Кентавр на распутье - Сергей Иванов
Шрифт:
Интервал:
– Но дело даже не в том, – свернул говорун. – Ведь это та Истина, по которой строится мир, а Бог дает мне Силу исполнить предначертание. До сих пор такое не удавалось ни Иисусу, ни Мохаммеду, ни Гаутаме. А вот я стану в божьем царстве истинным помазанником!
– Из грязи в князи, да? – спросил я. – Ведь так не бывает, тюфячок. Из дерьма пулю не вылепишь.
Но Калиду было не прошибить.
– Всё начинается с малого, – заметил он рассудительно. – Знаешь, как рождалась Османская империя? Один мелкий бей, Осман, подмял своего соседа. И пошло, пошло!.. А что получилось в итоге?
– Значит, и тебя греет империя?
– Так ведь без нее не будет порядка! – убежденно воскликнул Калида. – Нашему люду не обойтись без твердой руки.
Кажется, он и впрямь видел себя во главе страны – для начала. Толстячок только коснулся власти, а уж вознесся за облака. Это что, тоже сродни мании?
– А почему не оставить других в покое? – спросил я. – А, толстун?
С сожалением Калида покачал головой: мол, и рад бы, но «труба зовет».
– Человечество губит эгоизм, – посетовал он. – Все пекутся лишь о себе… ну и о самых близких. А кто будет трудиться на общество?
– Папа Карло, – пробурчал я, но Калида не услышал.
– Каждому здравомыслящему должно быть ясно…
– Еще про «людей доброй воли» вспомни! – оборвал я. – И что это каждый тупарь собственную мысль считает самой здравой?
– Включая тебя, да? – хмыкнул толстяк, нажимая клавишу на локотнике.
Из боковой дверцы возникла худенькая девочка в прозрачных одеждах, с рассыпанными по плечам золотистыми локонами. Лицо у нее было свежим и ясным, кожа сияла белизной. Радостно улыбаясь, она засеменила ко мне, бережно неся перед собой гравированный поднос с парой высоких бокалов и фруктами на блюде. Конечно, я отказался. Да еще прощупал кроху взглядом, с макушки до пят, – в поисках подвоха. Тут можно ожидать всего, включая взрывчатку на поясе.
С той же улыбкой девочка устремилась к Калиде. Ехидно посмеиваясь, он снял с подноса бокал, осушил в три глотка, закусил сочным персиком. Второй рукой огладил гриву малышки, затем привлек к себе, чмокнув в гладкую щечку, – точно копировал старую хронику. Тут же выпустил девочку и легким шлепком направил обратно к дверце. Проводив ласковым взором, молвил:
– Вот ее никто не испортит!
– Кроме тебя, – буркнул я. – С чего ты взял, что твои гены стоит множить?
Калида перевел взгляд на меня, и теперь тот весил пуды. Вокруг вроде не становилось темнее, однако глаза толстячка блестели ярче. Действительно, что-то происходило с ним. Будто под прежней оболочкой все прибывало объема, и оттуда, из открывающихся глубин, на меня пялилось чудище.
– Еще одно следствие тотального разврата, – изрек он. – Дети перестали походить на отцов, потому что едва не все матери – порченые. И как тогда достигнуть бессмертия?
– Личного или общего? – уточнил я. – Для вида как раз полезней сложные смеси – эволюция идет быстрее.
Но Калида опять не услышал. Раз так, послушаем мы:
– Еще Гиппократ полагал, будто лучшие качества мужчин через их семя передаются подросткам. Старый гомик, понятно, имел в виду пацанов, но почему это же не отнести к иному полу? Если с первых лет лепить невесту под себя, регулярно впрыскивая гены, то и потомство станет лишь твоим.
Вот и под педофилию подвели базу. Сколько нового узнаёшь от извращенцев! К счастью, немногие из них выбиваются в фюреры.
– И с каких же лет ты собрался… впрыскивать? – спросил я брезгливо.
– С первых, – повторил Калида. – Сперва, разумеется, искусственно – мы ж не звери.
– А кто ж вы? Вся ваша пирамида выстроена на зверстве, и куда ни ткнешь, всплывают параллели с первыми мерзавцами человечества.
– Ведь и ты зверь, разве нет? Я ж видел, как ты дерешься! Вся разница, что ты-то умеешь себя сдерживать, а другим требуется укротитель. Повторяю, Род, ты симпатичен мне. И для тебя нашлось бы место в моем окружении. Мне нужны знающие, умелые, сильные.
Мне показалось, Калида тянет время, – собственно, зачем? Что грядет у нас в ближние минуты? Разве закат.
– Как раз сильным тут делать нечего, – возразил я. – Тем более – умным. Это ты, тюфячок, слишком размахнулся!
– Думаешь, не найду способ избавиться от тебя, если пожелаю?
– Лучше найди способ обуздать свои аппетиты.
– А почему я должен себя насиловать?
– Конечно, других-то насиловать проще!
– Я никого не принуждаю, – объявил он. – Не у одного тебя есть принципы.
– Потому тебя и тянет на малолеток, – пояснил я. – Уж их можно склонить к чему угодно. Особенно если «лепить» с первых лет.
Но Калида гнул свое:
– Бог учит нас следовать Правилам, а преданных награждает Силой. Но любого отступника постигнет кара. По-твоему, почему предателей ненавидят больше и наказывают сильней, чем убежденных, последовательных врагов?
– И поэтому ты решил предать все человечество разом?
– Я решил его спасти!
– Ты не думал последнее время о самоубийстве? – спросил я участливо. – А ты подумай, подумай!..
Вновь откинувшись в кресле, Калида с огорчением покачал головой.
– Вижу, напрасно я тратил время, – сказал он уже чуть не басом. – Слишком погряз ты в заблуждениях и не желаешь принять очевидное.
– Как забавно! То же самое я думаю о тебе… И что будем делать?
Толстячок развел пухлые ладони.
– Ты волен уйти – препятствовать не станут. Разве захочешь попрощаться с приятелем? – Калида издал густой смешок, будто рыкнул, и добавил: – Он-то не прочь – видно, накопилось за годы.
Пожав плечами, я развернулся и «по-английски», благо рядом, отступил в лабиринт, слыша вдогонку:
– Ну покажи, чего стоишь сам, без этих своих подпорок! Ведь так вознес себя, даже угощением брезгуешь, точно Монте-Кристо. Конечно, мы-то не графья! Но удивить найдем чем, если хватит пороху отведать.
Я уходил все дальше, но рокочущий голос преследовал меня, досаждая, словно гудение шмеля:
– Воображаешь себя большим и сильным, а на деле маленький, уязвимый муравей, от коего ничегошеньки не зависит. Даже устранять тебя смысла нет! Ну попорхай вокруг еще – никуда не денешься, сам и спалишь крылья.
Подколки были вполне детскими, дешевыми до смешного, и образ хромал: муравей с крыльями!.. Я понимал это прекрасно и все ж понемногу заводился. Что строит из себя этот паяц?
Я уже достаточно освоил лабиринт, чтобы не плутать по нему, считая тупики, и двинулся к выходу кратчайшим маршрутом. На пути действительно не встретил ни души, даже раненых успели прибрать. И только перед последней дверью, в широком и пустом вестибюле, меня поджидал обещанный сюрприз: щуплая, выряженная в простенькие доспехи фигура с парой кривых мечей, слишком массивных для ее рук.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!