Жизнь в катастрофе: победи кризис сам! - Михаил Делягин

Весьма вероятно, что власти конкретно Вашего города разумны и давным-давно оптимизировали административные расходы, — но они в любом случае должны доказать горожанам отсутствие внутренних резервов хотя бы потому, что без обоюдного доверия в кризисах не выживают. Устойчивое же доверие, как бы ни пропагандировали обратное идеологи «черного пиара», рождается только из прозрачности, открытости и откровенности. Лживая пропаганда, — чего часто не понимают даже очень разумные и рациональные хозяйственники, — сеет лишь вражду и ненависть.

Практически повсеместно в нашей стране главным ресурсом внутригородской экономии является коммунальное хозяйство. Причина универсальности — его чудовищная неэффективность; достаточно указать, что около 30 % вырабатываемой страной теплоэнергии теряется из-за изношенных, а то и порванных труб, обогревая землю и атмосферу вместо наших квартир. В 2019 году, поданным ПАО «Т+», 69 % теплосетей России эксплуатировались «сверх проектного ресурса», то есть были изношены до технологически неприемлемого уровня (хотя, по данным Росстата, незадолго до этого признавались нуждающимися в замене лишь 28,8 % теплосетей, а ветхими — и вовсе лишь 21,5 %).

Кто знает — может быть, если в России просто починить теплотрассы и обеспечить им и домам надежную теплоизоляцию, на нашей планете исчезнет навязший на зубах «парниковый эффект», прекратится пресловутое глобальное потепление, а сгоряча подписанный нашими руководителями Киотский протокол и пресловутые Парижские соглашения в результате всего этого утратят актуальность?

Может быть, и нет, но попробовать в любом случае стоит.

Ключевой шаг, с которого должна начинаться любая рационализация коммунального хозяйства, в принципиальном плане исключительно прост и заключается в обеспечении его полной финансово-экономической прозрачности.

«Легко сказать — трудно сделать»: практическая реализация этого простейшего и самоочевидного требования полностью противоречат эгоистичным интересам коммунальных монополий. Поэтому она возможна только при постоянной опоре городских властей на широкие слои городской общественности и, с другой стороны, только под постоянным давлением городской общественности на городские власти, которое не позволит им ни испугаться (ибо в ряде регионов коммунальный бизнес весьма криминализован), ни продаться, ни просто впасть в блаженное ничегонеделание.

О масштабе творящихся в этой сфере злоупотреблений ярче всего свидетельствует история, случившаяся в Ульяновске в 2002 году во время разразившейся там коммунальной катастрофы. Катастрофа эта была обусловлена политикой тогдашнего губернатора, который старался поддерживать в области минимальные цены на все, включая продовольствие и коммунальные услуги. Эта социально ориентированная политика, проистекавшая из самых добрых и искренних побуждений, напрочь не стыковалась с социально-экономической политикой, проводившейся на всей остальной территории страны, и в конце концов начала разрушать экономику области.

В коммунальной сфере ситуация была особенно тяжелой — дотации на нее росли, как снежный ком, и в конце концов стали непосильными сначала для городского, а затем и для регионального бюджета. Город был разделен между несколькими сбытовыми компаниями, назначавшими тарифы и взимавшими платежи, как бог на душу положит. Возникли значительные неплатежи, и огромный город оказался на грани прекращения функционирования коммунального хозяйства из-за практически полного отсутствия денег.

…Разумеется, ситуация была значительно более сложной и многогранной, но я осознанно описываю ее предельно упрощенно, чтобы дать максимально ясное представление о фоне, на котором развертывались интересующие нас события.

Итак, в региональном центре коммунальная катастрофа, работает правительственная комиссия (в то время «вертикаль власти» была еще не достроена, и потому правительство реагировало на реально возникающие проблемы и даже пыталось их решать), — и обнаруживает практически модельную ситуацию. Представьте себе два абсолютно одинаковых многоквартирных дома одного года постройки в одинаковом (плачевном) состоянии, с одинаковым социальным составов жильцов, стоящих рядом на общих коммуникациях. При этом эти два абсолютно одинаковых дома находятся под контролем двух разных сбытовых компаний (граница их территорий проходила между домами) — и потому коммунальные платежи взимаются с жильцов этих домов по тарифам, различающимся в два-три раза (в зависимости от вида платежей)!

Естественно, правительственная комиссия ухватывается за эту ситуацию, в которой, как в капле воды, отражается вся вопиющая неэффективность местной коммунальной системы и полный бардак, царящий в управлении городским (а вообще-то и региональным) хозяйством, и начинает исследовать ситуацию. В первую очередь комиссия начинает изучать структуру тарифов и то, по каким правилам они складываются в каждой из этих сбытовых компаний.

И вот, когда направленность этой работы становится очевидной для сбытовых компаний, руководство одной из них инициирует встречу с ключевыми членами правительственной комиссии. Причем приезжает на эту встречу на абсолютно новеньком, с иголочки «Мерседесе». Не фольклорном шестисотом, конечно, — но для нищего Ульяновска в отнюдь не жирном 2002 году (а в конце 2001 — начале 2002 года как раз весьма болезненно провалились цены на нефть, вызвав резкое торможение экономического и практически прекращение инвестиционного роста) и не шестисотый «Мерседес» — это, выражаясь молодежным языком, невероятно круто.

И в любом случае это очень серьезно.

И приехавшие в этом знаковом автомобиле серьезные спокойные люди очень внятно и доходчиво объясняют представителям правительственной комиссии, что ее уважаемым членам совершенно не нужно тратить свои силы и энергию на разбирательства со скучными и запутанными тарифами и выяснение ошибок, сделанных давно уволенными чиновниками в давно забытые времена. Все, что нужно сделать уважаемой правительственной комиссии — это просто сказать прибывшим к ней смиренным представителям ничтожно мелкой сбытовой компании, какие именно тарифы нужны правительству всея Руси.

И эти тарифы будут немедленно установлены.

Эти бизнесмены отнюдь не были напуганы правительственной комиссией — Генеральная прокуратура в те далекие, уже практически баснословные времена занималась преимущественно своими прямыми обязанностями и еще не была превращена в ключевой орган экономического регулирования.

Они не более чем хотели унять шум, поднятый СМИ вокруг их бизнеса, и ради этого были готовы отдать часть прибыли.

Именно часть — работать себе в убыток они совершенно не собирались.

И их предложение правительственной комиссии назначить тарифы по своему усмотрению означало абсолютную уверенность в том, что любое их снижение, способное прийти в голову московским чиновникам (между прочим, хорошо разбиравшимся в коммунальном хозяйстве, — в те времена профессионалов еще держали на государственной службе), все равно сохранит сбытовой компании вполне приемлемую прибыль.