молния и спина, промелькнул кусочек черного кружева — трусики. Алек провел ладонью по ее спине, и Риган втянула воздух, наполнив его чувством счастья — она возбуждена и его прикосновение заводит ее.

— Ты так красива, — прошептал он.

Ладони Бьюкенена скользнули под платье и медленно ласкали ее тело. Риган ждала, предвкушая, дыхание ее участилось. Вот его руки коснулись ее грудей — и с губ Риган сорвался легкий крик, голова откинулась назад. Она никогда прежде не испытывала столь сильного желания, ласки казались утонченной пыткой. Алек коснулся лбом ее плеча, и она кожей ощутила его горячее быстрое дыхание. Потом он отстранился, но лишь для того, чтобы как можно быстрее избавиться от остатков одежды. Платье Риган упало к ее ногам, и она грациозно перешагнула через обруч шелка. Подняла руки, вынимая заколки из волос.