Приключения Майкрофта Холмса - Куинн Фосетт

– Вы очень внимательны, – не оборачиваясь, сказал Майкрофт Холмс.

– Убийца должен быть внимательным, – ответила девушка. Она направилась вслед за ним, а я между тем оттаскивал тело Дортмундера в кусты, густо росшие между несколькими высокими вязами.

Прикосновение к мертвому телу, ощущение отсутствия в нем всяких признаков жизни еще больше вывели меня из равновесия. Теперь я начал понимать, почему люди испытывают к мертвецам куда большее почтение, чем к живым. Пенелопа Хелспай (лишь сейчас я впервые задумался о звучании слов, образующих ее фамилию, – адская шпионка) всадила ему пулю в основание черепа, и шея трупа была изогнута под ужасающе неестественным углом, хотя крови при таком безусловно смертельном ранении было не так много, как, по моему представлению, должно было быть. Засыпав труп несколькими охапками листьев, я собрался было направиться вслед за Майкрофтом Холмсом и Пенелопой Хелспай, но вдруг заметил еще одного из охранников Братства, осторожно пробиравшегося по лесу. Он направлялся прямиком туда, где находились Майкрофт Холмс, Пенелопа Хелспай и беспомощный Макмиллан. Еще несколько минут – и он неизбежно наткнется на них. Этого я не мог допустить. Я встал поудобнее, поднял арбалет, напряг руку и потянул за спусковой крючок.

Короткая стрела впилась человеку точно между лопатками. Он захрипел, попытался схватиться за ствол дерева и медленно сполз на землю.

На сей раз я действовал механически; в эти ужасные минуты лишние раздумья не отягощали мой мозг. Труп охранника я спрятал в зарослях боярышника, надеясь, что эти предосторожности дадут нам по меньшей мере столько же времени, сколько пришлось на них затратить. Затем я бросился туда, где оставил Макмиллана, и попал как раз в тот момент, когда Холмс взваливал шотландца на плечо.

Макмиллан все еще находился в полубреду и невнятно бормотал сквозь повязку:

– Не знаю. Я ничего не знаю. Ничего не знаю.

– Нам это известно, старина, – пытался успокоить его Холмс, когда мы двинулись в путь. Тени удлинились – день клонился к вечеру. Еще дважды нам пришлось скрываться в тенистых зарослях, когда поблизости от нас появлялись отряды охранников Братства, да однажды мы сами напугали местного браконьера с кроликом в мешке, который чуть не выпалил в нас из дробовика. Но к половине пятого мы все же оказались у самой деревни. Майкрофт Холмс остановился и снял Макмиллана с плеча.

– В деревне обязательно будет их дозор, можете не сомневаться, – сказал он. Холмс был совершенно серым от усталости, но его жизненные силы казались мне неисчерпаемыми. – Нужно добыть лошадей, не привлекая ничьего внимания.

– Но… – Пенелопа Хелспай взмахнула револьвером.

Холмс посмотрел на нее с выражением неиссякаемого снисходительного терпения, и я был поражен безропотностью, с которой Пенелопа выдержала этот взгляд.

– Милая девушка, вы же сами понимаете, что мы не можем расхаживать по Европе, стреляя во всех попадающихся навстречу членов Братства, хотя, может быть, так и стоило бы сделать. К тому же их здесь больше, чем нас. И еще, учтите, совершенно нежелательно, чтобы нас задержали и стали допрашивать французские власти.

– Вы чрезвычайно утомительный человек, мистер Холмс, – объявила она, не желая сдаваться слишком уж откровенно. – Хорошо. Я больше не стану наступать вам на мозоли.

Мне показалось, что она уступила чересчур быстро и легко и что в этом должен быть какой-то подспудный смысл, но решил промолчать. В таких весьма непростых обстоятельствах следовало избегать всего, что могло бы привести к расколу в нашем маленьком войске.

По задворкам мы добрались до церкви, а когда вошли туда, увидели, что кюре готовится к вечерне. Он стоял, коленопреклоненный, сложив руки у груди перед невысоким алтарем.

– Смею надеяться, что мы не потревожили вас, святой отец, – обратился к нему Холмс, когда мы вошли через боковую дверь. – Если желаете, мы подождем, пока вы завершите службу. – Он прошел вперед и опустил Макмиллана на переднюю скамью так, чтобы тот не свалился на пол. – С нашим другом произошел несчастный случай, иначе мы не решились бы вторгнуться в храм.

– Вы не вторглись сюда, – ответил старик, бросив быстрый взгляд на исповедальню, но не двинувшись с места. – Вы знаете, где ваши лошади. Они сыты и напоены.

– Благодарю вас, святой отец, – сказал Холмс, глядя в ту же сторону. Я тоже окинул исповедальню взглядом, и мне показалось, что одна из дверей приоткрыта. – Мы должны попасть на станцию в Шато-Салин, чтобы успеть на вечерний поезд в Мец. – Он произнес это слово на немецкий манер – Метц, и священник чуть заметно вздрогнул. Майкрофт Холмс кивнул. Я заметил, что Пенелопа Хелспай, вынимая на ходу револьвер, двинулась к исповедальне.

Но в этот момент дверь исповедальни распахнулась и оттуда прозвучали два выстрела. Одна пуля угодила Пенелопе в плечо, девушка пошатнулась, но не выпустила оружие. Вторая просвистела совсем рядом с Майкрофтом Холмсом; его спасло лишь то, что он с ловкостью, неожиданной для столь грузного тела, бросился на пол, как только увидел, что дверь открывается.

А я сунул руку в карман и, не вынимая пистолета, нацелил его в сторону исповедальни и дважды нажал на курок. От этого мой сюртук непоправимо пострадал, но пули попали в цель – фон Метц был убит на месте.

Еще несколько секунд, после того как его тело с шумом вывалилось из исповедальни, в церкви стояла тишина. Затем кюре поднялся с колен, трижды перекрестился и, подойдя к мертвецу, принялся читать молитву. Мы же с Майкрофтом Холмсом занялись раной Пенелопы Хелспай.

– Он пришел чуть больше часа тому назад, – сказал священник, закончив молиться. – Он высказал сомнение в том, что вы останетесь в живых и сможете вернуться сюда, но решил устроить засаду на случай, если вам все-таки удастся выскользнуть из петли, – с мрачным видом рассказывал старый священник. Он говорил и другие вещи, настолько непристойные, что я не осмелюсь повторить их. Боюсь, что они оставят пятно в моей душе. Пусть Бог простит его, а я не могу, да прибавится это на чашу моих грехов.

– Мы имеем представление о том, что он мог сказать вам, и если Бог – справедливый судья, а ваша вера учит именно так, то вам не стоит каяться в своем отношении к покойному, – заметил Майкрофт Холмс, осматривавший рану на плече мисс Хелспай. Та страдальчески морщилась от его прикосновений, но не издавала ни звука. – Болезненно, сильное кровотечение, но ничего опасного. Кость не задета. Все хорошо заживет, если вы сразу же приступите к лечению. Уверен, что у Золотой Ложи есть для этого все возможности, – продолжал он. – И рана не помешает в дальнейшем вашей работе, если вам станет легче от этих слов.

– Благодарю вас, – ответила мисс Хелспай в своей сдержанной манере. – Золотая Ложа признательна вам за все, что вы сделали вместе со мной и для меня.

Холмс видимо колебался, но все же заговорил:

– Мне жаль, что мы не смогли ничего сделать, чтобы спасти Гийома.

– Мне тоже. Но он умер за то, во что верил. Меня ждет та же участь. – Судя по выражению лица, ей было все равно, о чем говорить: о собственной смерти или о завтрашней погоде.