Жизнь в катастрофе: победи кризис сам! - Михаил Делягин

Комфорта все равно становится меньше — в том числе и из-за деградации сервисов.

Либеральная реформа образования, направленная на дебилизацию молодёжи (возможно, для приведения её интеллектуального уровня в соответствие с неуклонно падающим уровнем государственного управления), стала самостоятельным и весьма существенным фактором деградации всех видов сервиса и бизнеса в целом.

Всё чаще приходится сталкиваться даже не с мошенниками, а со вполне благонамеренными людьми, в принципе не способными не то что учиться, но и понимать смысл слов (в том числе своих и написанных в инструкциях, не говоря о договорах), не сознающих необходимость исполнения обязательств и действительно не могущих (часто при искреннем желании) выполнять даже самые простые функции (если они требуют, например, концентрации внимания или запоминания каких-либо правил).

Взаимодействие с такими людьми в самых разных сервисах не просто повышает издержки Вашей деятельности, но и создаёт принципиально новые, причём часто не поддающиеся предварительному прогнозированию риски.

При этом данные «специалисты» проникли во все сегменты бизнеса, включая крупнейший, и в силу высоких способностей к саморекламе способны вселить в Вас неоправданно завышенные ожидания.

Для понимания проблемы приведу два примера из личной практики, связанные с противоположными полюсами коммерческой сферы: малым «самодеятельным» бизнесом и крупнейшим государственным.

Помимо описанной в параграфе 11.2.2. строительной компании «Небо», в «Москва-сити» снимала офис и также рекламировавшая себя в «Инстаграм» фирма «Праймхост», занимавшаяся (а возможно, занимающаяся и сейчас) сдачей квартир в краткосрочную аренду. Модель бизнеса была понятна: реклама, размещение и продвижение квартиры в нескольких агрегаторах вроде Airbnb и Booking.ru обеспечивает высокую заполняемость квартиры — при том, что краткосрочная аренда в разы дороже долгосрочной. При этом фирма-организатор берёт на себя уборку, хлопоты с оформлением и регистрацией, следит за порядком и сохранностью Вашего имущества, — и даже предоставляет Вам программу, позволяющую в любой момент посмотреть, кто забронировал квартиру, кто в ней живет, и проконтролировать все финансовые аспекты.

Оговорюсь сразу: в целом «Праймхост» работал приемлемо, а временами и просто хорошо. Так, например, когда в квартире понадобилось зарегистрировать моих иностранных друзей, они сделали это в установленные законом сроки и комфортно для них.

Однако прогноз моих доходов, сделанный перед составлением договоров, был откровенно и недобросовестно завышен, — как показали события, в разы относительно того, на что реально можно было рассчитывать.

Общение с сотрудницами компании было крайне затруднено тем, что каждая из них — строго по канонам неэффективного менеджмента — знала только одну свою функцию, в результате чего любая просьба, ведущая к их взаимодействию, вела к переадресовке и часто терялась. При этом они, как правило, молниеносно откликаясь, совершенно искренне не считали себя обязанными что-либо после отклика делать.

Со временем мне удалось научиться сравнительно быстро привлекать их внимание, не прибегая к откровенным оскорблениям и грубому хамству, — но я и по сей день искренне надеюсь, что это доставляло им столь же мало удовольствия, что и мне.

Дела шли ни шатко, ни валко, но терпение мое лопнуло, когда я обнаружил, что цена аренды была внезапно резко снижена без всякого согласования со мной. Возможно, это и вправду было обусловлено ситуацией на рынке, но в любом случае подобные действия без согласования с владельцем квартиры трудно признать допустимыми.

После этого я разорвал отношения с ними, но качество их работы было таково, что завершение расчётов со мной вынуждена была производить, насколько я могу судить, хозяйка фирмы из своих личных денег, — потому что принудить своих сотрудниц к исполнению своих прямых обязанностей она, насколько было понятно, просто не могла.

Другой пример — один из крупнейших банков страны, ставший государственным после того, как он в ходе людоедской «банковской санации» оказался «слишком крупным, чтобы его можно было убить».

Приведу лишь один пример деятельности этого «банковского сервиса»: разрекламировав мне финансовый инструмент и убедив купить его, топ-менеджер исчез и несколько дней не сообщал мне о совершении рутинной операции, для осуществления которой достаточно одного движения компьютерной мышью. Я же наивно полагал, что, раз поручение, которого он так жаждал и которое буквально вымогал у меня, мною дано, — оно давным-давно выполнено.

В конце концов, не дождавшись поручения, я поинтересовался у него о ситуации (желая просто напомнить, что об исполнении поручений всё же надо сообщать, а не исходить из принципа «работы по умолчанию») — и был шокирован сообщением о том, что она всё ещё не выполнена. При этом мне было сказано, что вот теперь, убедив меня и добившись моего поручения, сотрудники банка стали думать, а правильны ли были их аргументы и стоило ли их исполнять.

Естественно, подобного рода аргументы меня не устроили, и в конце концов мне удалось добиться разъяснения ситуации: оказывается, произошло никем не предвиденное колебание рынка, — и работающие на нём «профессионалы» вошли в ступор, не зная, что делать, и на всякий случай решили ничего не говорить клиенту. В самом деле, вдруг он просто забудет о своих деньгах: что может быть более естественно?

Когда же в конце концов я буквально заставил, просто криком крича на несчастного «эффективного менеджера» и «высокого профессионала своего дела» (ибо операция всё равно сохраняла высокую выгодность), осуществить сделку, за которую он меня же и агитировал, он привёз документы лично, — но при этом сообщил неверную цену осуществления сделки.

Когда через некоторое время я с изумлением обнаружил этот факт и, насколько мог, вежливо попросил комментарий, взрослый мужчина, являющийся топ-менеджером одного из крупнейших государственных банков России, честно сказал, что не может объяснить мне своего поведения, так как сам не понимает его.

А теперь внимание: он был одним из лучших людей, выполняющих в этом банке соответствующие функции.

Столкнувшись с ситуацией, когда никто из работавших со мной высокопоставленных сотрудников этого банка не мог сказать ничего определённого в ответ на мои простейшие, естественные и самоочевидные вопросы о финансовых инструментах, которые они мне предлагали, и о простейших правилах этого банка (запомнилась фраза «я работаю здесь только два года и ещё мало что знаю», сказанная абсолютно искренне), я очень быстро понял, что это просто «продажники». Занимая высокие административные позиции, на деле они действительно не разбираются (и, вероятно, не хотят разбираться) в рекламируемых ими финансовых инструментах, значительно уступая в профессионализме хорошему продавцу в салоне мобильных телефонов.

Беда заключалась в том, что почти на том же уровне находились и «профессионалы», целиком погруженные в соответствующие рынки и действительно обладающие на них очень хорошей репутацией.