Санаториум (сборник) - Людмила Петрушевская

ВАДИМ. А, Даша, привет. Как дела?

ДАША (старается говорить медленно). Привет-привет. Дела ничего. Николка не прибегал?

ЛИНА. Николка ушел?

Даша кивает.

МИЛА. Да! Довоевалась. (Смотрит в окно.) Сейчас все рухнет.

Даша садится за стол.

ЛИНА. Есть будешь? (Даша кивает.) У него мобильник есть? (Даша кивает.) Не отвечает? (Даша кивает.) Ну ничего. Надо будет, он позвонит. (Даша кивает.) Ты ему что-нибудь говорила? (Даша кивает.) Ну вот, он и сбежал. Испугался. (Даша кивает.) Ничего, обнаружится. Ему самому страшно будет. У нас поселок хороший, люди живут из Большого театра и МХАТа, старые актеры, певицы и художники на пенсии, бесконечные дачные участки, но ведь людей никого не видно, одни заборы и деревья, ничего нет. Это не город, где можно зайти в магазин. Погуляет и позвонит. (Даша кивает.) Будешь суп или сразу второе? Фрикадельки? (Даша кивает.)

Лина ставит в микроволновку тарелку с супом.

ДАША. А как тут в полицию позвонить?

ЛИНА. А они не приедут. Когда пропадают подростки, полиция принимает заявление через три дня только. У наших знакомых тут два паренька сбежали, поругались с родителями, скрывались в лесу, потом залезли в пустой дом к соседям, взяли там сигареты… В полиции и на второй день не взяли заявление. Ментовка у нас в Гучках, это две станции на электричке отсюда. Сегодня суббота, в деревнях обычно свадьбы, на свадьбах, как всегда, поножовщина. Менты по субботам ездят на свадьбы сразу вместе со скорой. Мы уже знаешь сколько лет тут? По субботам менты на задержании на свадьбах.

МИЛА. Да! Боюсь, что ваш Никола не найдется.

ЛИНА. Найдется, найдется.

МИЛА. Тут шпана из деревни бродит по участкам. Подворовывают. И они чужих ловят. Своих знают и не трогают, только деньги отбирают у детей, кого в магазин послали. Чужих заваливают и бьют ногами по голове. Трахают без разбору. Ты сама же рассказывала. Ты еще боялась у Вероники на день рождения, что ее пьяных гостей поубивают. Калитку заперла на замок еще. Ты же, ты же говорила, помнишь?

Даша закрывает лицо руками, качается.

ВАДИМ. Так. Четко, кратко, что произошло?

МИЛА. Внимание, сейчас мы увидим интервью с заявителем о помощи.

ДАША (кивает). Нам уходить, я его еле оттащила от сетки, он искал вход, чтобы туда войти и погладить котят. Сказал, что хочет их взять на руки.

МИЛА. Да! Это запрещено. Как так можно, чужих котят…

ДАША. Ему в прошлый раз мой муж не разрешил взять у вас Бусю… Три года назад…

ЛИНА. Да, я хотела вам его подарить, все равно мы сибиряков всех раздавали… Но Вадим с Милой на рынок отвезли котят…

Вадим ест. Мила меняет ему тарелки.

МИЛА. Вадим, тут из деревни залезли к нам в чужой душ… как после них мыться…

ДАША. И Николка, наверно, подумал, что теперь, когда у его отца начинается новая жизнь… (Плачет.) Новая жена, то уже теперь можно взять котенка. Он прямо рвался к ним. Ну дурачок маленький, безумно любит кошек, это ему было бы утешение…

ВАДИМ. У Игоря твоего новая жена?

МИЛА. Ну еще не жена, но типа того.

ЛИНА. Котенок вместо отца, да. Котенок людям заменяет и детей…

МИЛА. Но котята-то дорогие, и у них карантин… Нельзя на руки хватать кому попало. Их готовят на выставки. Это стоит больших бабок… Если каждый будет брать… Ну что такое. Даже страшно было бы оставить животных в таких обстоятельствах, когда душ на глазах сейчас упадет. (Качает головой, с выражением глядя на Вадима.)

ДАША. Ну у него в это утро как отец умер. Надо было хоть чем-то утешиться. Он плакал, когда мы по Москве ходили рано утром и я ему сказала… Что папы больше с нами не будет. Он даже в меня плюнул… А, я уже говорила…

ВАДИМ (вытерся салфеткой, которую ему протянула Мила из своего пакета, повернулся наконец к Даше). Так. Четко, конкретно, что было дальше?

МИЛА. А вы не слышите то что ребенок плачет.

ДАША. Николка плачет? (Рванулась к дверям.)

ЛИНА. Нет, в коляске ребенок ее лежит с той стороны…

МИЛА. А им хоть кол на голове теши, этим в душе. Лин, сходи к его отцу, к рабочим, пусть выгонят девку, душ вымоют, ну что это такое.

ЛИНА. Неудобно.

ДАША. Николка плюнул мне на рукав и сказал, что меня не любит и тоже от меня уйдет. Мы так ходили. Я за ним, он от меня. Плакали оба. Потом мы пошли в «Макдоналдс», там умылись с дороги… И там я ему купила картошки фри и нам дали бесплатно кетчуп. На гамбургер и кока-колу не хватило. Денег не осталось почти. Лин, я у тебя одолжу на билеты, потом перешлю.

МИЛА. Так бы сразу и сказала!

ЛИНА. Хорошо-хорошо. Надо будет занять у соседей. Ну-ка ешь, ты со вчера ведь не ела. Вадим, кстати, корма закончились, последний пакет высыпала. А денег у меня нет больше.

МИЛА. Надо писать заявление в бухгалтерию в понедельник. Это они решают. Не Вадим. Он уже улетел в США.

ВАДИМ. Нет, вы не то рассказываете. Меня интересует, что было сейчас. Вот возле вольеры с кошками.

ЛИНА. Не плачь, говори.

МИЛА. Ребенок там орет, ну что такое! Просто на нервы действует! Человек приехал передохнуть!

ДАША. Он хотел войти внутрь в вольер.

Мила опять качает головой.

Я его все-таки оттащила от сетки, мы сюда еще вернемся, тут переночуем, ты завтра с ними поиграешь… А сейчас, говорю, мы поедем к папе, ладно? И ты увидишь его новую жену, с которой он поехал отдыхать. (Плачет.) Он нас обманул, что едет в Псков в командировку, он на самом деле взял эту новую жену и поехал с ней отмечать свою свадьбу. Он нас обманывал все время. И тебя, говорю, обманывал, что возьмет с собой на рыбалку и отведет на бокс. Ты веришь и ждешь все время. Удочку ты себе сам вырезал и под кроватью держишь. А он больше не вернется.

МИЛА. Вот зачем тебе это?

ДАША. Николушка, поедем с отцом попрощаемся. Увидишь, ему будет очень неприятно, что его обман вскрылся. Но нельзя все время врать и чтобы никто не догадался.

МИЛА (глядя в окно). Ну вот зачем такую пытку устраивать? Гнать их надо из душа!

ДАША. Чтобы он наконец понял, что мама всегда с ним, а его горячо любимый отец свалил.

МИЛА. Лина, пойди крикни им.

ДАША. Чтобы начать совершенно новую жизнь, без вранья, да, своей отдельной семьей. Мы втроем и моя мама. Ни на что не надеясь больше. Николка и моя Лиза мои единственные друзья и товарищи. Лиза тоже Игоря очень любит, я скрывала, что он ей не родной отец. Когда он ушел от нас в первый раз, это было три года назад, он поселился в семье, где рос его собственный ребенок, как оказалось, его дочь. Ей на год меньше, чем моему Николе. Видали? То есть Никола родился, и папочка через три месяца переспал с другой. Ну вот, он ушел к ним, к этой своей дочери Татусе, Лиза рылась, рылась, искала и как-то нашла за тахтой его записнушку, и там был ряд зашифрованных телефонов с инициалами. И стала обзванивать их, везде спрашивая Игоря. Везде, видимо, получала довольно свирепый отлуп, как я, когда он пропадал и приходилось его искать по старым номерам. И мне или демонстративно смеялись и бросали трубу, или кричали, что такие не проживают и забудьте этот номер навеки, девушка. И наконец Лизка все-таки напоролась на его новую семью, на тогдашнюю временную тещу. Теща говорит, а кто это. Лиза отвечает: «Его дочь Лиза». А та ей спокойно в ответ: «У него нет родной дочери Лизы, забудьте этот телефон. Он вам отчим». А нас не было дома. Лиза потом призналась, что чуть в окно не прыгнула. И стала меня терзать, а кто ее настоящий отец. А я не хотела говорить. Он страшный человек, ее отец. Он сектант. Ушел в тайгу со своими адептами. По другим сведениям, он проповедует в Майами.