Список жертв - Джулия Гарвуд

— Мы не станем торопиться, — хрипло сказал он и очень хотел сдержать слово. Но она повернулась, ее соски скользнули по груди Алека, и он, послав к черту благоразумие, увлек ее за собой на кровать. Теперь он наконец достиг того, о чем мечтал и грезил так страстно: тело Риган распростерто под ним, и он чувствует ее всю, раздвигает коленом ее ноги… Алек опирался на локти, чтобы не причинить ей боли весом своего тела. Из его горла вырвался глухой звук — рычание первобытного дикаря, заполучившего долгожданную добычу. Он знал, что это всего лишь примитивная, варварская реакция, и все же странным образом гордился собой: вот его женщина. Волосы ее разметались по подушке, глаза потемнели от страсти, а губы припухли от его поцелуев. Никогда прежде не испытывал Бьюкенен таких эмоций. «Что дальше? — удивился он. — Начну орать, как Тарзан, перекину Риган через плечо и утащу куда-нибудь в укромный уголок, где никто ее не достанет?» Последняя мысль вдруг показалась не такой уж нелепой, но он не успел додумать ее — Риган потянулась к нему, пытаясь поцеловать. Алек покачал головой, перекатился на бок и ласково коснулся рукой ее щеки.

— Я так долго этого ждал, — прошептал он.

Ладонь его скользнула по нежной шее, вот ложбинка меж совершенных грудей… Какая же она красивая. Золотистая кожа, безупречное тело… Риган попыталась поймать его руку, но он не позволил. Не стоит торопиться, нужно запомнить это ощущение счастья. Гладкий живот, черное кружево трусиков. Он ласково стянул их и уронил на ковер.

Риган вздохнула. Ей приходилось бороться со смущением — никто прежде не разглядывал ее так пристально, не ласкал каждый дюйм ее тела… Но магия его рук была так сильна, что скоро смущение ее сменилось новой волной возбуждения. Ладонь Алека ласкала ее бедра, и она беспокойно заметалась, подходя все ближе к грани. Взглянув в лицо Алека, Риган увидела, что челюсти его сжаты, и поняла, что контроль над собой дается ему нелегко. Она провела пальцами по твердым губам, потом по шее, плечам… Мышцы поразили ее твердостью. И у него Удивительно горячая кожа, словно изнутри идет жар.

Алек склонился ближе, губами лаская сосок. Риган, чуть застонав, выгнулась ему навстречу, а пальцы ее скользнули ниже… плоский живот, завитки волос. Ладонь ее наполнилась, и Алек резко втянул в себя воздух. Пальцы Риган сжались, и он понял, что дольше терпеть не в силах. Поймал ее руку, отвел и страстным поцелуем накрыл губы. Потом он двинулся ниже, целуя и лаская шею, плечи, грудь; тело Риган выгнулось дугой, дыхание становилось все более неровным. Живот и, наконец, самое сокровенное — горячая влажность ее женской сущности. Риган застонала, ногти ее впились в плечи Алека. Она никогда прежде не испытывала такого всепоглощающего, невероятного удовольствия. И вдруг он отстранился.

— Алек. — Она умрет, если он уйдет. Ей нужно больше, больше, он нужен ей весь и сейчас.

— Я здесь. Но мне нужно кое-что найти.

Он нашарил брюки, бумажник и в нем — маленький пакетик. Потом повернулся к Риган, осторожно взял ее руки, прижал к подушке над головой и вновь принялся ласкать изнемогающее от страсти тело. Его рот и руки сводили ее с ума. Спазм удовольствия сорвал стон с губ Риган, она вздохнула удовлетворенно… но внутри волна, которая обычно затихала, лишь поднималась все выше и выше, и Риган заметалась, не понимая, что происходит.

— Все в порядке, — прошептал он. — Я с тобой. Так и должно быть…

Он вошел в нее одним толчком и едва не потерял над собой контроль: ее тело выгнулась навстречу, бедра поднялись, и она обвила ногами его торс. Каждый толчок пронизывал ее тело целиком, вызывая новый спазм удовольствия, который не приносил разрядки, а лишь поднимал волну наслаждения все выше и выше. Никогда прежде Риган не чувствовала ничего подобного, не была так высоко. Вот Алек застонал, последним толчком входя глубже, глубже — и они вместе полетели в сверкающую пропасть, и, пытаясь удержаться на краю разума, она выкрикивала его имя, а он держал ее — крепко и нежно.

Они лежали, не в силах шевельнуться. Риган чувствовала на плече неровное и горячее дыхание Алека. Последним усилием он сдвинул вес своего тела в сторону. Приподнялся на локте и хрипло спросил:

— Ты в порядке?

Она кивнула, не в силах говорить, и Алек уткнулся лицом ей в шею. Чудесная женщина! Никогда прежде он не встречал такого страстного ответа, такой полной отдачи и… такого совершенства.

Некоторое время она просто лежала, переполненная своими ощущениями. Голова кружилась, и тело наполнялось блаженной истомой. «С ума сойти, — думала Риган, вновь обретя способность думать. — Я о таком читала и слышала, но переживать прежде не доводилось. Все было очень красиво… прекрасно… невероятно». А Алек? Знает ли он, что подарил ей сегодня? Испытал ли то же невероятное блаженство? Или для мужчин это каждый раз одинаково? Волна чувств и ощущений, вызвавшая экстаз, отступила, и Риган вдруг стало холодно. Она вздрогнула.

— Риган?

— Все в порядке.

Он откатился в сторону, встал и пошел в ванную. Этот уход — такой внезапный — потряс Риган. Ей так хотелось понежиться в его объятиях еще немного. Чтобы он держал ее крепко-крепко и шептал какие-нибудь слова…

Глаза наполнились слезами. Ой, только не теперь. Она не станет плакать. Да и не из-за чего: сама все начала, секс был прекрасен — чего же больше? Неужели она ждала, что он встанет на колени и предложит ей руку и сердце? Так бывает только в сказках. Риган натянула на плечи простыню и уткнулась лицом в подушку. Подушка пахла Алеком Бьюкененом. Она всхлипнула. Как-то не ожидала, что окажется такой уязвимой после того, что произошло.

Слезы поползли по щекам, и Риган нетерпеливо смахнула их. Сегодня им двигало вожделение, а не любовь, и она это понимала. И все равно — жалеть не о чем, сегодня была волшебная ночь.

Погруженная в собственные мысли и переживания, Риган не услышала, как Алек вернулся. Очнулась лишь, когда он лег рядом и попытался отобрать у нее часть простыни.

— Я думала, ты ушел одеваться, — пробормотала Риган.

— А ты не заметила, что вся моя одежда ровным слоем покрывает пол твоей спальни?

— Нет. — Она по-прежнему крепко держала простыню.

— Поделись.

Конечно, он отвоевал свой кусочек, улегся рядом, обнял ее и провел губами по шее.

— Мне надо уходить, — пробормотал Алек. — М-м, почему ты так хорошо пахнешь?

— Я частенько принимаю ванну.

Он хмыкнул и ущипнул ее за попку. Риган взвизгнула.

— Почему ты такая мягкая?

— Я женщина. Мы всегда мягкие… в некоторых местах.

Риган повернулась к нему и поцеловала. Она просто не могла остановиться. Он такой большой, и теплый, и сильный. И он здесь, рядом. Она обняла Алека, прижалась как можно крепче и решила, что никогда его не отпустит. Никогда-никогда. Хочет избавиться — пусть счищает ее, как шкурку с апельсина. Дурацкая мысль вызвала улыбку, и слезы совсем высохли.