Месть Акимити - Автор Неизвестен

ничуть не хуже и не лучше других. А что там про меня судачат — это ерунда. Уметь заработать средства и пропитание — тоже дар!

Она воспитывала девочку на свой лад. Подавая еду, не ставила её на поднос, и палочек для еды тоже не давала. Перед тем как подать рыбу, её не разделывала. Когда старшая сестра и ребёнок самой кормилицы насыщались, кормилица вцеплялась в остатки зубами и съедала даже кости и голову. Она при этом щёлкала зубами, словно собака. Как будто бы она воспитывала щенков!

Кормилица младшей сестры учила девочку каллиграфии, старым стихам и всему такому в этом же духе. А в свободные часы мастерила для неё красивых кукол, чтобы порадовать её сердце. Кормилица всегда была рядом и подавала советы, и в те минуты, когда девочка делала что-то не так, поправляла её. Она так многому научила девочку, что в десять лет та уже вела себя совсем по-взрослому.

Кормилица:

— Это ты написала? Если будешь хорошенько упражняться в каллиграфии, я сделаю тебе очень-очень красивую куклу.

Со временем старшую сестру стали называть Восточной госпожой, а младшую сестру — Западной госпожой. Люди, увидевшие кормилицу старшей сестры, говорили: «Ужас! Другой такой не сыщешь!» — и так получилось, что её прозвали Драконшей.

Ещё в доме жила женщина, любившая совать во всё свой нос и сплетничать, люди звали её не иначе как Дьяволицей. У Восточной госпожи она только и делала, что ругала Западную госпожу, а, придя к Западной госпоже, говорила гадости про её сестру, однако никто там её и слушать не хотел. А вот Драконша была совсем не прочь распустить слухи о том, что было и чего не было, и обругать за глаза других. Когда же дело касалось её самой, даже если она знала, что говорят правду, она злилась и бесилась. Дьяволице это нравилось, вот она и ходила к Драконше — наплести небылиц. Поскольку Дьяволица часто бывала в покоях старшей сестры, Драконша считала её своим человеком и разговаривала с ней, не таясь.

Однажды Дьяволица сказала своей злобной собеседнице:

— Западная госпожа вечно проводит время в занятиях каллиграфией и старыми стихами.

Драконша ответила:

— Вот как? Человеку достаточно уметь сделать запись в расходной книге. Девочка, ты тоже хорошенько меня послушай! Стихами да писаниной живота не набьёшь — ни денег не получишь, ни пропитания. Учись тому, что люди с достатком не умеют делать: расходную книгу вести и считать хорошенько.

И она тут же стала учить девочку счёту.

Драконша:

— Учись: дважды девять будет восемнадцать.

Старшая сестра:

— Дважды девять — восемнадцать. Это девять — два раза, да?

Драконша:

— Да, а тридцать шесть?

Старшая сестра:

— Четырежды девять будет тридцать шесть, правильно?

Драконша:

— Ты меня удивляешь. Прямо схватываешь на лету! Молодец! Даже если ты выйдешь замуж за кладовщика — не осрамишься. Это поважнее всякого там баловства, вроде рисования, цветочных узоров, стихов или каллиграфии. Именно в этом и есть настоящий талант.

Дьяволица:

— Именно так, верно твоя кормилица говорит, это умение нужное.

Драконша:

— Что бы там ни говорили эти бездельники, я учу её нужным вещам.

Дьяволица:

— Я и сама это всегда говорю. А кто только вас этому научил?

Драконша:

— Это я научилась, когда жила с господином кладовщиком.

Дьяволица:

— А вдруг кто-нибудь расскажет родителям Восточной госпожи о ваших занятиях? Ох, уж они тогда не скажут: «Кормилица — хороший человек». Как подумаю об этом, тут же в ярость прихожу!

Хотя то, о чём рассказывала Дьяволица, обычно было лишено каких бы то ни было оснований, слухи об уроках Драконши, конечно же, пошли гулять по свету. Дьяволица отправилась к Западной госпоже и наговорила там настоящих гадостей:

— Драконша учит девочку счёту! Этому презренному занятию! А ничему другому не учит!

Однако ни тамошняя кормилица, ни сама Западная госпожа не отвечали ни словом. Кормилица не отрывала взгляда от кото, на котором занималась с девочкой, и ни на что другое внимания не обращала. Ведь если хоть единым намёком ответить на злословие, то в другой раз твои, пусть и добрые, слова будут тоже переданы как злословие. Чтобы этого не случилось, Дьяволице всегда отвечали с большой осторожностью.

Кормилица:

— Для начала настрой инструмент. Если ты хоть немного ошибёшься в тональности, звук выйдет неблагозвучным. Кобылка в кото — очень важная вещь.

Младшая сестра:

— Должна ли я подтянуть пятую и десятую струну?

Кормилица:

— Нужно подтянуть так, чтобы струны дрожали.

Дьяволица:

— А ту девочку учат счёту, и Драконша говорит: «Ты хорошо запоминаешь», — и радуется. Это истинная правда. А ведь высокородной девушке прилично учиться только вещам утончённым. Эта Драконша не должна выпускать свои когти! Это позор! Позор!

Отправившись к Драконше, Дьяволица ей сообщила:

— Когда я ходила к Западной госпоже, её кормилица спросила: «Это правда, что девочку учат счёту? Это ужасно! Это такое умение, которым должен владеть гадальщик или же кладовщик, так я понимаю. Учить девочку этому — вне всяких приличий». Потом взяла кото и спросила: «А вот музыке её разве не учат?» Она рассмеялась, а я рассердилась и ушла, даже чаю не попила. Она ни в коем, ну ни в коем случае не должна так говорить. Но она очень красноречивая, это уж точно. Я постеснялась что-либо возразить и не сказала о том, что на самом деле я с вами полностью согласна. И теперь мне стыдно за это.

Её слова разозлили Драконшу:

— Какой прок тянуть струны кото! Да эти люди от жизни отстали! Всё продолжают учиться такой ерунде, над которой люди смеются. Да я сама никому не уступлю, если что-то тянуть нужно. Давным-давно, когда меня взял господин из провинции Этидзэн, я научилась прясть — нити тянуть. А когда он сказал: «Протяни канал для орошения!» — я сделала так, что люди хвалили меня. И на пугало я тряпки натягивала. А когда у меня был господин из Ясэ, я и деревья на себе тягала, и коня за повод тянула. А в горах Юнояма в провинции Сэтцу рубанком сколько водила-тянула! А когда приходилось двуручной пилой пилить, я тянула не хуже другого. Когда я жила с господином из бухты, я и сети тянула, и лодку на берег вытягивала. А когда одна жила, мне фитиль в лампе приходилось вытягивать, а чтоб чай истолочь, ручку мельницы крутить-тянуть. И все эти дела — очень важные.

Она продолжала:

— Когда я была молодой, у меня был друг, слепой сказитель, он научил меня играть на бива.